Завтра Стас, наконец-то, идёт получать аттестат. Одеться выпускникам было велено прилично.
Приходить в костюмах беспризорников, одетых с чужого плеча, строго запретили.
Для этого торжественного момента я недели две назад купила Стасу новый ремень. Ну, чтобы праздничные брюки с его тощей фигуры не сваливались. А то старый поизносился.
Новый ремень, разумеется, требовалось укорачивать, потому что его можно было обернуть вокруг Стаса два раза. И ещё кончик бы торчал некрасиво.
Две недели этот ремень лежал даже нераспакованным, потому что время ещё не пришло. Рано. Как будет пора, мне обещали сообщить.
И вот завтра - вручение аттестата.
Ясно, будто что наяву, я видела, как за пятнадцать минут до начала церемонии, Стас выбегает из комнаты весь замотанный в ремень.
И спрашивает:
-Эта... мама, папа. А где что-то, чем можно отрезать кусок кожи?
Ну, а дальше известно, что произойдёт. Ножницы ремень не возьмут, канцелярский нож сломается. А обычные ножи будут все в колбасе. И всё, что я смогу посоветовать сыну - это отгрызать ремень зубами.
В итоге, вместо приличного парня у меня в школу явится беспризорник в спортивных штанах с надписью DjordOn. Знаем мы это, проходили много раз.
Чтобы вот такого не допустить, я пошла к Стасу. Он в это время играл на гитаре свои очередные новоразученные шедевры, типа трунь-трунь-трунь.
-Стас, - сказала я, - давай-ка прямо сейчас шуруй и обрезай ремень.
-Потом! - ответил Стас.
-Аааа, бляха-муха! - внутри себя прокричала я. И очень серьёзно посмотрела на Стаса.
Стас у меня пацан чуткий. Настроение матери считывает правильно, решения принимает быстро.
-Лааадно, - он отложил гитару.
Взял ремень, прикинул, сколько отрезать. Разобрал, отрезал, собрал, положил на стол.
-Всё, отрезал, - доложил он. - Теперь нормально.
И снова начал трунькать.
От этих слов я сперва успокоилась. А потом снова запереживала.
Ладно, с ремнём всё в порядке. С брюками, кажется, тоже. А что там с рубашками? Стас ведь последний раз месяц назад их надевал. А за месяц, сами знаете, что с этими подростками может произойти.
Всё, что угодно. Вплоть до того, что рубашка на спине треснет.
-Стас, - попросила я. - А проверь ещё рубахи. Мало ли, что.
Звякнула гитара, чуть сильнее, чем в прошлый раз. Лязгнула вешалка по перекладине. Зашуршала одежда.
-Блин, - сообщил Стас и вышел из комнаты. И предъявил мне рубашку, у которой рукава заканчивались где-то в районе локтей.
-Вооот, - завела свою шарманку с песней про "а мать же говорила" я, - хорошо, что мать заставила проверить, а так бы завтра пошёл как беспризорник, ладно, что я ещё рубахи с короткими рукавами не выбросила, как знала, как знала!
И пошла доставать из-под дивана рубахи с коротким рукавом, которые я убрала, потому что Стас их резко разлюбил.
На диване, прямо над ящиком с рубахами сидел муж. Пришлось его согнать. Тот встал, поднял диванную сидушку. Держал, пока я рылась в пакетах.
-Ааа! - вспомнила я минуты через три. - Я же те пакеты в кладовку убрала. Иди доставай.
Муж тяжело вздохнул и пошёл в кладовку. Доставать пакеты с рубашками, которые я полгода назад попросила убрать подальше, чтобы не мешались. А то там шмотьё, которое точно никогда и никому не пригодится. Но, на всякий случай, пусть лежит.
И вот приносит муж пакеты. Я с ними иду к Стасу. В душе такое, знаете, чувство удовлетворения, что суету не зря навела. Захожу в комнату и случайно задеваю гитару, стоящую у стены.
-Бззззззззььььь, - гитара проезжает струнами по деревянной ручке кресла и падает. - БЗЗЗЗДЫЫЫНННННЬЬЬ.
Я смотрю на Стаса. Стас смотрит на гитару.
-Нет, ну ладно, ты, Стас, реально с укорачиванием ремня затянул. Ладно, я заранее знал, на ком женился. Но гитара! Вообще ни за что под каток с этой... суетой попала! - говорит муж.
И наклоняется, чтобы поднять гитару.
