Пейзажная живопись в русском искусстве занимает особое место; главным образом, среди "передвижников" второй половины XIX века. Цветной фотографии тогда ещё не было, и картины были лучшим (да и, пожалуй, единственным) способом перенестись на сотни лет назад - в то далёкое время и посмотреть на мир глазами наших предков, вдохнуть тот воздух, которым они дышали. Пейзаж в России больше чем просто пейзаж; это - вход в портал "русской" души: независимо от национальной принадлежности того или иного автора картин. Бескрайние просторы, уходящие далеко за горизонт, "русское раздолье", как поётся в песне. "До неба далеко - до Бога высоко," - так ещё говорилось... На пейзажных полотнах русских художников - безысходность и некая фатальность, сдержанность красок, скудные отсветы нечастого северного солнца и вселенская грусть.
По законам перспективы, в пейзаже обязательно присутствует (или, хотя бы, предполагается) горизонт. Как все мы помним ещё со с школьной скамьи, горизонт - это воображаемая линия "где небо сходится с землёй", до которой невозможно никак добраться, ибо эта линия горизонта постоянно будет от нас отдаляться... Пейзаж для русских художников - простор и отдушина для вдохновения, где можно больше самореализоваться, нежели в любом другом жанре живописи. Здесь особенно - на родной земле России, где остаётся только созерцать скромную прелесть природы, и вдумываться, всматриваясь в даль, невольно силой мысли приближая недосягаемую линию воображаемого горизонта и призрачную веру во всеобщую лучшую жизнь, которая при малейшем приближении незримо удаляется.
Почему именно пейзаж? Почему в России так и не прижился (как, скажем, в Западной Европе) натюрморт - с изображениями не столько цветов и колосьев, сколько аппетитных яств - фруктов, окороков, сыров и беконов, отварных раков и лангустов, запотевших кубков с прохладным вином и пивом, ломтей свежеиспечённого хлеба и прочего изобилия? Если и для Европы такие яства были отнюдь не каждодневным лакомством, для отдалённой России подобные деликатесы являлись доступными совсем немногим - только "высшему свету", представителям царских фамилий и приближённой к ним знати; позже - также богатым купцам и промышленникам. Обыденной же пищей для простых людей на Руси всегда служил скудный набор местных овощей - лук, морковка, репа и хрен; хлеб да квас, мочёные и квашеные соления, грибы да ягоды. Да и потом, в отличие от западноевропейского христианства, сподвигавшего человека на деятельную активность (сугубо оценочное суждение автора)- на его же собственное благо, русское православие всегда культивировало мысль, что "всё в руках Божьих", человеку - "рабу Божьему" нужно смириться со своим уделом, постоянно поститься, принимать лишения, терпеть страдания, безропотно молиться и уповать на милость Господа, царя-батюшки, "да барина своего боготворить". Характерны даже отличия русских православных храмов от западных костёлов и кирх (кстати, так же, как и иудейских молельных домов - синагог), где прихожане не стоят всю службу единой толпой, а удобно располагаются на лавочках - что выглядит по отношению к "простым смертным" гораздо более уважительно и цивилизованно. Так что любые материальные ценности (в том числе, и пищевые пристрастия - блюда и напитки) в патриархальной России не были в чести. Поэтому и территория тогдашней Российской империи была не лучшим местом для художественных экспериментов с натюрмортами - изображением цветов, роскошно сервированных и украшенных столов, продуктов питания, их обилия и разнообразия.
Всё-таки, почему же пейзаж, а не, предположим, портрет? Последний не получил особого распространения, так как заказать его в Российской империи могли позволить себе очень немногие - холсты, краски и инвентарь художников стоили немалых денег, всё, как правило, привозилось из заграницы, и уже доводилось отдельными живописцами "до ума" - под свои индивидуальные потребности. Портреты писались "на заказ" для владельцев дворцов, усадеб, имений, позже выставочных залов и галерей. Правда, иногда художники брались и за портреты простолюдинов - не ради заработка, а с целью проработки деталей и для новых экспериментов над характерами художественных образов.
Говоря о русских пейзажах, ни в коем случае нельзя утверждать, что все они были исключительно депрессивными и безысходными. Через эти "окна", "порталы", передавался не только общий фон душевного состояния пейзажистов, но и любые другие аспекты - малейшие детали их настроения: и пронизанные солнечным светом берёзовые рощи, прикрываемые величественной прохладой летнего леса поляны, и бескрайние нивы в жаркий полдень, и цветущие луга с цветочным "живым ковром".
Многие пейзажисты прошлого и наши их современные коллеги не скрывали, что у них есть определённые творческие пристрастия - любимые объекты для изображения; обычно это лес, море, сады, усадьбы и так далее. Нашлось у пейзажистов место даже таким, казалось, неприглядным для художественного восприятия географическим объектам, как болота. Называемые многими в народе "гиблым местом", "урочищем", "вратами ада", болота, несмотря на свою неприглядность, кучу опасностей, продолжают веками жить своей безмолвной, закрытой жизнью - своими темпами, своим микроклиматом и своими обитателями. И хвала тем пейзажистам, которые, несмотря на топкость и сырость почв, на рой кровососущих насекомых, на ядовитые испарения болотного газа, смогли искренне и правдиво передать атмосферу и, казалось бы, сам воздух и звуки этих "Богом забытых" таинственных мест - этой, тоже неотъемлемой части родной природы.
МИХАИЛ ТРОФИМОВ©