- Ты опоздал, - вздохнула Аида. – Сейчас на сложный процесс регистрации времени нет. После сдачи АГЭ можно будет зарегистрироваться и совершить уже другой подвиг! В этом у тебя преимущество перед Миссихой: у нее до оживления Борисова не было опыта подвига. А вообще… Может быть, это и сказка. Может быть, Миссиха выдумала эту историю в целях популяризации творчества Борисова и Магиса покровительствует ей в этом, используя «николаевское заклинание» и запутывая тех, кто к нему обращается.
Вдруг в помещение спустилось черное существо. Ни Аида, ни Мава не могли сказать, что это за животное. Существо спросило:
- Аида, а где тогда Николаевы, если история Миссихи – выдумка? Можешь ли ты вызвать Петра?
Раньше только невменяемым личностям приходило в голову вызвать умершего, а на заклинания невменяемых Магиса не реагирует. Что будет, если это сделает здоровая Аида? Она попробовала… В результате Мава прилип к ней и не смог оторваться. Аида попробовала вызвать Диану. Вместо Дианы Николаевой в здание телепортировалась Диана Итшидова…
- Что здесь происходит? – строго спросила вызванная. – Вы кто, женщина? Почему вы меня вызываете? Хотите сказать, что Мава полюбил вас? Но когда он успел? Он же готовился к экзаменам! Стоп…
Диана поняла, что могла неосторожным словом выдать своего мужа. Может быть, на это и было рассчитано?
- Вы знаете, кто я?
- Нет, - смущенно ответила Аида. – Я вызывала Диану Николаеву, но ведь она выглядит совсем по-другому… Мава, она тебя знает. Кто это?
- Это моя невеста. Её тоже зовут Диана. Ошибка могла возникнуть именно из-за этого. Диану вызвали проверять качество моих стихов, и после этого возникла любовь. У нас даже фамилии похожие – Итшидо и Итшидова.
- Мава, нас не прослушивают! – напомнила Аида. – Если я правильно понимаю, это твоя жена. А я Аида – педагог по сценической речи. Ситуация, которую ты, Диана, видишь, - это случайность. Мава прилип ко мне, когда я попыталась вызвать Петра Николаева, а ты появилась при попытке вызвать жену известного актера… Диана, ты знаешь что-нибудь о Петре Николаеве?
- Знаю, - сказала Диана, опустив голову. Видимо, теперь она поняла, что отношения Мавы с Аидо
й являются только дружескими. – Кажется, во мне живет его дух. Я вообще не помню, что было при жизни этого актера, но после его смерти изменилось все. Я будто погрузилась в сон во сне, а потом оказалась женой Мавы! Он тоже не помнит, как мы познакомились, но мы оба знаем, что не можем жить друг без друга. У меня автоматически сформировались черты характера, присущие Петру Иосифовичу. Я даже Маву люблю ради него!
У Мавы была такая же странная история с Дианой Николаевой, но он никогда не осознавал влияние тех событий, ведь какой-то колдун заклинанием положил их в ту часть мозга, которая во сне носит название «компьютерная корзина». Но события, запрятанные в корзину, удалены не безвозвратно (данная операция запрещена), поэтому мозг хочет восстановить эти файлы и воспроизводит удаленные модели поведения. Мава вновь подумал о Топтыгине. Означает ли эта история, что дух действительно может в кого-то вселиться? С трудом отцепившись от Аиды, Мава предложил каждому по очереди вызвать Топтыгина. Что тогда будет? Он начал. Поэт появился как ни в чем не бывало, но не сказал ни слова.
- Скажите хоть что-нибудь! – попросил Мава, не веря в свое счастье. – Да, простите, я был неправ, поверил словам Дианы! Теперь я признаю ваш талант!
- Это вы о Топтыгине? Но я не Топтыгин – я Окыгин.
И снова замолчал… Что бы это значило? Мава хотел погладить его по голове, а он: «Не надо этого». Аида и Диана могут не пробовать: уже все ясно. Вдруг Топтыгин вызвал экран и показал на него. Там появилась надпись: «Мава Итшидов счастлив, вопреки предсказаниям руководителя. Счастье приходит позже. Мой дух там, куда он долго не сможет прийти. Как и Мава. Грязная история со временем забудется. Всё остальное останется лишь на какое-то время, а потом уйдёт и возобновится только тогда, когда Мава совершит последний рывок с целью заслужить своё счастье. Да, и он наконец избавится от щекрука! И пусть решающих дней всего тринадцать: Мава любит это число! А до этого счастливого рывка вся деятельность будет осуществляться как ради меня, так и не совсем. Другой закон проникнет в душу… И там, где он дойдёт, не произойдёт то, чего боится Итшидов. Правда, оно ещё будет проявляться до трагического майского дня… Это вполне естественно. Всё когда-нибудь проявится… Мава, теперь слушай: все твои вынужденные добрые дела - это знак служения Топтыгину и соответствующего наказания. Если вызовешь еще раз, Магиса умрет, и поэтому исчезнет все хорошее как во сне, так и в реальности».
Значит, все-таки можно один раз вызвать умершего… Итшидо не понял почти ничего из текста… Он понял только, что почему-то отступит от заветов Топтыгина… Разве можно это допустить? Значит, он плохо сдаст экзамены… И, несмотря на это, будет счастлив… В случае успешной сдачи экзаменов глупо забыавть о Топтыгине! Но, возможно, Мава не будет виноват… Возможно, помешает майский трагический день… Что же такое может произойти в мае, что снова исчезнут чувства, которые возникнут на мгновение? Но, может быть, это всё неважно? Все-таки говорил не Топтыгин, а Окыгин!
- Да хоть Бусыгин! – воскликнула Аида. (Диана удивленно посмотрела на Маву, считая, что Аида – итальянка, которой фамилия Бусыгин не знакома) – Я знаю, что бывает, когда во сне вызывают человека, умершего только в реальности. Если вызывающий его обидел, даже без его ведома, умерший скрывает свое настоящее имя. Знаю, что часть фамилии он заменяет на «ок», да так, чтобы реальную фамилию можно было узнать. Может быть, вы тогда вместе пойдете на Борисова? Да, кто-то скажет, что нельзя все время смотреть одно и то же, но завтра Борисов добавит текст, связанный с революцией 1917 года!
Диана согласилась. Она еще не знала, что это не понравится Товилю. На следующий день после спектакля он спросил:
- Мава, а как ты относишься к ду́хам?
- Я не понимаю, почему ты спрашиваешь о духах.
- А как к нам попала твоя невеста? Я все выяснил: ее вызвала Аида. Правда, не знаю, с какой целью… Получается, что я должен был прослушивать занятия, но думал, что на них учебная атмосфера, думал, опасны только ваши воскресные прогулки… Это же она ее вызвала! После допроса Аиды выяснилось, что она хотела вызвать Диану Николаеву. Вы также общались с умершим поэтом Топтыгиным! Как вам вообще такое в голову пришло – мертвых вызывать?
- Но это же всего лишь эксперимент! – воскликнул Мава. – Мы просто хотели проверить, что будет…
При слове «эксперимент» Товиль сразу подобрел, но поставил непосильную задачу - передать содержание разговора с Топтыгиным и его интерпретацию. Можно ли сообщить учителю всю правду? А почему у итальянца, любящего «земскую поэзию», не может быть такой истории? Мава что-то наплёл, но сам не поверил в свою интерпретацию… Он также объяснил все про «ок», написал в интернете, что умершего можно вызывать только один раз, и опубликовал только толкование тех строк экранного текста, в которых он был более или менее уверен. Это было серьезное научное достижение Мавы Итшидо, Дианы Итшидовой и Аиды Тотти (настоящую фамилию эмигрантки уже никто не знал). На этом можно было бы закончить историю, ведь каждый из отличившихся имел право попросить все что угодно. Мава мог сказать: «Я хочу, чтобы все сдавали экзамены на отлично!» (их отмена противоречит закону Магисы, поэтому невозможна). Но он понимал, что в реальности не мог бы встретиться с Топтыгиным. Да, он пообщался бы с ним в коротком сне, и не один раз, но разве можно считать это искуплением? Нужно выполнить долг до конца! Об улучшении интеллектуальных способностей Итшидо тоже не думал, считая их ухудшение закономерным наказанием. Он попросил жизнь, полную неожиданностей. Диана молила о том, чтобы ее ребенок стал особенным. Аида думала о Маве: «Пожалуйста, сделайте так, чтобы мои уроки были для него полезными!»
Как выяснилось, Мава загадал неправильное желание: неожиданности в основном были неприятными. Он так хотел спать, что впервые с первого сентября переставил будильник (до наступления зрелости это бывало очень часто), узнал о матерных песнях в исполнении «земского» поэта Анатолия Снегина и о болезни Апрельской… На следующий день заболела Аида… Она и сообщила о следующей неприятной неожиданности:
- Никакого французского собрания не будет. Причины неясны. То ли артистка заболела, то ли мама Цукерберга.
Мава очень расстроился, но нашел утешение в будущем: летом «земские собрания» будут гораздо чаще, а пока нужно просто спокойно ждать! Эмоциональное состояние не должно помешать ему написать промежуточный зачет по русскому языку! Тем более, десятое задание, которого все боятся, оказалось простым не только для бывшего Мавы Ибрагимовича, но и для школьницы, знания которой он получил. А неожиданность с будильником на него сильно повлияла: в субботу он проспал, несмотря на то, что день был очень важный, а именно 40 дней со дня смерти Семы Каца.
- Русско-украинский закон сна на миллион лет, - заметил Товиль.
- Меня нужно судить по русско-украинскому закону? – не понял Мава. – Но зачем? Я же все-таки итальянец – судите по итальянскому! Или для этого нужно знание языка?
- Да нет, никто тебя судить не собирается: до сегодняшнего дня проспать успели все, кроме тебя. Да, даже мы с Рудольфо… Интересно другое: поскольку мы специализируемся на русском языке и русской литературе, наше обучение построено по русской системе. Любой россиянин или украинец, перенявший эту систему в своей школе, не может вовремя проснуться именно в начале второй четверти: организм так работает. Организм-то не обманешь! Выполнение русского закона свидетельствует о русской школе или об украинской, в которой в силу особенностей сна введена эта система…
- Да, у меня был такой зарубежный опыт. Я окончил общеобразовательную школу в Одессе, в одной из тех школ, где использовалась русская система. Это родители хотели, чтобы среднее образование я получил за границей. Итог – любовь к Одессе.
Товиль тяжело вздохнул и отпустил Маву. Пронесло! Несмотря на 40 дней со дня смерти Семы, Итшидо принял неожиданность, наконец-то ставшую приятной: Аида пригласила его на спектакль Вениамина Федотова по рассказам Шукшина и «Василию Теркину».
- Согласен! Это мне и в подготовке пригодится! Только… надо пропустить экспертную подготовку по литературе.
Товиль разрешил пропустить занятие по уважительной причине:
- Это тогда у тебя будет специальная подготовка. На следующей неделе одну специальную заменят экспертной.
Мава отвык от нормального эстетического чувства, поэтому, когда Федотов читал «Теркина», у Итшидо кружилась голова. Может быть, дело в том, что все внимание было напряжено до предела? Если бы Мава не приказывал себе нормально воспринимать спектакль, он мог бы ничего и не понять… А как сказать о 40 днях и прочитать соответствующее стихотворение? Аида вдруг начала говорить о Ватрушкине, излагать факты из его биографии, не известные ни одному итальянцу… Ватрушкин – одессит! Может быть, зацепиться за это? Себя одесситом на развлекательном мероприятии назвать нельзя, значит, можно сказать так:
- Лев Ватрушкин – настоящий одессит. И Сему Каца можно назвать настоящим одесситом…
Но Мава не успел: Аида уже перевела тему и начала говорить о том, о ком скорбит и Карла. Как тут сказать? «А вот еще Сема Кац недавно умер, сегодня 40 дней…» Но ведь это же нелепо! Нелепо и то, что Рудольфо напомнил о коллективном походе экспертов в филармонию. Два мероприятия в один день? Такое возможно, если бояться, что всё запретят, но угроза, унеся лучших, миновала, и по этому случаю подойдут строки из «Волшебного дерева»:
Как на синем небе хорошо,
Потому что дождь уже прошел!
Нам уже угроза не страшна! –
Крикнула счастливая сосна.
В воскресенье Мава отметил прогресс в мыслительных способностях: он совершенно спокойно рассуждал о проблемах героя своей повести, не отвлекаясь на навязчивости. Но, несмотря на то, что Итшидо когда-то был учителем литературы, теперь он не мог так же спокойно размышлять о классических персонажах… Но сегодня ему не хотелось думать ни о смерти, ни о болезни. Неужели он выздоравливает? Он даже устроил себе день полного отдыха! Нет: Мава обленился, и поэтому завтра начнется что-то подобное неделе испытаний. А в конце дня он будет записывать в один дневник события, что он делал уже давно, а в другой – список полезных дел, сделанных за день. К сожалению, воскресная погода не позволила отправиться даже в музей…
Неделя 10
Приступив к «неделе испытаний», Мава вспомнил о левой щеке. С завтрашнего дня он точно не будет ее трогать! Разве можно? Разве это полезное дело? Что оно дает? Даже новые школьные вахтеры ничего не понимают, кричат:
- Это невменяемый! Невменяемого не пустим!
- Да никакой я не невменяемый – это просто дурацкая привычка! Завтра я от нее избавлюсь!
- Что, серьезно? Я звоню Товилю! Товиль, тут какой-то сумасшедший пришел! По-итальянски не понимает, но на астральном говорит… Левую щеку постоянно трогает!
- Чтоб больше не было таких слов! – возмутился Товиль. – Это Мава Итшидо – самый ответственный эксперт! У него мотивация повышенная, ведь он провинился перед поэтом Топтыгиным, скончавшимся за несколько дней до начала подготовки к экзаменам.
Вахтер вздохнул: он теоретически понимал, что испытывает Мава.
- Ну, тогда можно трогать не только щеку…
Товиль промолчал. Он не знал, что вредная привычка его ученика начала проявляться раньше.
- А что он сделал с Топтыгиным? – поинтересовался вахтер.
- Он гадость подумал. Прямо в день его кончины. С утра…
- Стоп… То есть поэт об этом не знал? Значит, это действительно какие-то страдания сумасшедшего! Как он у тебя учится, Товиль? Я его на урок не пущу!
- Ну я же знаю, что он нормальный! – прикрикнул Товиль. Если бы Мава, стоявший рядом, понимал по-итальянски, он бы покраснел. – Если не пустишь его, уволю!
Разрешение на вход получено, но где компенсация за моральный ущерб? Может быть, не сдавать конспекты Джильде? Да нет! Лучше так: время, в течение которого приходилось бы мучиться с директором, будет отдано математике. Но это с завтрашнего дня. Сегодня математика только домашняя! Но Итшидо очень устал… Не только от занятий, но и от выпуска о Брючной и Дордовской. Видимо, он все чувствовал: Диана заболела. Поэтому и на следующий день продолжалось ощущение лени… Мава также понял, что со щекой бороться бесполезно: он ведь делает это бессознательно! На математику он потратил очень много времени. Придется отдохнуть! Мава вспомнил, что когда-то он осваивал латиноамериканские танцы… Может быть, попробовать разучить их с Фелицатой? Но нужно предупредить Федериго, чтобы не повторялась история Онегина…
- Федериго, ты же не будешь против, если я научу Фелицату танцевать?
Бывший врач истерически засмеялся.
- В чем дело, Федериго? У тебя как-то изменились отношения с ней?
- Она была ведущей балериной театра оперы и балета! Скорее она тебя научит! И зачем у меня-то спрашивать? Ты, скорбящий, не можешь сейчас влюбиться. Да, некоторые могут, но ты не из таких – я тебя знаю!
Маву очень удивила формулировка «была балериной»: разве во сне нестареющие танцовщики и танцовщицы не могут выступать всю жизнь? Но он не стал мучить Федериго, а обратился с этим вопросом к Фелицате.
- Балет во сне является наиболее регламентированным видом искусства, - объяснила она. – Одному артисту балета разрешено танцевать две тысячи лет. Связано это с тем, что во сне почти нет хореографов, создающих что-то новое. Разве что Флора Эйс, которая сама танцевала в своих спектаклях… Невозможно же весь сон смотреть на одних и тех же артистов, танцующих в балетах классического наследия! Репертуар тот же, а исполнители меняются. Мало кто знает о законе драматического театра… Даже те, кто ходит туда постоянно, не замечают этого. В драматическом театре две тысячи лет живет один спектакль. Но это кроме моноспектаклей… И именно поэтому творчество Степана Борисова будет с нами до конца сна.
«Или до конца жизни», - подумал Мава. Теперь при взгляде на любого человека он думал: «А размышляет ли он о своей смерти? Готовится ли к ней?»
- Но, если Борисова настигнет какая-нибудь болезнь…
- Все излечимо, - улыбнулась Фелицата. – Все проблемы устраняются в ста процентах случаев (Итшидо после математики уже не мог слышать об этих процентах), если человек до момента излечения не умирает по другой причине. Только при одной болезни возможны варианты… Это раннее взросление. Вот в чем оно выражается: ребенок рождается и сразу произносит свое имя. Уже через несколько часов он приобретает навыки взрослого человека, но потом в результате обязательно наступающего сильного потрясения теряет часть из них… Есть даже предсказания о таких детях. Например, известно, что следующий, по имени Гоша, потеряет мотивацию ко всему. Он будет лежать и страдать из-за того, что он лежит. Самое ужасное, что речь не потеряется!
Мава начал сочувствовать ребенку, еще не появившемуся на свет, поэтому написал такое стихотворение:
Ты еще не родился, Гоша,
Но известен уже удел.
Как же это – на вид хороший,
Потеряешь восторг от дел?
Представляешь, какое горе
Мама с папой переживут!
Может, будешь здоровым вскоре,
Если дам я тебе свой труд.
Вдохновлен я пятном позорным,
Пусть светлее станет оно!
Будь здоровым, немножко вздорным,
Свет неси чрез свое пятно!
После такого творчества не нужна была никакая школьная математика. После такого творчества не нужна была никакая Виктория Осиповна. Несмотря на это, у Итшидо было хорошее настроение. И Товиль с утра говорил о Зайковой:
- На концерт-то идешь? Не передумал?
- Как же передумать, Товиль? Это же моя мечта!
- У Виктории Осиповны сегодня день рождения. Подари ей, пожалуйста, вот этот сервиз. Да, я поручаю это именно тебе как самому ответственному эксперту команды «Русса»!
После этого Мава немного расстроился, несмотря на почести: ему не хотелось дополнительной коммуникации с учительницей. И вообще, разве ответственность – единственный фактор, влияющий на результат? Все зависит также и от везения… С тяжелым сердцем будущий эксперт сказал какие-то красивые слова. Виктория Осиповна почувствовала его неискренность, поэтому решила провести очень сложное занятие…
- Да, сегодня мы изучаем производную на профильном уровне. Это нужно для общего развития. И вообще, ты приравниваешься к выпускнику общеобразовательной школы, который не может этого не знать!
Мава вообще не понимал теорию. Спросить было нельзя: засмеют! Положение казалось безвыходным. Кажется, пора отказываться от предприятия…
- Виктория Осиповна, я тут подумал и решил…
Он сам не понимал, что говорит. А как же Топтыгин? Так и останется память оскверненной… А как же весь мир? Неужели никто не сможет найти работу?
- Решил? Так быстро? А, ну да – ты же взрослый человек! Покажи!