В детстве я не любила оперу, она казалась мне скучной, нечленораздельной (вы же понимаете, о чём я?), никаким увлекающим содержанием не наполненной. Оперу нередко транслировали по телевидению. Каналов и программ было мало в те годы (конец 60-х - начало 70-х), но телевизор все любили, я тоже, конечно. В оперном спектакле, пожалуй, мне были интересны только пышные винтажные костюмы и музыка оркестра. В сонме звуков я пыталась вычленить тот или иной инструмент, полюбоваться плавными или энергичными взмахами дирижёрской палочки, насладиться точностью игры первой скрипки. Какие-то мелодические ходы, мне казалось, можно было сыграть по-другому, мысленно я аранжировала авторскую мелодию по своему представлению.
А что касается вокала… Поскольку я болезненно воспринимала неточное попадание в ноты, то удивлялась, как можно брать таких исполнителей в оперу, они же фальшивят, завышают, как правило, на полтона-тон, а то и вовсе куда-то проваливаются, не сумев взять требуемую ноту. Я говорю про детское восприятие. Не забываем, я же плохо слышала физически)) Если не ошибалась в нотах, то уж точно могла ошибиться в понимании смысла текста. Может быть, хорошо слышащие лучше понимали содержание либретто (сюжетный текст произведения). А мне было скучно, когда не знаешь, о чём там поют.
Для примера возьмём более современную запись, просто потому, что плохих записей в прежние годы не делали. Здесь: с живого концерта Любови Казарновской, которая когда-то пела необыкновенно красиво и чисто. Тарханы, Лермонтовский праздник поэзии, июль 2014:
Возраст неумолим. И, как говорила знаменитая оперная певица и педагог Галина Вишневская (1926-2012), «лучше на год раньше уйти, чем на день позже». Увы, артист так привязан к сцене, что начинает заменять собственно вокал ужимками и прыжками, драматикой - кантилену (певучесть), лишь бы иметь аудиторию и слышать аплодисменты.
Во взрослом возрасте, мягко говоря, в «возрасте дожития», моя персона решила пробовать петь «академически». Беру это слово в кавычки, потому что настоящее оперное пение чтобы выдавать, надо годы и годы тренироваться, овладевать специальными техниками под руководством опытных педагогов, браться за несложные поначалу водевильные вещи, мюзикловые арии, классические кроссоверы, а уж потом, при наличии полученных знаний и умений, усложнять свой репертуар. Ребёнком, когда дома никого не было, я садилась за пианино и голосила Santa Lucia или Ave Maria и мне казалось, что что-то получается. Но это, конечно, было курам на смех. Так сказал отец, однажды неожиданно вернувшийся домой и подслушавший из коридора. И я замолчала на много лет. Теперь же мне что терять? Или нравится людям, или высмеют. Я так-то готова ко всему. Слава богу, у меня есть весомое оправдание – я не Казарновская и не имею специального образования и ответственности поэтому за высокое звание оперной дивы.
И вот я на пенсии, слуховой аппарат даёт необходимую уверенность и, освоив домашнюю звукозапись в какой-то мере, пробую записывать вещи из мюзиклов или популярные произведения самых известных авторов.
Конечно, хочется каких-то добиться высот, коль уж пою. Но с моими скромными вокальными возможностями, без отсутствия школы, немыслимо браться за сложные арии.
Однако, пару лет назад, когда я ещё жила на Ютубе, мне поступило предложение от самодеятельного (домашнего) исполнителя Тима Льюиса из США записывать с ним дуэтные каверы мировых шедевров. Сам он, как оказалось, тоже имеет проблемы со слухом, в переписке он назвал причину – «потому что, как у нас говорят, я уже старый пер.ун, ха-ха!». Вообще-то он всего на три года меня старше, но не суть. Много лет он стеснялся петь на публике, считал, что его голос не для зала, ничего, мол, особенного. Но пение влекло, любовь к музыке победила, он освоил звукозапись и начал воплощать свои мечты. И пожалуй, его голос, как и мой, сохранился. Потому что мы много лет не пели в полную силу.
С его дуэтным участием и помощью мне удалось исполнить и некоторые свои мечты, например, спеть самый известный дуэт из мюзикла Призрак оперы В.Ллойда:
Когда осознаёшь, что время дожития не резиновое, то спешишь насладиться работой над записью тех произведений, которые манили и пленяли своей нежностью, чувствами, содержанием текстов, гениальной мелодией композитора и …поддержкой слушателей и друзей. Эту песню в моём исполнении особенно любит средний сын Тимофей, он и попросил её записать. Пример типичного классического кроссовера:
Не буду утомлять более, друзья, знаю, что многие из вас не увлекаются такого рода музыкой, но я-то ею уже больна – глубоко и серьёзно. И болезнь эта вряд ли пройдет, пока есть голос, позволяющий петь что-то несложное.
Голос у человека стареет в последнюю очередь. Это не я придумала, это научно доказанный факт. Поэтому живём и поём. И вам я желаю идти по жизни с песней, она помогает. И это тоже аксиома. Спасибо, что дочитали и послушали!
Всем здоровья, любви и успехов в исполнении мечты!