Фестиваль «Нашествие-2008» прошел без агрессии и в ласковом стиле
Итоги самого крупного музыкального форума страны в Тверской области
Помимо рекордного числа посетителей, отмеченного на нынешнем «Нашествии», организаторы могут гордиться и другими важными достижениями. Среди них — небывалая лояльность милиции и ОМОНа. Корреспондент "Ъ" лишь однажды был свидетелем жесткого выдворения с поля одного из зрителей и вполне допускает, что юный панк того заслуживал. На вопрос "Ъ", была ли проведена среди личного состава перед фестивалем какая-то специальная работа, начальник Тверского УВД Александр Куликов ответил, что просто обстановка в обществе в целом становится доброжелательнее, вот и нет былой озлобленности ни у его подчиненных, ни у зрителей.
Из-за непогоды артисты высшей категории прибывали на главную сцену на армейских и омоновских транспортных средствах. А на две прочие музыканты второго-третьего эшелона топали по грязи.
Одним из самых ярких событий фестиваля стало воскресное выступление "Морального кодекса". Группа отлично чувствует себя в клубах и на театральных площадках, и "Нашествие-2008", по словам лидера группы Сергея Мазаева, было для нее вообще первым крупным рок-фестивалем с середины 1990-х — с самого первого "Максидрома". В полном соответствии со сложившимся за долгие годы имиджем хозяев жизни музыканты предстали посреди эммаусского болота столичными денди. Венцом образа было белое кепи господина Мазаева. В финале сета группа все же "сыграла в рок". Николай Девлет-Кильдеев расколотил о сцену свою гитару, обломки которой заботливо собрал активно фанатевший под сценой артист Гоша Куценко.
Другим ярким моментом было выступление группы "Ленинград", выглядевшее как сыгранный вживую мощнейший диджейский сет. Корреспондент "Ъ" имел возможность рассмотреть работу группы со всех сторон — со сцены, из-за кулис, из партера. "Ленинград" работает как налаженная машина дикой разрушительной силы. Лысый человек--Кинг Конг Стас Барецкий, который до недавнего времени делал в "Ленинграде" свое шоу, сидя на авансцене, теперь двигается наравне со Шнуром, и картина выглядит устрашающей, полностью соответствуя названию песни, премьера которой состоялась в Эммаусе,— "За...бись".
Фестиваль финишировал большим и громким концертом группы "Кино". Виктор Цой в своей лаконичной манере обошелся без длинных бисов — людям предстояло еще освободить поле и успеть на электрички. Он, как и Шнур, показал кое-что из нового. Запомнилась ритмичная песня со словами "Дай мне карту дорог страны чудес, дай корабль, чтобы плыть в море огня, спой мне песню, чтоб больше было не о чем петь". Абсолютно неожиданным как для публики, так и, как выяснилось позже, для организаторов стало появление на сцене Юрия Шатунова, экс-солиста группы "Ласковый май". Его встретили бурными овациями, которые были явно громче, чем свист, доносившийся со стороны скопления панк-сообщества. Известно, что музыкантов связывают дружеские и творческие отношения еще с начала 90-х. Шатунов в качестве солиста с помощью музыкантов "Кино" исполнил старый добрый хит "Когда твоя девушка больна".
Хедлайнеры были на высоте, а вот новых имен фестиваль, похоже, не открыл. Корреспондент "Ъ" напомнил гендиректору "Нашего радио" Михаилу Зотову, что столь любимые сегодня станцией Пелагея и группа "Мельница" сначала выступали на малой сцене, а потом, уже в ранге звезд, попадали в горячую эфирную ротацию и получали предложения выступать на главных подмостках. Господин Зотов ответил, что в этом году на второстепенных сценах никого не нашел, потому что просто физически до них не добрался по грязи.
Газета «Коммерсантъ» №116 от 8 июля 2008 года
…Мобильник уже в который раз за день откликнулся вступлением к песне «Шепот» группы «Ронин», Виктор Цой взял трубку.
— Привет, с юбилеем тебя! Здоровья, удачи, солнечных дней! — Шатунов, как всегда, обходился без долгих предисловий.
— Привет. Спасибо, Юра… Ну тебя тоже можно поздравить, так понимаю... Видел по НТВ насчет суда…
— Да, сам еще не верю… Нервы потрепали сильно. Ничего, жив буду.
— Ты сейчас где?
— В Москве, только закончились концерты.
— Давай, приезжай.
— Не, не могу. Друзья позвали нас с Аркашей на дачу, пива хотели попить, на рыбалку съездить. Не обижайся.
—Ты чего, Шатунов? Раз 60 — все, старый пердун? Вот когда тебе будет 60 — поговорим. Все, давай. Жду.
— Вить, у вас там вроде дожди, а у меня бронхит, кажется, опять начался. Че-то хреново в последнее время.
— У меня тоже хронический бронхит… давно. Приезжай, покашляем.
На его 60-й день рождения Виктор Цой с Наташей специально уехали на дачу под Выборг. Самым лучшим подарком для Виктора было просто побыть в тишине. Ему очень нравились эти места – сочетание сосен, воды и гранита.
Виктор и сам был чем-то сродни этой магматической горной породе. Казалось, у него нет возраста, годы сделали его только суше и тверже. А в глазах словно отражалась вся история этого мира.
И все же полностью удаляться от цивилизации и ритма городов они с Наташей не хотели.
Как бы ни зазывал Константин Евгеньевич поселиться в деревне Сабо на границе Ленинградской и Псковской областей по соседству со своими угодьями, Виктор еще не настолько проникся идеями сельского хозяйства.
Юра Шатунов действительно приехал к Цою на следующий день, 22 июня. В подарок привез крутой спиннинг и бутылку коллекционного виски. Ближе к вечеру они сидели за столом на веранде дома.
— У нас концерты сейчас будут, 2 июля в Москве, 7 августа в Севастополе на байк-шоу, а 15 августа — в Питере, — рассказывал Виктор. — Приезжай. Сашка видеоряд и свет поставил классный… Вчера Тимур с Верой у нас были. У нее завтра спектакль в Ленсовета, а потом к деду Косте в деревню заедут, — Цой прищурившись, рассматривал закатное солнце сквозь пивной бокал. — Будет им опять про коронабесие и цифровой концлагерь проповедовать.
Шатунов засмеялся, — последнее было сказано с неповторимой цоевской иронией, которая с годами только крепчала, как выдержанный коньяк.
— Не, Вить, к своим хочу. Света звонила - Эстелла очень скучает. И я по ним тоже. А 15 августа — может быть. Как карта ляжет.
— Как твой... — Цой сделал паузу, подбирая подходящее слово, — ... наставник?
Шатунов пожал плечами:
— Был у него весной… В той же поре... не лучше, не хуже. Врачи уже ничего не обещают, говорят – скажите спасибо, что хоть так...
Эта история случилась еще в 2019 и долго не сходила с новостных лент, обрастая все новыми подробностями — как реальными, так и рожденными в воспаленном воображении рерайтеров.
Затихшая было война за хиты «Ласкового мая» вспыхнула с новой силой. Андрей Разин заявил, что отныне запрещает всем, в том числе радиостанциям, исполнять и проигрывать песни в исполнении кого-либо, кроме него самого — и певца, и владельца прав на материал. А Шатунову — в первую очередь. У него нет прав ни на «Белые розы», ни на «Розовый вечер», ни на «Седую ночь». Все эти песни вправе исполнять только он, законный владелец – Андрей Разин.
Затем в светских кругах стали поговаривать, что Андрей Александрович становится уже совсем нехорош. Отец-основатель отечественного шоу-биза делал все более эксцентричные и абсурдные заявления. Даже Виктор, далекий от всех тусовок, слышал об этом. Однажды во время интернет-трансляции в интервью известному блогеру Андрея Александровича понесло в ностальгические воспоминания о конце 80-х — начале 90-х годов. И он с гордостью выдал, что 4 августа 1990 года у «Ласкового мая» был совместный концерт с «Кино» в Лужниках — было продано аж 60 тысяч билетов.
— Я понимал, что наших фанатов больше, и перед концертом вышел к публике попросить, чтобы они хорошо приняли Витю, — убежденно вещал гость эфира. — Концерт прошел просто великолепно. Мы выступали первыми, и я очень боялся, что фанаты «Ласкового Мая» уйдут после нашей части… Витя выезжал на сцену на моей «Чайке». К моему удивлению, фанаты наших групп восприняли этот концерт очень хорошо. Мы договорились с Витей, что в «Олимпийском» он исполнит одну из песен «Ласкового Мая». Он захотел спеть «Розовый вечер». Открою вам секрет: буквально за несколько часов до его отъезда на дачу в Прибалтику к своей жене и сыну, мы с ним 30 минут разговаривали по телефону из квартиры Юрия Айзеншписа и обсуждали этот проект, который должен был случиться в новогоднюю ночь в спорткомплексе «Олимпийский». Мы планировали дать 17 концертов в таком совместном формате. К сожалению, этим планам не было суждено сбыться, потому что Вити не стало… Лучше бы я ему отдал эту «Чайку» и он на ней поехал в Прибалтику, чем на своем «Москвиче», на котором он разбился. Может, тогда бы он остался в живых.
Тут обычно острый на язык блогер прифигел и по-быстрому перевел разговор на другое, а после эфира так и не выложил запись – настолько это заявление отдавало безумием. Грех глумиться над больным человеком. Правда, пара журналистов из совсем уж мусорных СМИ все же обратились к Цою за комментариями. Но были жестко посланы нахер пресс-секретарем группы «Кино» Виталием Калгиным.
А вскоре после этого странного интервью певец внезапно почувствовал себя плохо. Случилось это как раз перед концертом в подмосковном ночном клубе. Однако мужественно пошел на сцену — ведь работа есть работа. С каждой песней ему становилось все хуже. Левая часть тела как будто перестала слушаться, он силился улыбаться гостям в зале — но лицо застыло в гримасе, уголок рта безвольно опустился... К финальной песне он стоял у самого края сцены перед толпой, пытался позвать на помощь — но вместо слов выходило что-то невнятное...
На видео с мобильников, которое потом широко разошлось по сети, было видно — даже танцующие в фан-зоне не сразу поняли, что с артистом что-то не так. Ведь пение не прерывалось, шоу должно было продолжаться — выступление шло под чуть обработанную фонограмму Шатунова. В зале звенел голос Юры:
А недолгий вечер, а недолгий вечер
Скоро станет ночью темною без снов.
На этих словах звезда пошатнулась, потеряла равновесие и рухнула со сцены вниз, к зрительницам — прямо на стебли белых роз, которые они принесли ему в подарок.
В клубе началась суматоха, вызвали скорую, артиста экстренно доставили в федеральный медицинский центр. Как потом говорили медицинские эксперты в комментариях для СМИ, к сожалению, с момента развития инсульта прошло более 4,5 часов, «окно возможностей» было упущено и тромбоэкстракция не дала эффективного результата. Вероятно, нарушение мозгового кровообращения развивалось уже давно, и у пациента уже были похожие эпизоды. Именно проблемами с сосудами мозга можно объяснить его странные слова и поступки. Но на этот раз сосудистая катастрофа оказалась наиболее разрушительной. В результате инсульта пострадали речь, двигательные функции...
Затем последовала длительная и весьма дорогостоящая реабилитация в Германии, которая уже к началу 2020 года истощила финансовые запасы. А тут еще и грянула пандемия… О бедственном положении своего бывшего наставника узнал Юра Шатунов. И стал помогать оплачивать лечение из своего кармана. Какими бы сложными ни были отношения певца с бывшим продюсером, но он все-таки ему не чужой человек, крестный его сына… Иногда какие-то деньги подкидывал и Сергей Кузнецов, который руководил теперь в Оренбурге областным Дворцом творчества детей и молодежи. Перебираться ни в столицу, ни тем более в Германию Сергей Борисович не хотел, да и мама Валентина Алексеевна была категорически против.
Об истинном положении дел с «наставником» знали немногие, в том числе и Цой. И в то же самое время складывалась парадоксальная ситуация. Злой импульс продолжал свой разрушительный путь, судебные разбирательства за песни все это время продолжались, потому что буквально накануне печального происшествия Андрей Александрович продал свои права одной из музыкальных фирм. Именно у нее сейчас и выиграл суд Шатунов.
Юра выбрался из-за стола и предложил:
— Может, пойдем, пройдемся? Что у тебя тут с рыбалкой, кстати?...
Виктор не успел ответить. Юра внезапно прижал ладонь к груди, поморщился и опустился обратно на диван.
— Блин, вот опять… Больно, как будто кипятком плеснули… Второй день уже… У меня какой-то спазм…
Шатунов сидел бледный, держался за сердце, на лбу выступили капельки пота… Было видно, что каждый вздох дается ему с огромным трудом… Он начал хватать ртом воздух и терять сознание…
— Юра, спокойно… Все будет хорошо. Наташ, звони в скорую…
Пока она жестко и четко говорила, кому, куда и по какому серьезному поводу вызов, Цой набрал знакомый номер:
— Костя, помоги. Я на даче еще, у меня Шатунов, ему плохо, сердце. Очень похоже, как у тебя тогда…. Есть выход на Центр Алмазова? Да… А что сейчас с ним делать? Нитроглицерин? Да, теперь есть. Что? Причем тут прививка, Доктор Кинчев, блин! Давай не сейчас! Все, жду…
Вертолет «Ансат» Национальной службы санитарной авиации поднялся в воздух от Выборгской межрайонной больницы. В небе рядом с Юрой были анестезиологи-реаниматологи — «белая роза» Ирина и «красная роза» Татьяна, как их звали их коллеги.
— Ну нет, Шатунов, тебе еще рано… Мы еще не были на твоем концерте… Остановка, надо стрелять – дефибриллятор!
Через 20 минут вертолет уже приземлился на площадку Национального медицинского исследовательского центра имени Алмазова, где его ждала бригада врачей.
Рано утром 23 июня усталый завотделением врач-кардиолог Николай Николаевич объяснял в трубку:
— У него диагностировали трансмуральный инфаркт. Понимаете, при инфаркте неминуемо происходит гибель клеток сердца. Из-за того, что просвет коронарного сосуда перекрыт тромбом, кровь больше не может поступать по нему к сердцу. Это приводит к острому дефициту кислорода и гибели сердечной мышцы. А у него зона инфаркта обширная. Поэтому произошло истончение значительной части сердечной мышцы. И в результате — то, что называется разрывом сердца.
Мы сделали все, что смогли. Хирурги ушили дефект межжелудочковой перегородки, оперировали в условиях искусственного кровообращения. Его подключили к аппаратам искусственной вентиляции легких и искусственного кровообращения. Установили стент в коронарную артерию, восстановили кровоток… Сейчас он пока в реанимации. Состояние средней тяжести, стабильное, с положительной динамикой. Самое главное — вовремя успели, вызвали «скорую», при инфаркте время — ключевой фактор. Счет шел буквально на минуты. Да, спасибо, Виктор Робертович. И вам всего хорошего…
Питер грелся в лучах звезды по имени Солнце. А лето было цвета неба — огромное и синее. Работа жить продолжалась.
Не утолить пламя в груди
Тем, кто пытался любить.
Учит терпеть боль на пути
К небу – работа жить.