Я долго обследовал местность и следил за выходящими из квартала, пока не зацепился за одного из подручных Босса Крыса. Это был кривозубый. Он стоял то у одного столба, то у другого, подойдёт к какой-то стене, отойдёт. Потом отправлялся в богатые районы, где жили очень непростые жители города. У меня с собой всегда был маленький фотоаппарат. Всё же я детектив и эта маленькая штука, порой полезней пушки. Я время от времени застигал и делал фото передачи молодильных яблок из лап кривозубова в лапы какого-нибудь Барсука в шикарной шубе, даже наш боец попал в объектив. Пёс, племянник судьи, я тебя запечатлел, паразит. Вот и отменный кадр. Так Крыс прошёл по нескольким богатеям и как все яблоки раздал, направился куда-то. Я пошёл за ним. У меня постоянно было ощущение, что за мной кто-то шуршит, но я всё свёл на зимний ветер и шелест пол своего пальто. Может ещё и паранойя. Колобок всё не утихал. Так распалялся, что не сможет больше написать ни одну статью, вот бы разгулялся на этих-то фото. Вот бы его карьера пошла в гору. Он так громко кричал от бессилья в моей голове, что я имел неосторожность и чуть не попался на глаза Кривозубке.
– Похоже здесь ваш склад. Дед был прав. Ты заглотил наживку Босс Крыс.
Я сделал несколько фото, как крысы разбирают товар и вычищают контейнера, попутно сгружая всё необходимое.
«Кретины, остолопы, сами вырыли себе могилы! Ты же дашь ход делу? Они тоже будут наказаны, они будут гнить, а я радоваться. Подожди ещё! Я сделаю сальто, и ты напишешь статью за меня. Ведь так, брат?»
Я не успел что-нибудь ответить ему, как свет в глазах померк, сильная боль прошибла в районе затылка. Очнувшись, попытался встать, но голова гудела. Я по стенке добрался до мусорного бака, о который смог облокотиться, хотел изрыгнуть из себя зло, чтоб стало легче, но увидел коробочку, подобную как на столе у Босса Крыса. Там лежали кусочки засахаренных фруктов. Я взял эту коробочку и уже хотел положить её в карман, как услышал звук полицейской сирены. Двери склада открылись и в ангар вошли полицейские во главе с Дедом.
– Что ты здесь делаешь? – с ходу налетел на меня он.
– Улики ищу, – неожиданно для себя промямлил я. Боль была адская. Я сложил коробочку в карман и тут почувствовал что-то липкое. Чёрт, неужели в сиропе запачкался?
Я вытащил руку из кармана, и она была вся в свежей крови. Тут взгляд мой упал на побледневшего Деда.
– Что это? – дрожащим голосом спросил он.
Я пошарился и вытащил свой карандаш. Дед осторожно взял его из моих рук платком.
– Что это значит? – спросил я.
– Ты мне скажи.
– Дед, перестань! Я знать не знаю, что произошло. Я только очнулся. Меня удал кто-то по голове, и я провалялся здесь!
– Меньше часа назад найдено тело Волка, его выпустили раньше на пол дня. Неизвестный позвонил в участок и назвал приметы предполагаемого преступника и его местонахождение. Шляпа, коричневое пальто, крупный.
– Не продолжай. Назвали этот адрес.
– Да.
Он смотрел на меня с жалостью, я же просто хотел орать с такого поворота.
– Ты же меня знаешь, Дед.
– У тебя был мотив, сын.
– И ещё как минимум у сотни-другой!
– У тебя в кармане, возможное орудие убийства.
– Его убили карандашом? Серьёзно? Кто так близко к нему подошёл? И никто не встречал у ворот тюрьмы?
– Выясняем. А пока будь добр, проедем в участок. Мне нужны твои отпечатки.
– Ты и так их там найдёшь.
– Я попытаюсь что-нибудь сделать.
– Ты выяснил насчёт мышей?
– Сделал запрос. Пока жду. Едем. – Приказал он водителю.
В участке из карманов пальто у меня достали камеру, ну хоть она цела, часы, мелочь, оружие. Я подтвердил, что все вещи принадлежат мне. Медик подтвердил наличие свежей гематомы на голове. Потом Дед отвернулся.
– Ты же понимаешь, что если бы я убивал, то уж точно не оставлял такую улику, как орудие убийства.
– Знаю. Плёнка из фотоаппарата может стать твои алиби. А может и нет. Волка убили под утро, точных результатов экспертизы ещё нет, а ты снимал всё происходящее на фотоаппарат. Я изыму плёнку, эксперты её проявят и сличим время. На это надо время. А пока ты под подпиской о невыезде. Это всё, что я могу сделать для тебя, сын. Результаты будут завтра. Будь любезен сам прийти к десяти утра ко мне в кабинет.
– Да, разумеется. Я свободен?
– Иди. Ещё кое-что.
– Да?
– Медведь тоже выходит на свободу. Сегодня вечером. И близко к нему не подходи.
– С какого это перепугу?
– Адвокат позвонил, предупредил. Он договорился с судьёй.
– Молодильные яблоки. Адвокату деньги нужны за своё участие в сделке с контрабандой. Теперь Медведь кость в горле у Южного квартала.
Вот и новости. Я подозреваемый. Волк! Ты серый блохастый мешок! Смог сленять от меня таким удобным способом. Гад! Но нет худа без добра. Лиса теперь будет довольна. А мне можно будет заняться этими мышами. Запрос может идти сколько угодно долго. Овчар поди лучше знает про жителей Юга.
С этой мыслью я добрался до пограничника и застал его как и полагается в своём кабинете.
– Сэр, ваша помощь нужна.
– Слушаю, – холодно ответил он.
– Водятся мыши на Юге?
– С чего? Там сильно жарко. Климат дня них не подходящий.
– Как я и думал, – разочарованно сказал я. – Скажите, вам по роду службы не попадались такие коробочки?
Я достал кубик с фруктовым угощением. Он внимательно посмотрел на неё и удивлённо уставился на меня.
– Откуда это?
– Вы узнали её?
– Ещё бы! Редкая вещь! Видел только несколько раз, у пещерных мышей. Был на другом континенте, в отпуске. И там выдел такие штуки. Пещерные мыши постоянно ими лакомятся.
– Пещерные? То есть у них есть перепонки? И они…
– Умеют планировать… – закончил за меня мысль Овчар.
– Они могут переправляться по воздуху! Атлетические фигуры: костюмы широкие, чтобы скрыть крылья. Вот и разгадка.
– И на Юге они обитают небольшими стаями. Там жарко и есть пещеры, то что надо!
У нас у обоих загорелись глаза, и мы на перегонки добежали до телефона. Но он был быстрее. Овчар отсалютовал мне, и я с лёгкостью улыбнулся. Конечно, нужны доказательства, но теперь, хотя бы есть с чего начать. Я облегчённо выдохнул. Вечер плавно переходил в ночь, становилось холоднее, но это не имело никакого значения. Я был доволен собой. Овчар кратко объяснил Деду по телефону, что мы выяснили, но вместо радостного «ура!», пограничник подозвал меня к угрюмому голосу Деда.
– Я же сказал тебе не подходить к Медведю! – услышал я в трубку. Вот чёрт. Час от часу не легче. Что-то случилось.
– Я и близко к нему не подходил! Что стряслось?
– На него совершено покушение. Он в больнице. Из его живота врачи извлекли ручку с твоей анаграммой. Слышишь? На ней написано твоё имя! – Дед был в ярости. Я лихорадочно вспоминал, про ручку. Я же всё выкладывал на стол Деду, только коробочку припрятал. Но в остальном. Ручка. Моя морковка. Ручка. Что с ней? Её же не было при мне. Да. Не было. Она была в офисе. Я её забыл? Тогда зачем я взял карандаш? Карандаш!
– Дед? Ты ещё там? В участке?
– А где мне по-твоему быть?
– В больнице. Убийца там. Езжай! Я тоже туда еду! Овчар подбросишь? – я обратился к начальнику границы, и тот с готовностью согласился.
Нам понадобилось около часа, чтобы добраться на колымаге Овчара до больницы. Я не торопился, идя по долгим больничным коридорам и светясь, как надраенный пятак. Полицейские стояли у палаты Медведя. Я зашёл туда и увидел всех, кто мне был нужен.
– Так, Медведь на кровати с дыркой в пузе, Дед, Лиса, приветствую, Заяц, – я теплее обычного поприветствовал его. Не смог отказать себе в удовольствии потрепать его за нервы. Я встал подле Лисы и жарко поцеловал ей руку. Уши у мелкого засранца навострились, а сам он встал на цыпочки, как будто приготовился наброситься. Отменно!
– Блин! Объясни! – начал Дед, который стоял возле Зайца. – Твоя ручка, карандаш. Что происходит?
– Всё просто, отец. Всё просто. Начну с начала. Два дня назад ко мне обратилась Лиса за помощью. Медведь – её жених и опора. Волк выходил из тюрьмы. Она боялась за этого великана и за свою жизнь, это понятно. Она поведала мне историю про молодильные яблоки. Мы с тобой раскрутили этот клубок. Дальше это твоё дело. Своё я выполнил. Медведь на воле, пусть и не совсем здоров, но такому толстокожему громиле не повредит наличие второго пупка. Даже пикантно, я бы сказал. Но Лисе виднее.
– Не отвлекайся!
– Да, пожалуйста, пожалуйста. Я продолжу, Лиса. – Я подмахнул ей. Она только нахмурилась, а Заяц смотрел на её реакцию и прищурился на меня. – Я достал из моего кармана окровавленный карандаш. Именно им и убили Волка, тут даже экспертиза не требуется, только для приличия и отчёта. Там мои отпечатки и мой жир. Соответственно, карандаш мой, я этого не отрицаю. Взял его из офиса и направился к тебе на встречу к Южному кварталу. После ты обнаружил меня в том ангаре. Напомни, как?
– Нам сообщили по телефону. Кто-то неизвестный.
– Вот. Я в это время лежал без сознания. И не знал о произошедшем, ты мне сказал о Волке. Меня ударили по голове, взяли мой карандаш, убили Волка, положили в мой карман улику и позвонили в полицию. Но вот кто знал об освобождении Волка? Адвокат. Он и сообщил подельникам Волка, те могли растрепать кому угодно. Событие же. Надо подготовиться к побегу. А среди этих был и наш убийца. Волк не подпустил бы к себе незнакомца, тем более опасного незнакомца.
– К чему ты клонишь, Блин? – забеспокоилась Лиса.
– Волк знал своего убийцу. И совсем не ожидал от него подобного действия, дорогая.
– Не смей называть её так! Ты! Мерзость! – Заяц подал голос.
– Я продолжу, с твоего высокого позволения. – Я уже не спускал глаз с Лисы и держал её за нежную ручку. – Вот с ручкой сложнее. Как она оказалась в руках у того, кто ранил Медведя? Медведь освободился через пол дня после смерти Волка. Это было сделано для того, чтобы доля адвоката не скрылась. Адвокат выпускает Медведя, а Медведь отдаёт своему спасителю причитающиеся миллилитры за реализацию контрабанды молодильных яблок. Всё честно. Но вот не задача. Об освобождении узнал тот, кто до этого убил Волка. Ему не нужен был такой весомый конкурент. Медведь тоже не подпустил бы к себе незнакомца, а как увидел того, кого не ожидал, думаю, он сам подошёл к нему, потому что был уверен, что его ждёт ещё кое-кто.
– Кто? – в один голос выкрикнули Лиса и Дед.
– Ты, дорогая, – проговорил я гортанно, аж задыхаясь от наслаждения.
– Да, как ты смеешь обвинять её! Она святая! – набросился на меня Заяц.
– А я её и не обвиняю, Заяц. Я только хочу сказать, что это ты, дорогой мой, друг, взял у меня ручку и всадил её в живот своему конкуренту! Это ты ударил меня по голове в том ангаре для того, чтобы стащить мой карандаш, ведь ты неустанно следил за мной. В этом я уверен. Твои уши мелькают там, где по следу иду я. Ты украл мой карандаш и всадил его в брюхо Волку. Тому уроду, что угрожал расправой твоей драгоценной богине. Ты всё слышал в моём офисе. Она сама рассказала. Ты не мог допустить, чтобы и волос с её головы упал. И я уверен, что это ты же ударил меня после разговора с Лисой. Ведь ты не потерпишь никого рядом с ней.
– Что? Нет. Я не верю! Заяц! Нет! Мой Медведь! Нет! – запричитала Лиса.
– Да, Лиса. Вот что сделала с ним любовь! И никто его не заподозрил бы. Он жалок для убийцы. Но этот жалкий ошмёток чей-то рвоты, убивал хладнокровно и не сомневаюсь, что с наслаждением. А топом прошло бы время, и ты обратила бы на него внимание. Он бы дождался. Уверяю.
– Заяц… Ты? – Лиса зарыдала, припав к Медведю.
– И я бы сделал это ещё и ещё не задумываясь! Я мечтал убить всякого, кто прикасается к тебе, моя величайшая, любимейшая, лучезарнейшая…
– Прочь! – она ревела и ревела, а Зайца распирало от эпитетов, пока Дед надевал ему наручники и выводил из палаты.
Через пару недель я сидел в коттедже у Деда с Бабкой и наслаждался свежеприготовленным печеньем с чаем. В руках я вертел газету, где пестрели заголовки: «Преступление века», «Контрабанда молодильных яблок», «Зависимые высокопоставленные чиновники», «Убийца Волка пойман», «Контрабандисты за решёткой» и подобные песни, услаждавшие мне слух.
Я смотрел на эту семью: Деда, грозного полисмена, и Бабку, добропорядочную домохозяйку и думал, что теперь могу стать её частью. На стене висела фотография пухлого лица Колобка. Он больше не приходил ко мне во снах и не лил свою раздражающую трель в моей голове. Свобода. Но всё же я ему кое чем был обязан. Я действительно прыгнул выше своей головы благодаря ему. Я перелистнул страницу газеты и потрепал лист с очень говорящей статьёй: «Колобок помог полиции раскрыть дело века. Новые обстоятельства! У погибшего Колобка найдены разоблачительные фотографии чиновников, покупающих молодильные яблоки…». Я погасил свой должок, братец.
Вот и закончилось дело двух братьев.
Пишите комментарии, подписывайтесь, ставьте пальцы вверх.
Будьте счастливы с большой буквы "Сча"!
Ссылки на предыдущие части: