Вопрос, который очень удивил бы читателя-француза. От него мы услышали бы одну из самых трогательных историй на свете, о девушке, полюбившей короля так, как любят простого смертного - безо всяких мыслей о выгодах положения королевской фаворитки.
Более того, "достижение", бывшее пределом мечтаний других, Луиза воспринимала как свой позор, и так старалась, чтобы никто ни о чём не догадался!
После первых родов она... через два часа уже заняла своё место фрейлины в свите герцогини Орлеанской: "Скорее умру, чем люди узнают, что я стала матерью!"
Но "милый Луи", Людовик Четырнадцатый, не находил нужным что-то скрывать, и Луиза стала "королевой Версаля". Не могла она смотреть в глаза настоящей королеве: король ведь был женат. И долго ли заплаканная грешница, посвящающая ночи молитвам, могла оставаться единственной для короля? Шесть лет. Для французского двора это очень много. Шесть лет заступалась за каждого опального, вплоть до Фуке, некогда оскорбившего её - и не принимала подарков от заискивающих придворных. А предлагали, и предлагали много!
Две неудачные попытки сбежать в монастырь. Король возвращал. И наконец - отпустил! Отъезд мадемуазель Лавальер превратился в её триумф. Все ведь видели - уезжает в одном платьишке, без багажа. В монастырь с самым строгим уставом - Босых Кармелиток. Всю оставшуюся жизнь ходить босиком - и каяться. Детей оставила "милому Луи" - никто не позаботится о них лучше.
В монастыре сумела выдвинуться, стать аббатисой, и оставила по себе очень добрую память.
Странный получается образ? Какой-то сказочно-назидательный? Впрочем, если узнать о её семье и детстве чуть больше - всё логично.
Девчонка была - огонь, обожала верховую езду и охоту (кстати, и ногу вывихнула, упав с коня в одиннадцать лет, что ничуть не охладило её пыла). Выросла на природе, отлично ориентировалась в лесу, находила общий язык с животными...
Этакая Олеся с поправкой на французский колорит: она знала, что в пятнадцать окажется при дворе, как в своё время и её мать, Франсуаза ле Прево . Но представьте себе Олесю при дворе...
Вот это и получилось: полная растерянность оттого, что здесь нормально говорить одно, думать другое, делать третье - а улыбки ничего не значат.
Вот и "вещь в себе" - немногословная зажатая девочка, которая и разговаривать-то позволяла себе лишь с единственной подругой - Орой де Монтале. Вот такую-то и заметил король: на других не похожа! И всего пятнадцать лет - без прошлого... И так романтично, так случайно остались вдвоём: гроза застала!
И скоро придворные заметили, что король стал не похож на себя: ведёт себя не как олимпиец, а просто как влюблённый. Вдруг стал устраивать выезды на природу, охоту, занялся перестройкой скромного охотничьего домика - Версаля... Да-да, появлением сказочного дворца в сказочном саду франция обязана Луизе!
Но позвольте, Дюма ведь тоже француз? Как же ему удалось, нигде вроде бы не отступая от фактов, создать героиню без характера? Безвольную тихоню, от которой не знаешь, чего ждать? Изменщицу, погубившую бывшего жениха именно своим бездействием, манерой плыть по течению?!
И вот уже читатели полтора века доказывают себе и друг другу, что лучше быть хорошим, чем плохим, и лучше плохим, чем никаким - а Луиза именно НИКАКАЯ! Из тех людей, на которых нельзя написать характеристику - настолько они приноравливаются к обстоятельствам, а обстоятельства ведь непредсказуемы. И вот, перемещается по страницам романа "Виконт де Бражелон" такая бледная моль, разрушительница чужих судеб...
То, что это несправедливо, мы уже поняли, но кто же ждёт справедливости от писателя - романтика? Интереснее понять, какими средствами достигнут эффект?
Неужели только одним: мы всё время видим Луизу глазами других персонажей? А они видят в молчаливой девушке то, что хотят видеть. Атос подозревает в ней худшие человеческие качества (блондинка ведь!), Рауль - самые лучшие, и оба - на основании собственных домыслов. Когда Рауль говорит: "Мы шли по жизни рука об руку", - что это он имеет ввиду? Детские игры? Они ведь расстались, когда Луизе было семь лет!
И все десять лет родители с обеих сторон следили, чтобы они не встречались. Можно ли до семнадцати сохранить детскую привязанность?
И почему Ора называет Рауля женихом Луизы? Потенциальный? Ведь "жених" - это было такое же официальное звание, как "муж", это означало, что согласие родителей обеих сторон получено, дело только за датой свадьбы. Но согласия, мы знаем, не было. И когда Луиза говорит, что не выйдет из родительской воли - это принцип или оправдание её равнодушия к другу детства?
В какой момент ощетинились родители? В "Двадцать лет спустя" мы видим забавную парочку: Раулю пятнадцать, а Луизе семь. Находят же как-то темы для разговоров.
И если русский читатель, особенно подросток, может умилиться и настроиться на их любовь, долгую и счастливую (а затем обмануться в ожиданиях), то француз - нет. Ему всё ясно с самого начала, ведь Луиза Лавальер - персонаж их истории, и другой биографии ей не придумаешь.
Атос отлично понимает, что Рауль влюблён, и не возражает, просто надеется, что служба, армия, заставят забыть соседского ребёнка. Тем более, что родители Луизы "хмурят брови".
А что им не так? Вроде, всё как принято: будущих жён выбирали из соседок - малолеток. Договаривались о будущей свадьбе, когда невеста была ещё ребёнком, и ждали несколько лет. Но соседей не устраивает именно возможное родство с Раулем? Или с графом?
С графом, конечно. В сельской глуши, где единственный источник новостей - соседи, четверть века назад всё графство Блуа гуляло на свадьбе графа... помнят, не забыли! И не раз обсудили между собой, что это за семья, в которой неизвестно куда пропала графиня, потом неизвестно куда исчез сам граф (распустив слухи о своей смерти), потом воскрес - и неизвестно откуда привёз сына, которого выдал за подкидыша (надо же так издеваться над ребёнком - считал себя подзаборником, подобранным из милости!). Даже если эти разговоры велись не при Луизе - все равно ей хватило бы для размышления и реплик вроде "одна такая блондинка уже вошла в подвенечном платье в эту семью - и не вышла!" Или "люди не слепые, да и сам виконт, верно, хоть иногда в зеркало заглядывает".
Разумеется, граф никому ничего не объяснял, и почва для домыслов была просто роскошная. Так захочется повзрослевшей Луизе в такую семью? Графа она откровенно боится, хотя Атос её ничем не пугал. Просто наслышана. Ничего не обещала, да никто и не просил обещаний, но Рауль надеялся. Уже поэтому Луиза в романе чувствует себя виноватой - объясняет, что любовь - это не то, от чего она может отказаться. Даже понимая, что счастлива с королём не будет.
А почему против этого брака Атос - мы знаем. Навсегда напуган блондинками, но ещё более тем, что перестанет быть для сына единственной любовью!
А виновата Луиза. По крайней мере, д"Артаньян в этом уверен. "Вы должны были войти в эту семью в подвенечном платье!"
Должна?