Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 202 часть 34
— Ладно, хватит болтать и хохотать, — распорядилась Татьяна, — пирог надо стряпать. А то время идёт, пока то да сё за стол не пойми, когда сядем.
Иван сразу откликнулся на слова жены:
— Сейчас быстро переоденусь и буду готов помогать тебе, царица моя!
— Ой, ой, — с усмешкой проговорила она ему, — какой ты обходительный у меня, Ванечка!
— Да я всегда был таким! — уходя из кухни отозвался он. — С меня вообще пылинки надо сдувать. Повезло тебе со мной, Зай!
Татьяна последовала за ним и смеясь сказала:
— Уж повезло, так повезло, только никто не завидует!
— Так это же хорошо! — подмигнул Иван жене, когда она вошла в комнату. Он быстро снял брюки и натянул на себя видавшее виды хлопчатобумажное трико со штрипками.
Татьяна взглянула на его трико и озадаченно проговорила:
— Его уже выбросить давно пора, а ты опять его на себя напялил.
— Так, а в чём мне тогда ходить? В семейных труселя́х, что ли? — расстёгивая пуговицы на рубашке с длинным рукавом спросил он.
— Нет, конечно. Уж раз нацепил, то в них и ходи, пока другие тебе не купила.
— Вот и я о том же. Да и кто меня дома видит?
Жена махнула рукой, а потом сняла платье и накинула на себя старенький выцветший ситцевый халатик чуть выше колен, с двумя оторванными нижними пуговицами.
— Ты вон тоже у меня обносилась, — с сочувствием произнёс Иван. — С этим садом мы так скоро до ручки дойдём.
— Не дойдём. Зато у нас с тобой теперь есть дача! Вот ещё и баньку зальём и будем жить как ба́ре*.
— Тебе видней, Зай! — он обнял жену.
Она звонко завизжала:
— Рёбра-то мне сломаешь, рыжий чёрт!
— Да не сломаю, я же, любя! — он улыбнулся ей. — Сейчас мы с тобой пивка для рывка выпьем и пирог стряпать начнём. Пиво-то уж охладилось, наверно.
— Ну и жук ты, Ваня! Это ты передо мной любовь разыгрываешь, чтобы пива напиться поскорей?
— Да нет, конечно. Я тебя и без пива люблю, — сказал муж. А она и так знала, что он её любит, но хотела как можно чаще это слышать.
Татьяна сверкнула белоснежными зубами, ямочки на её щёчках нещадно манили Ивана, и он шепнул ей на ушко:
— Пусть Ленка сама пирогом займётся, а мы пока тут с тобой того…
— Да неудобно.
— Неудобно штаны через голову надевать… — Прежде чем закрыть дверь на шпингалет, Иван крикнул дочке: — Ленка-а! Ты пока пирогом займись, а мы с матерью немного отдохнём. Хорошо?
— Ладно! Договорились! — откликнулась дочь из кухни.
Заниматься стряпнёй Лена любила. Она нарезала минтай, почистила лук и нашинковала его. На столе раскатала тесто. Смазала противень маргарином. Свернула тесто в четыре раза и аккуратно положив на противень развернула его. На тесто она высыпала лук и разровняла его рукой, а потом разложила минтай, посолила, а на него бросила кусочки маргарина и добавила две столовых ложки воды.
Мать с отцом вернулись на кухню.
— Да ты уж я смотрю почти пирог-то слепила! — удивился отец.
— Да, пап, осталось только аккуратно тесто защипнуть, да сверху сухариками посыпать.
— Иди, — оттолкнула её Татьяна, — я и без тебя справлюсь. А то испортишь мне весь пирог, если тесто порвёшь, то тогда весь сок выбежит.
Спорить с матерью Лена не стала, а пошла мыть посуду.
Мать тем временем закончила возню с пирогом и поставив его в духовку, села на табуретку к столу.
— Теперь и пиво можно выпить! — открывая холодильник обрадовался Иван.
— Кильку мне достань, Вань! — попросила его Татьяна. — А то я уж и забыла, когда в последний раз её ела.
— Так ты же на прошлой неделе её брала! — напомнил ей муж.
— С вами тут всё забудешь! — смеясь сказала ему она. И спохватилась: — А время-то я не засекла!
Лена успокоила мать:
— А я на часы посмотрела, когда ты пирог в духовку поставила. В двадцать минут девятого будет готов!
Татьяна посмотрела в окно, увидев сыновей, гоняющих мяч во дворе, сказала:
— Архаровцев позвать надо! А то умотают куда-нибудь, потом ищи их свищи.
— А вот это я сам! — Иван открыл окно и командным голосом прокричал: — Архаровцы-ы! Мать пирог в духовку посадила. Живо домой!
— Па-а-ап, а можно ещё погулять? — послышался голос Прошки.
— Тут-ту-ру-тут-ту-у! — гаркнул на него отец и сыновья без возражений нехотя пошли домой. Иван, довольный их послушанием, гордо проговорил: — Ишь как я их настропалил, Зай!
— И правильно! С ними построже надо, а то беды не оберёшься. Пацаны и есть пацаны. С девчонками-то попроще, — она взглянула на дочь и добавила, — если в подоле не принесут.
— Мама, зачем ты опять про это? — покраснев от смущения спросила Лена.
— Не мамкай давай. Моешь посуду и мой. Вот когда в подоле принесёшь, то тогда поздно будет. Попомнишь меня ни раз… — ворчала Татьяна на дочь. Лена хотелось зажать уши, чтобы её не слышать.
Иван открыл бутылку пива, разлил его по стаканам себе и жене. Они пили пиво, закусывая слабосолёной килькой и ворковали друг с другом.
***
Из духовки достали пирог. Смазали его корочку маргарином и прикрыли калькой, а потом полотенцем, чтобы пирог отмяк. Вся семья Ширяевых уселась за кухонным столом и ждала, когда мать уберёт с пирога полотенце и разрешит приступить к трапезе.
Татьяна раскрыла полотенце, надавила на пирог вилкой и объявила:
— Всё! Пирог отдохнул. Можно приступать.
Все дружно набросились на пирог. Ребятишки ломали верхние хрустящие корочки и с жадностью их ели. Иван с Татьяной налегали на рыбу и нижние сочные корки.
Татьяна ела пирог с минтаем и нахваливала себя:
— Мать-то как вас кормит! Всего вам набрала: и конфет, и печенья, и ветчины, и газировки, и кекс вон шахматный, и кильки малосольной. Теста купила, пирог из минтая испекла. А про беляши-то совсем забыла. На беляши-то, архаровцы, налегайте! — обратилась она к сыновьям, но они продолжали с аппетитом есть пирог и на беляши не обращали внимание.
— Съедим, не переживай, Зай! — сказал ей муж, наворачивая пирог.
Она отломила нижнюю корочку, съела, и воскликнула:
— Вкуснота-то какая! Ем и ещё хочется.
— И я так же! — поддержал жену Иван. — Умеете вы с Ленкой пироги печь.
— Это я умею, а Ленке-то до меня ещё далеко! — возразила мужу Татьяна. — Цените, пока жива. А то не будет меня и сто раз мать-то помяните, когда с голодухи пухнуть будете. Вон как я вас вкусно кормлю! Всю свою зарплату на вас спускаю.
Ивана и Лену передёрнули её слова, и не их одних.
Пашка уплетая за обе щеки пирог, с полным ртом спросил:
— Мам, а папка куда свои деньги девает?
— Как куда? — ответила она. — Мне отдаёт! У него сроду ни копейки в кармане не бывает.
— А почему тогда, ты нас одна кормишь?
— А кто ещё-то?
— Но и на папины же деньги тоже?
— Само собой. Но кормлю-то ведь вас я!
— Так тогда и папка нас кормит! — сделал он вывод.
— Да тебе какая разница? Чего ты к словам-то моим прицепился? — вспылила Татьяна, давая понять, что разговор на эту тему лучше не продолжать.
Но Пашку уже было не унять. Ему стало обидно за отца, что мать его не ценит.
— Мам, но так ведь нечестно! — сказал он ей в лицо и тут же получил затрещину от неё.
— Ешь давай, нечего зря языком молоть! — гаркнула она на него.
Иван, выпив пива, осмелел и заступился за сына:
— Зачем ты так, Зай?
— А пусть не лезет со своим языком, когда его не просят. Настроение только мне испортил, — проговорила она и надула губы.
Тёмка не выдержал и тоже задал вопрос:
— Мам, а Ленка куда свои деньги дела?
— Куда-куда: мне отдала, — с трудом выдавила она из себя ответ.
— Все-все?
— Все.
— А сколько она тебе отдала? — переспросил он с нескрываемым интересом.
— Сколько-сколько — весь аванс.
— А это много? — Тёмка внимательно посмотрел на мать.
— Да кого там, велики́ ли от неё деньги: всего-то двадцать пять рублей.
— Ого-о! — воскликнул Тёмка. Сумма для него была просто огромной. Такую он в руках ещё не держал ни разу. — Значит Ленка-то нас тоже кормит!
— Ешь давай и не разглагольствуй, пока тоже по загривку не схлопотал, — предупредила мать. — Событие прямо какое. Гляди-ка чё! Впервые за свои пятнадцать лет двадцать пять рублей получила, а шума, что ты. А кто вашу Ленку на завод устроил? Вы об этом подумали? Да если бы ни я, то ни черта бы она не заработала.
— А на завод что ли просто так не попасть? — поинтересовался Пашка.
— Попасть то можно, да не каждого возьмут.
— Почему это?
— Везде блат нужен.
И тут Лена не выдержала и поделилась своим мнением:
— У нас девочки без всякого блата устроились в нашу озеленительную группу.
— А вот это ты вида́ла? — мать показала ей кукиш. — У Сухоруковой твоей мать — шишка на ровном месте. Если бы её Соньку Манефа не взяла, то она бы её саму поганой метлой с завода выгнала. Над ней ведь уже весь завод ржёт. К восьмидесяти годам подвигается, если не больше, ноги колесом еле передвигает, держась за лопатку. Ну что это за работник такой? Пенсию ей дают, вот и пусть сидит дома. Это же позорище, мягко сказать. Как-будто не в СССР живёт, а на загнивающем западе.
— Ты не права, мама. Она сама рассаду вырастила и нас научила её высаживать на клумбы.
— Тут много ума не надо! — заявила Татьяна. — Цветы садить — это не техником-технологом работать. Если бы я тебя на завод не устроила, то тебя бы и близко никто к заводу не подпустил. Так что не вякай мне тут. Поняла?
Дочь промолчала. Иван решил разрядить обстановку и произнёс тост:
— Так отметим Ленкин первый аванс: мы с матерью пивом, а вы, архаровцы газировкой! Дай Бог чтобы он был не последним. И выпьем за нашу мамку-красавицу. Если бы ни она, то и мы бы тут с вами сейчас не сидели, дружно за столом. Повезло нам с мамкой!
— И с папкой тоже! — выкрикнул Пашка.
Пояснение:
как ба́ре* — как бояре
© 27.06.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 202 часть 35 Будущее приоткрылось неожиданно будет опубликован 29 июня 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓