400 с лишним лет тому назад ходил на Москву Григорий Отрепьев. Было это так.
Иван Грозный наследников не оставил. Старшего сына Ивана он собственноручно убил. Средний сын Федор на трон взошел будучи слабым и умом и волей, править не мог и наследников не имел. Правил страной Борис Годунов, которого многие не любили и царем не признавали. В Угличе проживал еще один сын Грозного – малолетний Димитрий. Опасаясь конкуренции, Годунов умертвил Димитрия. Однако народ в это не поверил и продолжал ожидать прихода законного царя Димитрия, якобы, чудесным образом спасшегося от наемных убийц.
В 1600 году разнеслись по Москве слухи о том, что царевич Димитрий действительно жив. Царь Годунов слухи воспринял тяжело, сильно переживал. В Москве голод случился. Московская чернь собралась на Лобном месте и начала громко кричать:
- Гибель племени Годуновых! Да здравствует царь Димитрий!
Какой-то холоп выскочил перед толпой и начал божиться, что видел царевича раньше в Угличе, видел его и сейчас в Литве, и признал на нем те же самые родинки и тот же самый крест на груди.
Стрельцы вышли из Кремля и толпу разогнали. После этого Годунов послал их на Рыльск, к которому приближался самозванец с польским войском. Стрельцы встретились с Лжедимитрием и разбили его войско. Самозванец бежал в Путивль.
13 апреля 1605 года царь Борис Годунов неожиданно скончался. Утром обсудил вопросы с Боярской Думой. Затем отобедал в Золотой Палате. Пришел в царские покои, лег на кровать и отошел в мир иной.
Узнав о московской разрухе и смерти Годунова, почти добитый уже Лжедимитрий воспарил духом и продолжил поход на Москву через Орел и Тулу.
Московский народ вновь вышел на Красную площадь и истошно закричал:
- Вот он, наш батюшка и кормилец! Бог его чудесно спас и привел к нам. Сколько бед и напастей он перетерпел, голубчик. Ах ты, праведное красно солнышко! Взошло ты, ясное, над землею русскою, царь наш государь Димитрий Иванович!
Краткая история самозванца такова. Некто Гришка Отрепьев, сын стрелецкого сотника Богдана, жил в детстве в доме бояр Романовых. Затем проворовался, ушел в монахи и некоторое время жил в Чудовом монастыре. У бояр Романовых и в Чудовом монастыре наслушался рассказов о жизни царей, многое запомнил и усвоил.
Замеченный в пьянстве, был выгнан из Москвы. Переходил из обители в обитель и везде оставлял за собой худую славу. Добрался до Европы. В Польше его принял воевода. Выслушав план покорения Московского государства, воевода попросил у польского короля денег для претворения плана. Король деньги дал.
Литва и Польша ненавидели Россию, хотели ввести на ее обширных просторах католицизм, поверили в самозванца, дали войско и направили в Россию. Царь Годунов умер. Старейшие московские боярские роды переругались друг с другом так, что готовы были друг друга убивать. Выбрать царя не смогли. 20 июня 1605 года в прекрасный летний день самозванец торжественно въехал в Москву на белом коне.
Впереди ехала польская кавалерия. За ними шли московские стрельцы. Далее следовала московская конница. Позади шли священники. Передние священники несли знамена с изображениями Богоматери. Остальные несли иконы. Последними шли бояре, поддерживая самозванца, ибо тяжелые украшенные золотом и драгоценными камнями одежды давили к земле.
Разглядев в его свите польских, литовских и немецких дружинников, народ почуял недоброе, но по привычке пал ниц. Самозванец поднялся на лобное место и произнес торжественную речь. Народ речь воспринял и дружно воскликнул:
- Время Годуновых миновалось! Мы были с ним во тьме кромешной. Солнце восходит для России! Да здравствует царь Димитрий!
Димитрий проехал в Кремль через Спасские ворота. Народ плакал. Самозванец снял шапку, перекрестился по православному и молвил:
- Господи боже! Благодарю тебя. Ты сохранил мне жизнь и сподобил увидеть град отцов моих и мой народ возлюбленный.
По щекам его теки слезы. Вместе с ним плакал весь московский люд. Раздался колокольный звон. Церковное пение огласило воздух московский.
Войдя в Успенский собор за духовенством, самозванец повел с собой нечестивых ляхов и венгров. Более того, польские музыканты заиграли на трубах, заглушая звон московских колоколов. Народ забеспокоился. Неладно стало.
Димитрий сошел с коня, приложился к крестам и образам. Тут стоявшие поблизости москвичи заметили, что делал он это как-то не так. Наклонения головы и колебания рук не было. Изгиб тела был не тот. Все выдавало в нем иноземца. Черты православного разглядеть было невозможно. Это был иноземец на чужой земле.
Войдя в Успенский собор, Димитрий принял благословение духовенства, приложился к иконе Божьей Матери и другим иконам. Подошел к мощам московских святителей. Затем отправился в Архангельский собор отдать дань гробам прародителей. После Архангельского собора посетил Благовещенскую придворную церковь. После этого вступил в бывший Цареборисов дворец и принял поздравления. В Москве звенели все церковные колокола.
Польские советники предложили Димитрию поскорее пройти обряд венчания на царство, чтобы получить неприкосновенность. Понимая российскую патриархальность, самозванец спешить не стал, заявив, что, по русским обычаям, его должен благословить не только патриарх, но и родная мать. Мать находилась в ссылке, в Череповце. Он послал за матерью гонцов и терпеливо ждал ее приезда.
Князь Василий Шуйский царевича Димитрия не признал, с первых дней его приезда в Москву считал самозванцем. Он был свидетелем погребения Димитрия, собственными глазами видел его лежащим в гробу. Поэтому самозванца он решил сместить.
Будучи умным, грамотным, начитанным человеком, Шуйский понял, что уже само присутствие в Кремле католиков-поляков, многие их действия противны православным людям, вызывают неприятие и даже отторжение. Решив претворить план смещения, Шуйский сделал ставку на торговых людей. Вызвав их в свой дом, он научил, как и о чем им следует говорить с народом, к которому они были ближе всех. Шуйский поручил торговцам довести до народа главную мысль о том, что человек, вступивший на русский престол, не сын царя Иоанна Грозного, а самозванец Гришка Отрепьев.
Замысел Шуйского был абсолютно точным, бил не в бровь, а в глаз. Народ поверил торговцам. Люди каждый день видели гуляющих по Москве праздных католиков в безобразных одеждах. Поначалу у людей зародились сомнения, потом – страх, ибо без хлеба они еще как-то могли прожить, а без православной веры – никак.
На подготовку заговора Шуйский отвел два месяца. Однако торговцы проболтались. Несколько дней спустя слух дошел до самозванца. Торговцев схватили и начали пытать. Под пытками они указали на Шуйского.
Приближенные самозванца решили, что сейчас Шуйского поймают и отрубят ему голову. Но вышло иначе. Самозванец решил устроить суд по европейскому образцу с собранием суда присяжных. При этом и Шуйский, и самозванец должны были выступать перед судом, отводя от себя обвинения.
Явившись на суд, Шуйский подошел к самозванцу, посмотрел ему прямо в глаза и твердым голосом произнес:
- Я знаю, что ты не царский сын, а законопреступник и расстрига Гришка Отрепьев.
В этих условиях Лжедимитрий должен был проявить все свое красноречие, чтобы выйти сухим из воды. Он этого не сделал и сделать не мог, защищался слабо. Однако в глазах всех собравшихся он был избранным царем и суд встал на его сторону. 25 июня 1605 года суд приговорил Шуйского к смерти. Казнь должна была свершиться на Красной площади в тот же день. Собралось много народа.
Шуйского вывели в сопровождении стрельцов. Басманов зачитал приговор. Выслушав, Шуйский подошел к плахе, перекрестился и, обратившись к народу, сказал: «Умираю за веру и за правду!» Палач снял с него кафтан и хотел было снять рубаху с воротом, унизанным жемчугами. Но Шуйский не дал, заявив, что хочет отдать Богу душу в этой рубахе.
В эту минуту из ворот Кремля, размахивая рукой, стремительно выехал вестовой. Остановив коня на полном скаку перед плахой, он громко объявил, что царь Димитрий не желает проливать кровь, дарует Шуйскому жизнь и заменяет казнь ссылкой в Вятку.
Нахватавшись знаний в Европе, самозванец усвоил кем-то сложенное правило: «Русских наедине с самими собой оставлять не годится. Их непременно тормошить следует. Иначе они наверняка заснут, и спать будут и после завтрака, и после обеда, и после ужина». Он решил реформировать Россию.
Боярскую Думу он переименовал в Сенат. Сенат разделил на две половины – духовную и думную. Издал указ, в соответствии с которым помещики, не кормившие своих крестьян во время голода, теряли право на их удержание в крепости. Установил бесплатное судопроизводство. Объявил, что принимает челобитные от представителей всех без исключений сословий, установил дни личного приема населения - в среду и субботу. Объявил свободным въезд на территорию государства и выезд из него, утверждая, что это будет способствовать развитию торговли и приведет к богатству.
В те далекие времена вся Россия спала после обеда. В один прекрасный день Лжедимитрий вышел после обеда в одиночку из дворца, покинул Кремль и пошел бродить по Москве в поисках художников, задумав заказать свой портрет. Ранее русские цари без свиты в 300 – 500 человек никогда из Кремля не выезжали. Дворовые бояре и стража сбились с ног. Искали царя по всей столице. Нашли. А он, как ни в чем не бывало, зашел в мастерскую и осматривал работы одного из московских мастеров.
В другой раз взял и пригласил во дворец простолюдинов. Невиданное дело! Стольники и стряпчие могли подходить только к государевому крыльцу. Дворовые люди могли находиться не далее парадного входа. Бояре и окольничие могли входить во дворец, но не более. Только ближние бояре могли входить в царский кабинет во дворце. А тут – на тебе!
Однажды заявил боярам и духовенству: «У вас обряды есть, а смысла нет. Вы поститесь, поклоняетесь мощам, почитаете иконы, а понятия не имеете о сущности веры. Считаете себя праведным народом, а живете совсем не по христиански, мало любите друг друга, мало расположены творить добро».
Жил в Смутное время в Кремле в доме Александра Шуйского (брата Василия Шуйского) поляк Маскевич. Описывая это время, он отмечал: «Науками в Москве не занимаются, они даже запрещены. Рассказывали мне, что в правление Иоанна Грозного один из наших купцов привез с собой в Москву вместе с товарами кипу календарей. Царь, узнав об этом, велел часть из этих календарей принести к себе. Русским они казались очень мудреными. Опасаясь, чтобы народ не научился такой премудрости, царь приказал все календари забрать во дворец, купцу заплатить, сколько потребовал, а календари сжечь».
При всех добрых качествах своего веселого, открытого и незлобивого характера, Отрепьев править страной не умел и не мог. Сначала он раздавал чины и титулы направо и налево, пытаясь приблизить к себе бояр. Бояре невеликих родов враз получили то, о чем при истинном государе и не мечтали.
Политика Лжедимитрия привела к тому, что казна вскоре опустела. С народа взять было уже нечего. Крамольные речи, разгульный образ жизни, католическое окружение Лжедимитрия народ не принимал, веру в царя терял. Виданное ли дело: русский царь садится за трапезу не с молитвой, а с музыкой! Шуйский говорил о нем: «Какой это царь! Это не царь, а скоморох».
Тем временем по Москве разнеслись слухи о признаниях родственников Отрепьева, не желавших более замалчивать его самозванство. Узнав об этом, Лжедимитрий начал репрессии в стремлении убрать всех, разносивших убийственные слухи. По его приказу разносчиков слухов рвали на куски, душили и топили. Опасаясь заговора, окружил себя в Кремле немецкой стражей, убрав московских стрельцов. Но слухами уже была полна вся Московская земля: Димитрий – похититель престола.
На этот раз Василий Шуйский, незаметно вернувшись в Москву, подготовил мятеж в полной тайне. Провел несколько ночных совещаний с заговорщиками, благо и самозванец и его охранники пировали после свадьбы с Мариной Мнишек пять дней и ночей подряд. Были составлены планы Москвы, на которых отмечены все дома, занятые поляками. Шуйскому все больше верили. Женитьба русского царя на католичке-полячке Марине Мнишек многих православных вывела из себя.
17 мая 1606 года в четвертом часу утра ударили московские колокола. Стрельцы, боярские дети, приказные, торговые люди и чернь с копьями, саблями, дубинами и деревянными кольями устремились на Красную площадь. На лобном месте их ждали бояре на конях. Шуйский приказал отворить тюрьмы, выпустить заключенных и раздать им топоры.
Первым, держа в одной руке меч, а в другой – распятие, въехал через Спасские ворота в Кремль князь Василий Шуйский. Спешился. Войдя в Успенский храм, приложился к Владимирской иконе и воскликнул, обращаясь к тысячам:
- Во имя Бога, идите на еретика!
Огромная злая толпа, со свирепыми воплями ринулась к бывшему дворцу Бориса Годунова. Басманов понял, что все кончено и предупредил самозванца. 100 человек царской охраны уже ничего поделать с огромной толпой не могли. Ворвавшись во дворец, бояре убили предателя Басманова. Затем перебили охрану. Самозванец в страхе выскочил из окна дворца, упал на Житный двор, сломал ногу.
Его, лежащего и окровавленного окружили верные стрельцы. Стрельцов окружила толпа и потребовала отдать самозванца. Стрельцы ответили, что будут защищать царя и открыли стрельбу по бунтовщикам. Бунтовщики крикнули: «Идем в стрелецкую слободу, истребим их жен и детей, если они не хотят нам выдать обманщика!»
Испуганные стрельцы отступили. Самозванец попал в руки бунтовщиков.
Существуют несколько версий продолжения истории. По одной из них, боярский приговор исполнил сам Василий Шуйский, заколов самозванца кинжалом. По другой версии, на самозванца набросились всей толпой, нанесли ему 21 рану и разрубили череп. Затем вытащили труп к лестнице и сбросили на улицу, где уже валялся труп Басманова. Затем притащили оба трупа на Красную площадь, где выставили для обозрения.
Расправившись с поляками в Кремле, толпа хлынула в Китай-город и Белый город, где завершила начатое, истребив крамольников и потопив улицы в крови. Простейшим и наиболее доступным оружием – деревянными кольями и топорами – чернь наносила врагам страшные раны, от которых они умирали в жутких муках.
В 11 часов утра следующего дня Москва стихла. Люди вышли прогуляться по улицам. Как ни в чем не бывало, поздравляли друг друга с праздником избавления от самозванца. Лишь позже обезображенные тела и лужи крови были убраны с московских улиц.
Несколько дней спустя тело Басманова забрали родственники. Тело бывшего самозваного царя сбросили в общую могилу для нищих возле убогого дома.
Затем тело вырыли, провезли через всю Москву, разрубили на мелкие куски и сожгли за Серпуховскими воротами в местечке, называемом Котлы. Пепел собрали, засыпали в пушку и выстрелили из этой пушки в ту сторону, откуда он пришел.
Вот так 400 с лишним лет тому назад закончился поход на Москву.
Читайте канал «Прожектор оборонки». Вы найдете то, чего нет на других каналах.
Михаил Первов
