Стас не верил в сцену, разыгрываемую перед ним. Как в такое поверишь? Это напоминало мелодраму, или сказку. К нищему парню приходят и говорят, что он принц в изгнании, наследник тридевятого царства. Может ли быть такое?
-Зачем, зачем вы отдали меня? И где тогда моя настоящая мама? - боковым зрением Станислав уловил, как дернулась при его словах Людмила и поправился: - Та женщина, что меня родила, где она?
-Она умерла, - отрезал Чернышов. - А на меня в то время велась охота. Мне пришлось скрыться. С тобой на руках это было сделать нереально. Я принял такое решение. Нашел нуждающихся людей и заплатил им за заботу о тебе . Они все это делали за деньги. Хорошие деньги.
-Неправда, - не выдержал Олег. - Мы не за деньги его любим, мы любим его, как своего сына. Стас и есть наш сын.
-Он мой сын!!! - рявкнул Чернышов скидывая запрокиданную ногу и подаваясь вперед.
Лицо мужчины приняло жестокое, хищное выражение и он продолжил чеканя каждое слово:
-Стас мой сын и я пришел сюда забрать его. В свое время я нанял вас, дал денег, чтобы вы могли обеспечить ему достойное существование. И себе тоже. Ваш уровень жизни кардинально поменялся. Но, жили то вы на мои средства. Я заплатил за работу, которую вы выполнили. А сейчас забираю свое.
-Я не понял, как это, забираю? Вы что, хотите чтобы я переехал жить к вам?- вмешался Стас.
-Да, хочу. Я знаю, отцом тебе меня сложно называть, но можешь обращаться на ты. Я даю тебе выбор. Либо ты сейчас уезжаешь со мной, забываешь об этих людях и навсегда прекращаешь с ними всяческое общение, либо остаешься. Но, тогда можешь забыть обо всем, что я тебе говорил. Ты останешься сыном этих людей и будешь дальше влачить жалкое существование. Я больше не дам вам ни копейки.
-Да вы что, Николай, - вскричала потрясенная Люда, - зачем вы ставите ребенка перед таким выбором? Он узнал правду, дайте ему с ней свыкнуться. Пусть Стас останется жить у нас. Мы его любим. Он также будет общаться с вами.
-Общаться? - каркающе рассмеялся Чернышов. - Со мной не надо общаться. Я его отец и он должен быть со мной. И, он уже не ребенок, пора принимать взрослые решения. Вы ему чужие люди и он должен с этим смириться. Ты слышал, Стас? Два раза я предлагать не буду. Имей ввиду, если я сейчас выйду в эту дверь без тебя, я забуду о том, что ты мой сын. И решения своего не поменяю. Меня нельзя разжалобить. Я думаю, ты это уже понял. Если же ты выйдешь со мной, то это тоже окончательно. Сюда дорогу ты забудешь и этих людей вычеркнешь из жизни. Думай быстрей.
Станислав застыл. Он уже знал, какое решение примет, но как же тяжело посмотреть в глаза маме и папе! В их ищущие его взгляда глаза. Они будто вымаливали взором. Нельзя же уйти просто так, ни сказав ни слова.
-Мам, пап, - начал было Стас, но Николай не дал ему договорить закричав:
-Не мама она тебе и он не отец! Ты больше не будешь их так называть. Я вижу, ты свое решение принял, так нечего и рассусоливаться. Твое решение жесткое, вот и поступай соответственно. Будь мужиком, перешагни через прошлое и иди дальше. Сейчас возьми все только самое необходимое. Вещи купишь новые, а сюда больше не вернешься.
Станислав, низко склонив голову, и не говоря ни слова ушел в свою комнату. Чернышов поднялся с кресла. Не глядя на Руслана протянул к нему раскрытую ладонь. Тот, также молча, положил на эту ладонь ключ от своего автомобиля.
Спустя несколько минут в квартире остались только Олег с Людой. Съежившийся, словно ставший меньше в размерах, мужчина сидел на краешке дивана и потирал грудь. Людмила стояла возле окна, отодвинув штору и смотрела вниз, на освещенный подъезд, от которого только что отъехала машина. Женщина повторяла одно и тоже:
-Как же это так... он не мог... как же это...
-Он мог, - отозвался Олег. - Стасу всегда не хватало денег. Хотелось машину. Я бы отдал ему свою, если бы она была на ходу. Надо, ох надо было отогнать её в сервис.
-И что бы это изменило? - выглянула из-под шторы Люда. - Стас пошел за родным отцом. Это зов крови.
-Никакой это не зов, - поморщился Олег. - Наш Стас он не такой, как этот Чернышов, совсем не такой. Он просто растерялся, он заблуждается. Он осознает и вернется.
Олег говорил все тише и Люда, отойдя от окна, внимательно посмотрела на мужа. В глаза бросился землистый цвет лица и одышка.
-Что, Олег, снова давление? Да что же молчишь, - метнулась женщина за аптечкой.
Стас не вернулся. Ни через день, ни через неделю, ни через месяц.
Не сказать, что парню это было легко. Конечно же, он скучал по Людмиле с Олегом. По мама и папе. Назвать отцом Чернышова у Станислава язык не поворачивался. Он называл его по имени. Стас жил в доме Николая, продолжал учиться в институте. Впрочем, на все его прогулы там теперь смотрели сквозь пальцы. Хотя Чернышов и не делал официальных заявлений, что Стас его сын, слухи распространились быстро. Одной из ярых распространительниц слухов была Диана. Девушка была в диком восторге, когда Стас рассказал ей свою историю. Диане показалось, что она выиграла джек-пот и она ходила задрав свой точенный носик и свысока поглядывая на однокурсниц. Ещё бы! Она встречается с сыном самого Чернышова и после занятий уезжает домой на спортивном спорткаре, на котором стал ездить Стас почти сразу, как только переехал к Николаю.
Стас скучал по родителям. Но, всеми силами старался подавить в себе это чувство. Николай как-то спросил его, а взяли ли бы Людмила с Олегом его на воспитание без денег? Просто так. Ответ напрашивался сам собой. Да конечно же, нет! Вот и получается, что Чернышов повсюду прав. Взяли из-за денег. Наемные работники.
Иногда, катаясь по вечерам на своем спорткаре с Дианой, Стас непроизвольно сворачивал в сторону родного микрорайона. Мелькала мысль, что отец сейчас должен возвращаться с работы. Может быть, просто посмотреть на него со стороны? Убедиться, что у них все нормально. Стас одергивал себя, ругал за слабость. Резко выкручивал руль и разворачивался. Диана не понимала этих его вспышек и перепадов настроения. Да и не хотела заморачиваться.
Спустя месяц после ухода сына Олег как-то резко начал сдавать. Если в первые дни мужчина еще надеялся на возвращение Стаса, то спустя несколько недель эта надежда начала рассеиваться. Олег все также, вернувшись с работы, первым делом шарил взглядом по квартире, но взгляд угасал день ото дня.
Людмиле тоже было плохо. Женщина плакала ночами, безумно тосковала. Привыкшая жить жизнью и проблемами сына, она не знала куда себя деть. Постоянно хотелось позвонить Стасу. Узнать, как он питается, здоров ли он, чем занимается. Люда набирала, слушала про недоступного абонента, плакала. Жаловалась мужу. Но, как-то внезапно заметила, сколько седины прибавилось у Олега в волосах за последнее время. Да ещё так резко! А эти сгорбившиеся плечи! Мужчина, которому не было ещё и шестидесяти, начал сдавать на глазах. И невозможно было уже не обращать внимания на постоянные скачки его давления. Люда осознала что, возможно, муж ещё тяжелей переживает уход сына. Только держит это в себе. Вот она поплачет у него на плече и, вроде, как-то и полегче становится, а он молчит. Лишь только морщин прибавляется на его рабочем лице и походка становится все тяжелее.