Очередной сельскохозяйственный сезон показывает, что башкирский мед – не брендовая, а побочная продукция. Иначе чем объяснить то, что пчеловоды снова бьют тревогу из-за массовой гибели пчел, а власти, контролирующие и правоохранительные органы бездействуют? А ведь эту проблему обсуждали и даже приняли специальный закон. Почему он не работает, разбирался UFA.AIF.RU.
И снова мор
Последний тревожный звонок – из Аургазинского района. Массовую гибель медоносных насекомых зарегистрировали в деревне Александровке в личных подсобных хозяйствах. Как уточняют в Россельхознадзоре по РБ, специалисты выехали на место и отобрали пробы пчел и сельхозкультур, которые незадолго до этого были обработаны ядохимикатами от вредителей. Образцы отправили в аккредитованную испытательную лабораторию, экспертиза должна показать наличие остаточных следов пестицидов. Но готова она будет минимум через месяц.
Ранее о гибели пасек сообщали пасечники Кармаскалинского, Стерлитамакского и Ишимбайского районов. В последнем без 200 пчелосемей остался фермер, который в 2017 году стал лучшим пчеловодом страны! А все потому, что соседняя агроструктура обработала поля с подсолнухами без предупреждения. Сельхозугодья находятся в 200 м от пасек и предсказуемо в округе погибли не только вредители, но и пчелы, осы, другие насекомые и даже птицы.
«Сельхозпредприятия должны сотрудничать с пчеловодами, применять химикаты 3 и 4 класса опасности, обрабатывать только ночью, когда нет лета пчел, в безветренную погоду. В Ишимбайском и Стерлитамакском районе регламент опрыскивания не соблюдался: поля обрабатывали днем, несмотря на ветреную погоду, еще и ядохимикатами 1-2 класса опасности. Ветер был сильный, и ядовитое облако накрыло деревню и пасеки. При этом фермеры, что допустили нарушение закона в Кармаскалинском и Аургазинском районе, довольно тяжелая категория людей: бывшие депутаты и чиновники», – заявляет председатель Ассоциации пчеловодов Башкирии Салават Миннемухаметов.
«У нас в этом году очень сложная ситуация с шелкопрядом. Сегодня мы видим уже первое появление саранчи в Зауралье и Предуралье. Тот же рапс требует около пяти обработок. Поэтому здесь нам необходимо держать баланс: где работают аграрии и где находятся пчеловоды», – с некоторой обреченностью комментирует эту ситуацию вице-премьер и министр сельского хозяйства Башкирии Ильшат Фазрахманов.
Рабочий закон?
Баланс по времени – этот, казалось бы, простой выход из неразрешимого противостояния растениеводов и владельцев ульев нашли еще в 2019 году. Тогда в республике начали возделывать рапс, и из-за обработки полей мор достиг таких масштабов, что стал федеральной повесткой. В результате в Башкирии принят закон о защите пчел и качества пчеловодческой продукции, призванный урегулировать все споры в отрасли. Глава региона Радий Хабиров подписал его в апреле 2022 года. Согласно документу лица, ответственные за химобработку посевов, через СМИ должны оповещать о предстоящих работах жителей населенных пунктов в радиусе 7 км. При этом должен быть указан срок и способ проведения работ, вид применяемых пестицидов и агрохимикатов, их класс опасности, а также рекомендуемый срок изоляции пчел в ульях.
Однако наказание за нарушение этого закона по КоАП РФ минимальное. Суммы установлены еще в 2007 году и с тех пор не менялись. Физлицам грозит штраф в 1-2 тыс. рублей, должностным лицам и ИП – 2-5 тыс., юрлицам – 10-100 тыс., или приостановка деятельности на три месяца.
Смешные цифры, если учесть что 1 пчелосемья стоит от 5 тыс. рублей, а на месте потравы они гибнут десятками, если не сотнями. Но в суде прецедентов мало. В базе решений удалось найти лишь один случай – в феврале 2021 года пчеловод из Илишевского района Анас Ахметов выиграл процесс в трех инстанциях. Он смог доказать, что в результате бесконтрольной химической обработки полей потерял 74 пчелосемьи в июле 2019 года. Как установила независимая экспертиза, только материальные потери составили более 1 млн рублей, но суд присудил возместить ущерб лишь в размере 417 тысяч.
Также известен один случай вмешательства прокуратуры. Летом 2022 года в деревне Новоальметьево Бакалинского района погибло 20 пчелосемей. Надзорное ведомство вынесло представление директору сельхозорганизации, а также ветеринарной станции и администрации района. Те не оповестили фермеров, а происшествие проигнорировали.
«Закон по факту не работает, потому что нет контролирующего органа, который бы проверял его исполнение, а также ответственных лиц, которые составляли бы протоколы, – говорит Салават Миннемухаметов. – При этом закон усложняет ситуацию именно для пчеловода и облегчает для агрария. Именно пчеловод, пострадавшая сторона, должен доказывать, кто потравил, когда, чем, как. Он должен организовать кучу комиссий, добиваться подписания протоколов. Россельхознадзор мог бы облегчить эту нашу работу, но ведомство малочисленно и работает очень уж неторопливо. Это сильно бьет по отрасли, потому что ту же комиссию надо успеть организовать в первые 3-4 часа, чтобы собрать все доказательства, зафиксировать наличие яда в «зеленой массе», почве. Но на деле это бюрократия: недостаточно только позвонить, надо писать официальные письма».
Миннемухаметов подчеркивает, что сотрудники Россельхознадзора имеют большие полномочия: имеют право штрафовать нерадивых аграриев при нарушении регламента, отсутствии информирования и незаблаговременном оповещении, использовании не того класса химикатов и т.д. И они могли бы помогать пчеловодам при отборе проб и составлении актов после потравы. Именно их документы, по словам руководителя ассоциации, играют решающую роль при вынесении приговора в суде. Если бы они были активны в составе комиссий, то в суде было бы больше прецедентов.
Владельцы пасек готовы судиться и считают, что решения судов в их пользу, пусть даже не с полным возмещением, повлияли бы на тех, кто продолжает искать лазейки в законах.
«Есть такие организации, которые дают объявления, что будут обрабатывать в течение всего лета. Или предупреждают об одном пестициде, а используют другой в полной уверенности, что никто ничего не сможет доказать. Вместо одного дня, о котором объявляли, выходят на объект раньше или позже – техника сломалась или дождь. Или охватывают гораздо большую площадь. Отговорка одна и та же: так получилось», –рассказывает пчеловод Виктор Салкин.
Но как мы уже написали выше, эти нарушения остаются без внимания.
Как помочь?
Помимо «кнута», подействовали бы и «пряники», уверены пасечники. Например, если бы Минсельхоз поощрял тех аграриев, которые используют биологические пестициды, безопасные для насекомых и животных. Также нужно изменить условия сбора доказательств и реализации самого закона.
«Пчел невозможно изолировать в жару. По факту закрыть их в ульях в такую погоду даже на несколько дней – это убийство. Они там в этой парилке задыхаются и гибнут. Кто это вообще придумал, какой безграмотный законодатель?» – возмущается Салават Миннемухаметов.
Еще одна проблема, которую нужно решить Минсельхозу, – отсутствие безопасных полигонов на время потрав. Во-первых, эти безопасные участки земель, куда пчеловоды могут «сесть» в период активной обработки полей, должны быть. Во-вторых, между администрациями нужно наладить взаимодействие. Зачастую травят одновременно все имеющиеся площади. В-третьих, на перевозку ульев в такие периоды не должно быть препон: сейчас пчеловод в короткий срок должен успеть получить разрешение на вывоз от ветеринарного контроля и разрешение соседней администрации на въезд.
«В Башкирии около 12 тысяч пчеловодов, значительная часть из них занимается пчелами только в выходные. И они физически не могут реагировать на предупреждения за сутки, – поясняет руководитель ассоциации. – Также среди нас много пенсионеров, инвалидов, людей которые в силу различных причин не могут оперативно реагировать на срочные предупреждения и моментально куда-то перевозить ульи. Эту особенность обязательно надо учитывать».
Но самое главное, должно измениться отношение к самим пчеловодам, считают представители медовой отрасли. Потому что они, как и другие сельхозпроизводители, ищут защиты в Минсельхозе. И пока ее, увы, не находят.
«Минсельхоз вроде бы должен блюсти наши интересы, но на самом деле на стороне аграриев. Потому что зерно у нас ценится так же, как нефть», – резюмирует представитель совета региональной общественной организации «Пчеловоды Башкирии» Иван Вавилов.
В итоге сельхозпроизводители в лицо заявляют пчеловодам, что кормят народ, а мед не продукт первой необходимости. И одно дело, когда речь идет о пшенице, ржи, но зачастую мы имеем дело с полями других культур. И получается, что фермеры ради своей выгоды идут по головам – не только пчелиным, но и человеческим. Потому что за каждой пасекой стоит сельская семья, зачастую многодетная, а это дети, внуки, и их единственный шанс жить лучше за счет того допдохода, который может принести мед.