В эти годы (с 1986 по 1989 гг.) я посылал свои работы во множество редакций научных и научно-популярных журналов. Все без исключения редакции под различными предлогами отказались от публикации. Лично возил в Москву и передавал учёным или в физические институты, дважды заносил работу в Академию наук СССР, в Московский университет. Увы, нигде не встретил понимания и участия. Стена была непробиваема.
В начале 1989 года мне удалось заинтересовать своими идеями преподавателя Вологодского педагогического института Виктора Николаевича (фамилия его в бумагах не сохранилась). По ознакомлении со статьёй он поставил мне двенадцать вопросов. Я ответил в письменном виде (имеются черновики). Ничего нового ответы не содержат, только разъясняют суть. Но в ответе на седьмой вопрос есть интересный момент. Вопрос касался устойчивых дополнительных конфигураций при застройке атомных ядер (8+1; 8+8+1). Приведу ответ на седьмой вопрос целиком.
«Устойчивые дополнительные конфигурации: по одной для 2 и 3 периодов и по две для 5, 6 и 7 периодов, а также внутри самих периодов, выведены мною в результате разработки идеи тригонометрического подхода, они были просто исчислены. Хорошее согласование со значениями относительных атомных масс (14 значений совпадают точно; во всех периодах есть хотя бы по одному совпадающему элементу) доказывает реальность существования таких дополнительных конфигураций при переходе от одного периода системы элементов к другому. Здесь затрагивается очень важный вопрос: так ли, как в таблице, в природе происходит, в результате ядерного синтеза, застройка ядерных оболочек или всё выглядит иначе? От простых водорода и гелия до трансурановых по ступеньке всё выше и выше, или сначала образуются на ранних стадиях развития Вселенной гигантские ядра с сотнями и даже тысячами нуклонов, а затем происходит их постепенный «развал» на куски? Я отдаю предпочтение второму варианту. Нам нужно подойти к застройке периодической системы с другого конца (тогда точнее будет сказать – к «расстройке»), и тогда легче будет понять роль и значение дополнительных устойчивых конфигураций».
В конце изложения ответов имеется маленькое обращение. Оно иллюстрирует мой тогдашний ещё сохраняемый оптимизм.
«Уважаемый Виктор Николаевич! В сентябре месяце этого года в городе Ташкенте состоится очередной Менделеевский съезд. Работу по подготовке к съезду в нашей области курирует Подольный Исаак Абрамович. Если Вы находите, что моя работа заслуживает внимания, то я просил бы Вас посодействовать вместе с Исааком Абрамовичем ознакомлению с ней комиссию по подготовке съезда. Если статья в том виде, в котором она есть, не устраивает, то я в короткий срок с учётом Ваших замечаний и предложений мог бы её переделать. С наилучшими пожеланиями… ».
В мае 1989 года я делаю очередную «глупость» – обращаюсь со своей работой на Центральное телевидение. Тогда по ТВ шла очень научно-популярная программа «Под знаком Пи». Эта программа была как бы вызов, ведь моя периодическая система элементов тоже стояла «под знаком Пи». Была – не была…
«Уважаемая редакция! Решаюсь предложить Вашему вниманию работу, в которой изложена гипотеза тригонометрического толкования явления атомной периодичности, где величина p есть ключ к разгадке этого явления. Идея тригонометрического толкования периодичности на основе величины Пи родилась у меня ещё в 1984 году, но мои попытки привлечь к ней внимание учёных ни к чему не привели, хотя её откровенно и не отвергали. В последнее время я связывал свои надежды с 14 Менделеевским съездом, который пройдёт в сентябре этого года в городе Ташкенте, но, увы, и туда дорога оказалась закрытой. Мне ничего не остаётся, как предложить её Вам. Очень надеюсь, что материал Вас заинтересует. Только пусть Вас не пугает сложность изложения некоторых моментов. Идея сама по себе очень проста и её можно объяснить буквально «на пальцах», не прибегая к излишествам. Данная работа адресовалась главным образом специалистам, но она, надеюсь, будет понятна любому достаточно образованному человеку. Вопросы или трудности, которые могут возникнуть у Вас при рассмотрении материала, мы могли бы разрешить в ходе письменного обмена или, если возможно, через выездного сотрудника Вашей редакции.
Своей программой «Под знаком Пи» Вы затронули, может быть, сами до конца того не сознавая, тему чрезвычайную. С незапамятных времён натурфилософы интуитивно сознавали фундаментальную роль этой величины, но найти ей достойное место в науке о Природе всё как-то не получалось. Сейчас же, с помощью Вашей программы, роль величины Пи станет несколько определённей. У меня даже есть предчувствие, что последнее десятилетие двадцатого века пройдёт в науке под знаком Пи. С наилучшими пожеланиями…».
Из редакции программы не пришло даже вежливого отказа.
Как известно, мы знаем только относительные значения атомных масс химических элементов. Моя же идея позволяет выводить теоретические, абсолютные значения атомных масс. До января 1990 года я считал, что только у 14 элементов общепринятые значения относительных атомных масс совпадают с моими теоретическими значениями. В январе я решил уточнить этот вопрос и взял в Областной библиотеке трёхтомник академика Ивана Петровича Селинова «Изотопы» (Селинова назвал академиком И. А. Подольный; через много лет я узнал, что Селинов не был академиком, а лишь доктором физ. мат. наук). В книгах приведены значения атомных масс всех без исключения изотопов, стабильных и нестабильных. Каково же было моё удивление, когда цифра совпадений моих теоретических значений возросла с 14 элементов до 33! Такое совпадение не может быть случайностью, тем более что переходы от периода к периоду в системе элементов и переходы в самих периодах носят не простой, а усложнённый характер (причина – устойчивые дополнительные конфигурации (8+1; 8+8+1).
Это был триумф моей идеи, я мог торжествовать! Мог, но, увы, скоро понял, что даже такой аргумент вряд ли кого убедит. И всё же я решил написать письмо (по собственному желанию и по совету знакомых с работой) академику Георгию Николаевичу Флёрову, директору лаборатории ядерных исследований в Дубне. Но прежде написал письма академику И. П. Селинову и президенту Академии Наук СССР Г. И. Марчуку. Письмо Марчуку касалось, правда, иной темы, но косвенно связанной с ней. От Селинова ответ получил довольно скоро (письмо Селинова попросил у меня И. А. Подольный, но так и не вернул). Академик не принял мою идею и кратко об этом заявил. Процитирую здесь письмо, которое я написал 22 марта 1990 года президенту АН СССР Г. И. Марчуку.
«Уважаемый Гурий Иванович! Обращаюсь к Вам с делом важным и безотлагательным. Вы хорошо знаете, что несколько десятилетий подряд у нас в Союзе и других странах мира идут упорные попытки получения управляемой реакции термоядерного синтеза (Токамак, лазерные реакторы). Попытки эти, как известно, ни к каким положительным результатам пока не привели. Однако учёные не оставляют надежду получить управляемую реакцию в следующем тысячелетии. Всем, кто более или менее разбирается в научных и технических вопросах этой темы, хорошо известно, какие большие людские, материальные и энергетические ресурсы отвлекает на себя сложнейшая работа. При нашем нынешнем тяжелом экономическом положении страны такие расходы просто обременительны.
Главное, что мне хотелось сказать, Гурий Иванович, заключается в следующем. После долгого ряда лет изучения проблем, связанных со строением атомов и элементарных частиц, я пришел к выводу, что управляемая реакция термоядерная синтеза в принципе невозможна. Я не хотел бы утомлять Вас изложением доказательства сказанному, но хочу предложить Вашему вниманию свой вариант периодической системы химических элементов. Этот вариант системы связан с новой идеей, с новым взглядом на атомное ядро. Суть идеи такова: движение нуклонов в ядре имеет характер не беспорядочный и хаотичный, а напротив, оно строго упорядоченно и согласованно. Согласование движения происходит по угловому значению орбитальных моментов частиц. Угловые значения орбитальных моментов нуклонов выражаются через величину Пи, и могут принимать в ядре величины, кратные Пи. Такова главная мысль. Проверка этой идеи на известном экспериментальном материале дала положительный результат.
Все мои попытки (начиная с 1986 года) опубликовать статью на подобную тему в каком-нибудь журнале ни к чему не привели. Одна надежда на Вас, Гурий Иванович, да на Георгия Николаевича Флёрова, коему я собираюсь передать материал.
Всё, что я изложил здесь касательно реакции термояда, – считаю своим долгом, знать и молчать было бы преступно. Если Вас, Гурий Иванович, сказанное заинтересует, то, быть может, появился бы смысл нам встретиться или связать меня с людьми, занимающимися теоретическими разработками в данной области. С наилучшими пожеланиями…».
(К письму было приложено изображение периодической системы элементов в спиральной форме)
Ответа от президента Академии Наук не последовало.
В марте 90 года я подготовил послание Г. Н. Флёрову, но почтой отправлять его не решился и поехал в Москву сам. Приведу здесь письмо не полностью, а только начало и финал, так как центральная часть послания – дословное цитирование моей главной работы.
«Уважаемый Георгий Николаевич! Уже два человека независимо друг от друга предложили мне обратиться за помощью и поддержкой к Вам. Дело в том, что последние семь лет по собственной инициативе я занимался некоторыми вопросами естествознания, хотя моя профессия далека от этих тем. Я хорошо знаю отношение учёных к такой дилетантской братии, «занимающейся наукой» во внерабочее время. Сюжет не нов. Кроме раздражения и насмешек они вряд ли что могут вызвать у серьёзных мужей, увенчанных званиями и титулами. И всё же, Георгий Николаевич, очень просил бы Вас выслушать меня.
Темой моих занятий являются – страшно сказать – фундаментальные вопросы, а именно, первичные формы движения материи. Если принять, что молекулярное (броуновское) движение, движение тел в пространстве, различные формы движения в организмах живых существ есть вторичные, третичные и так далее формы движения, то по отношению к ним движения частиц в атомных (ядерных) системах есть движения первичные. По существу здесь можно было бы выстроить целый спектр форм движения материи от самых, что называется, изначальных, до самого простого («грубого») перемещения тела в пространстве. Поиски и разработки этих изначальных, первичных форм движения материи привели меня к довольно занимательной идее, которая, я думаю, может Вас заинтересовать. Идея сама по себе очень проста и относится к характеру движения нуклонов в ядерных системах. Через это, в свою очередь, она оказывается связана с порядком застройки нуклонных оболочек ядра и с характеристиками, определяющими количество частиц в оболочках. В известном смысле идея со своими следствиями является некой альтернативой принципу Паули (а возможно – более глубоким его пониманием и конкретизацией).
Суть в следующем…
(Далее следует основной текст работы, который здесь упускаю)
В заключение выскажу ещё две еретические мысли.
1. Вы можете спросить меня: как же так, ведь химия – прерогатива атомных электронных оболочек, а при чём здесь ядерные оболочки, и при чём всё это, что ты тут нагородил? Согласен с Вами. Но, видите ли, Георгий Николаевич, после долгих лет поисков и раздумий само существование электронных оболочек стало для меня весьма проблематичным. Вопрос стоит даже так: существуют ли они вообще? Не выдаём ли мы за них нечто иное? Возможно, я ошибаюсь.
2. Так ли, как в таблице элементов, в природе происходит (в результате реакций ядерного синтеза) застройка ядерных оболочек или всё выглядит иначе? От простых элементов: водорода и гелия до трансурановых по ступеньке всё выше и выше или сначала образуются на ранних этапах развития Вселенной гигантские ядра с сотнями, тысячами и даже миллионами нуклонов, а затем происходит их постепенный развал на куски? Я отдаю предпочтение второму. Мне кажется, нам нужно подойти к застройке периодической системы с другого конца. Тогда точнее будет сказать – к «расстройке». При таком подходе нам легче будет понять некоторые структурные особенности ядер, и в частности, роль и значение дополнительных устойчивых восьминуклонных групп.
Ещё раз прошу простить меня, Георгий Николаевич, за столь длинное изложение. Буду рад, если кое-что из сказанного Вам пригодится и поможет. С наилучшими пожеланиями...».
С этим посланием я заявился нежданным гостем в дом Георгия Николаевича. Академик был уже в преклонных годах, по-видимому, не вполне здоров. Поэтому сразу же решил особо не обременять его своим присутствием. Встреча наша длилась не более получаса. Доброжелательность и хорошее чувство юмора Георгия Николаевича сделали беседу лёгкой и непринуждённой. Его шутки по поводу огромного множества вариантов периодической системы элементов вызывали у меня улыбку, но весьма грустную. Тогда я ещё не знал, что новые варианты системы элементов, как и проекты «вечных двигателей», к рассмотрению Академией наук не принимаются. И всё же я уходил от академика «полный надежд и оптимизма». Только через несколько лет, и то случайно, я узнал, что в ноябре 1990 года Георгий Николаевич Флёров скончался.
Далее приведу фрагменты моего письма члену-корреспонденту Академии наук Георгию Борисовичу Бокию. Письмо написано 17 июля 1990 года.
«Уважаемый Георгий Борисович! Обращаюсь к Вам по совету Георгия Николаевича Флёрова. В марте этого года я передал Флёрову свой материал о спиральном варианте периодической системы. Но он, очевидно, не нашел ни сил, ни времени как-то на него отозваться. Будучи недавно в Москве, я позвонил ему, дабы прояснить ситуацию, но кроме совета обратиться к Вам, ничего более не услышал. Что ж, академика понять можно, он человек занятой, к тому же – годы…
Кратко изложу существо вопроса…
(Изложение упускаю)
Георгий Борисович, если Вас этот вопрос заинтересует, то напишите мне, и я постараюсь подготовить материал полностью, но не скоро. Однако есть другой вариант. Вы сможете ознакомиться с материалом полностью и скоро, если обратитесь к самому Георгию Николаевичу Флёрову. Вероятно, он находится у академика и лежит без дела. Но, может быть, Георгий Николаевич отвёз материал в институт, в Дубну. Мне думается, и там его при желании можно разыскать. Копию своего материала весной этого года я отправил (по договорённости с Дмитрием Дмитриевичем Иваненко) в Московский университет на кафедру теоретической физики (кажется, на имя Николая Николаевича Колесникова). Может быть, Георгий Борисович, Вам будет удобнее найти материал здесь, в университете. С наилучшими пожеланиями…».
И здесь не случилось никаких подвижек. Однако отчаянья и паники не было. Я стал принимать эту «непробиваемость» как должное. Ведь тема-то какая!..