Выйдя на взлётную полосу вслед за работницей аэропорта, Джим приятно удивился, обнаружив частный трансконтинентальный «Боинг» на выделенной полосе. Он никогда на подобных не летал. Внутреннее устройство и вовсе заставило дышать через раз от восторга. Два изолированных салона с кроватями и прочими радостями. Джон по привычке направился в хвост самолёта, где, как правило, располагался эконом-класс, но был остановлен ослепительной улыбкой очаровательной стюардессы:
– Извините, здесь занято. Вам вон туда, – с этими словами девушка показала вперёд.
Намётанным глазом репортёр успел рассмотреть японца в круглых роговых очках, сосредоточенно читавшего свежий номер «Нью-Йорк таймс». Ему обязательно захотелось узнать, кто этот богатый азиат, имеющий возможность путешествовать столь расточительным образом. Про себя Джон решил, что обязательно во время полёта попробует завести с ним знакомство, во всяком случае, узнать как можно больше о таинственном пассажире.
В просторном салоне его ждал неестественно оживлённый Савин и Майкл с хмурым лицом.
– Что случилось?
– Неприятно огорчён, но есть надежда, – объяснил Савин.
– В чём же?
– Вот вы-то, дорогой, нам и поможете. Но потерпите, нужно чтобы борт взлетел.
– Странные условия.
– Ну, что поделаешь… Такие обстоятельства. Присаживайтесь. Сейчас покинем воздушную гавань, и всё разрешится или нет. Здесь не угадаешь, нити судьбы в руках капризной Фортуны.
От нечего делать Джон взял пахнущий свежей типографской краской номер «Нью-Йорк таймс» и начал просматривать. На развороте в разделе «Любопытные факты» обнаружил статью о новой разновидности сифилиса, передающегося воздушно-капельным путём. Он ещё подумал, что надо будет брать с собой медицинскую маску при посещении борделей.
В огромном иллюминаторе, размером с хороший чайный столик, показалась статуя Свободы, сверкающая в лучах восходящего солнца приятным багрянцем. Очищенная от зелёной плесени медь бодро отражала на волны Гудзона яркие лучи. Знаменитые высотки Манхэтона с детской непосредственностью принялись бросать вдоль широких проспектов пятна ослепительных зайчиков от распахнутых летом пентхаузов и балконов. Казалось, что Нью-Йорк радовался отмытому от скверны символа свободы, хотя бы и в образе памятника. А что? В конце концов, и памятники любят, когда о них заботятся, особенно памятники женщинам.
С удовольствием рассматривая игру света в складках одежд символа Америки, Джон подумал:
«А ведь и я причастен к этому чуду. А как иначе? Конечно, причастен. Ведь если бы не мои статьи, не моё горячее участие, разве бы собрали столько денег на реставрацию? Да, никогда! Ну всё, первый этап, слава господу, завершился, памятник освободился от мерзкой зелени, теперь нужно организовать устойчивый поток денег на его содержание. Подумать только, в музее Свободы будут навечно размещены газеты с моими статьями, моя фотография. Это не шутки: я вошёл в историю Америки!»
Обведя взглядом салон, Джон остановился на Савине, о чём-то шептавшимся с мрачным Майклом. Последний разговор по телефону ему очень не понравился. Зачем-то начал обзываться? Впрочем, чего требовать от русского – дикий народ. У них, говорят, в столице России, в Санкт-Петербурге, по улицам бурые гризли бродят. Как они там живут, и представить трудно. Холод, снег, вечная нехватка продовольствия – мрак! Впрочем, требуется выяснить, что ему не понравилось, всё же источник дохода. А инвестиции требуется беречь, как утверждали голландцы, сделал разумный вывод из своих размышлений Джон и спросил:
– Николас, ну так что?
– Не понял? Что – что?
– Вы обещали раскрыть причину дурного настроения Майкла.
– Да, газета ваша его расстроила вконец!
– Это что это?
– Статейка там есть скандальная. Я ему говорю: ерунда, очередная газетная утка, а он, как всякий молодой человек, сразу в панику, мол, всё пропало!
– Пока ничего не понимаю. Что за статья, что пропало? – встревожился журналист.
– Как что?! Вот полюбуйтесь. Извольте заметить, – с этими словами Савин раскрыл газету на той самой статье о сифилисе, – воздушно-капельным путём! А вы знаете, что это такое?
– По воздуху.
– Правильно! Именно, что по воздуху! Чихнёт некий поганец на тебя во время променада или поганка подарит поцелуй любви и всё, ты уже навечно болен. Разве это не причина для трагедии?
– Я надеюсь, с Майклом всё в порядке? – обеспокоенно спросил Джон, всегда трепетно относящийся к своему здоровью.
– Да причём здесь Майкл! – сокрушённо махнул рукой Савин.
– Кто-то из родственников? – осторожно поинтересовался журналист.
– Хуже.
– Теряюсь в догадках. Чего уж хуже.
– Он сирота.
– Тогда не о чем беспокоиться.
– Враг затесался в наши доблестные ряды. Вот о чём кручинится наш боевой товарищ.
– Газетный сифилис? – пошутил журналист, не понимавший реверансов Савина.
– Можно и так назвать, но я предпочитаю более точную формулировку: скунс, – произнеся это определение, Савин уставился на Джона немигающим взором, не сулившим ничего хорошего. Вслед за ним и Майкл вонзился холодными голубыми зрачками в неловкую улыбку журналиста.
– Объяснитесь?
– Всего одно слово – Вивиан.
– Ах это. И что Вивиан? В любви отказала? Никогда не поверю.
– Не вертитесь. Она уже призналась, что спала с вами!
– Эка новость. Да с кем она только не спала. И что с того?
– Странный вы человек. Неужели бы мы начали беспокоиться не будь на то веских причин, святая наивность. Как я понял с её слов, это вы мне её зарядили?
– Хотел сделать приятное, – ответил репортёр, начав ёрзать в просторном кожаном кресле. Наконец, он понял причину грязных намёков Савина.
– Поздравляю, сделали! Уж такой подарочек, что не сказке сказать, не пером описать.
Ситуация и взаправду складывалась крайне неудобная. Командировка командировкой, тут ничего не поделаешь, однако, как объявить теперь Савину, что его разыграли? Вопрос... Надо сказать, весьма неприятный вопрос. Оттого что сразу возникает другой вопрос – с какой целью. Что за глупый розыгрыш! Джон растерялся и не придумал ничего лучшего, чем следовать прежней версии. А именно, проститутка больна сифилисом и нужно срочно лечиться.
– Я даже не знаю о чём речь. Да, скажите вы наконец! Зачем эти грязные намёки?
– Господи, какие намёки. Мы все теперь в одной лодке. Пожалуйста, посмотрите на Майкла, он, как только обнаружил непорядок, так сразу и побежал в больницу. Вы ведь тоже с ней спали? Признавайтесь!
– Было дело, но всего пару раз.
– А она говорит, так всю неделю. Врёт, получается?
– Какая разница, неделю или пару раз, если больна.
– Какая, какая! Например, товарищ Майкл успел насладиться пораньше нас. У него уже там граната висит, – выкрикнул Савин и показал рукой на ширинку Майкла.
– Граната? Какая граната? – переспросил журналист.
– Обыкновенная. Вы были вторым на очереди. Показывайте, что у вас там?
Раздражённо кивнул на промежность Джона Савин.
– Да с какой стати?
– А с такой! У меня, к примеру, нет ничего. Если и у вас ничего, то, может статься, и не всё так страшно.
– Я штаны снимать не буду, – категоричным тоном заявил Джон.
– Это как это так, не буду! Что за капризы? Мы здесь, что? Мальчики! Негодяй! Отправили мне подарочек с гнильцой, а теперь не буду! Да я вас прямо здесь расстреляю.
Неожиданно в руке Савина появился никелированный «смит-вессон».
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Внимание! Знак Ер (Ъ) со всей очевидностью указывает на вторую часть главы.
Глава 22 Мужской стриптиз (Ъ)
#фантастика #стимпанк #антиутопия #юмор #аферы #гиперпанк