Потопление тяжёлого американского крейсера «Индианаполис» стало не только последней победой японского флота, но и одним из самых мифологизированных событий войны на Тихом океане. Груз, с которым корабль был отправлен в одиночный рейс на остров Тиниан, послужил поводом для канспирологических теорий о третьей атомной бомбе. А судьба моряков крейсера, оказавшихся во власти голодных акул, породила не только чёрную легенду, но и целых два художественных фильма.
12 июля 1945 года, когда USS Indianapolis завершал ремонт после повреждения от камикадзе у Окинавы 31 марта, командир крейсера кэптен Маквэй получил уведомление: кораблю будет поручено специальное задание, для которого потребуется одиночный переход в зону боевых действий. 15 июля, когда ремонт полностью завершился, задание было конкретизировано: утром следующего дня, даже не проводя ходовых испытаний, крейсер примет на борт детали атомной бомбы для доставки их на остров Тиниан. Забегая вперёд, укажем: это были части бомбы «Малыш», которую позже сбросили на Хирасиму
Несколько слов о крейсере USS Indianapolis. Он был заказан для флота США в 1930 году и стал вторым и последним кораблём в серии тяжёлых крейсеров типа «Портленд». Крейсер был заложен 31 марта 1930 года корпорацией «New York Shipbuilding», спущен на воду 7 ноября 1931 года и принят на службу 15 ноября 1932 года. Стандартное водоизмещение крейсера составляло 10,2 тыс. т, длина -180 м, ширина – 20 м, осадка – 6,4 м. Четыре паровых турбины мощностью 107 тыс. л.с. развивали скорость 32,5 узла. Дальность плавания при скорости 15 узлов достигала 10 тысяч морских миль. На вооружение крейсера находилось 3 башни с тремя орудиями калибра 203-мм, 8 универсальных орудий 127-мм калибра и 8 пулеметов калибра 12,7-мм, которые в 1945 году были заменены 40-мм пушками. Авиационная группа состояла из 4 гидросамолетов. Экипаж крейсера насчитывал 1197 человек. Из примечательных достижений крейсера в межвоеный период крейсер трижды перевозил президента Рузвельта с официальными визитами. Войну крейсер встретил на Тихом океане, принимал участие в кампании в Новой Гвинеи, на Алеутских островах, штурмовал острова атолла Кваджалейн, Западные Каролины, Марианские острова, прикрывал высадку на острова Иводзиму и Окинаву. Возле последнего получил японскую бомбу, которая повредила киль и топливные баки. В результате USS Indianapolis своим ходом направился на военно-морскую верфь Мэр-Айленд для ремонта
И так, операция по доставке атомной бомбы должна была сохраняться в тайне, а переход совершаться максимально быстро, поэтому «Индианаполис» шёл без эскорта — защитой ему служила максимальная скорость. 16 июля в 8 часов утра крейсер вышел из Сан-Франциско, взяв курс на Гавайские острова, куда прибыл утром 19 июля. Из-за сильного волнения средняя скорость хода в первый день составила 28 узлов, во второй — 29 узлов. В дальнейшем необходимости держать максимальный ход не было, поэтому путь до Марианских островов USS Indianapolis проделал со средней скоростью 24 узла, прибыв на Тиниан утром 26 июля. Передав секретный груз на берег, крейсер сразу же перешёл на соседний остров Гуам. Здесь 27 июля он пополнил запас топлива и получил приказ следовать в залив Лейте на Филиппинах для проведения боевой подготовки: крейсер предполагалось задействовать в операции по высадке на остров Кюсю. На запрос Маквэя об эскорте ему ответили, что переход одиночного быстроходного корабля на Филиппины будет достаточно безопасен. О нахождении в данном районе подводных лодок капитана не уведомили
28 июля в 9:30 USS Indianapolis вышел в свой последний рейс. Крейсер не был оборудован сонаром, что повышало его уязвимость при возможной подводной атаке. При средней скорости около 16 узлов расчётное время прибытия составляло 11 часов утра 31 июля. Днём 29-го крейсер двигался противолодочным зигзагом, но с наступлением темноты, ввиду плохой видимости, лёг на прямой курс. Ночь была лунная, но луна периодически скрывалась за тучами. В 00:15 30 июля крейсер потряс сильный взрыв, за которым через несколько секунд последовал ещё один. Ходовой мостик сразу же заволокло дымом, электричество пропало, а вместе с ним вышли из строя и средства связи. Корабль остался без управления. «Индианаполис» был атакован японской подлодкой I-58 под командованием капитан-лейтенанта Мотицура Хасимото. Подлодка принадлежала к «типу В», вошла в строй осенью 1944 года. Ее надводное водоизмещение составляло 2140 т, подводное — 3688 т. Длина корпуса измерялась в 108 м, ширина в 9 м, Два дизельных двигателя имели мощность в 4700 л.с., электромоторы имели мощность в 1200 л.с. Они развивали скорость в 17,7 узла при дальности хода в 21 тысячу миль под дизелем и 105 миль под электромотором. Предельная глубина погружения лодки – 138 м. На вооружении лодки было 140-мм орудие и два 25-мм зенитных орудия. 4 торпедных аппарата и 6 человекоторпед «Кайтэн» составляли подводное оружие лодки. Экипаж – 101 человек
Лодка вышла на патрулирование 18 июля, имея задачу действовать на коммуникациях противника между Сайпаном и Окинавой и заняла позицию в точке, где сходятся пути, идущие из основных баз союзников на островах Лейте, Сайпан, Окинава, Гуам, Палау и Улити. 30 июля около 23:05, когда I-58 находилась в надводном положении, на ней был визуально замечен «Индианаполис». В 23:09 Хасимото отдал приказ на погружение и решил атаковать. До настоящего времени спорным остаётся вопрос, какие торпеды использовала I-58 при этой атаке — обычные или «Кайтэны». Сам же Хасимото утверждал, что применял обычные торпеды и даже не предполагал использовать «Кайтэны», невзирая на просьбы их пилотов, но некоторые американские военные придерживались иной точки зрения, считая, что Хасимото по каким-то причинам скрывал правду. В пользу версии о «Кайтэнах» они приводят то, что время хода торпед до крейсера составило несколько минут, что возможно лишь при применении человекоторпед, обычные же торпеды дошли бы до цели за 40 секунд. Кроме того, в своих мемуарах Хасимото утверждает, что осуществил залп из 6 торпедных аппаратов, Однако к тому времени подлодка прошла модификацию, и вместо 6 торпедных аппаратов было установлено 4, заменив два на устройства для запуска человекоторпед «Кайтэн». Также, Хасимото говорит о трех взрывах, хотя в действительности было два. Таким образом, свидетельства японского капитана вызывают сомнения в достоверности. По результатам расследования, проведённого уже после войны, было решено, что в «Индианаполис» попали две торпеды: одна — в носовую часть между 8-м и 10-м шпангоутами, ещё одна — в район носовой надстройки, на 50-м шпангоуте, чуть позади второй башни, у передней кромки броневого пояса. Скорее всего, это и были две человекоторпеды, которые первоначально и собирался запустить Хасимото, судя по его мемуарам, в которых он высказался о своих сомнениях в целесообразности выпуска человекоторпед из-за человеколюбия
Считается, что взрыва боеприпасов на крейсере не произошло, но вспышки пламени были яркие и поднялись очень высоко над кораблём. Форс пламени прошёл через вторую каюту правого борта; палуба в офицерской кают-компании, пол и стены коридоров под палубой полубака в носовой части по обоим бортам корабля почти мгновенно нагрелись так, что оставляли ожоги от прикосновения к ним. Жара ощущалась и у места попадания второй торпеды: старший механик крейсера, находившийся в душевой комнате, в ходе расследования вспоминал, что, «почувствовал очень сильный жар, настолько сильный, что даже его волосы подпалились, а на руках были ожоги». Старший медик Хайнес тоже вспоминал о «стене огня» и о том, что палуба почти мгновенно нагрелась — так, что прикосновение к ней голой кожей вызывало ожоги третьей степени. Офицерская кают-компания и коридоры рядом с ней быстро наполнились дымом, в котором было трудно ориентироваться
От попадания первой торпеды носовая часть крейсера по 10-й шпангоут просто отвалилась. Здесь находились каюты морских пехотинцев, из которых не спасся практически никто. Дальше от носа шли офицерские каюты, из которых удалось выбраться немногим. Погибли все старшие офицеры, кроме старшего медика и главного механика, а также тех, кто в это время находился на вахте или в районе мостика
Вторым попаданием была повреждена магистраль главного паропровода 1-го котельного отделения, проходившая по левому борту; подача пара от него на турбины №1 и №3 прекратилась. Во 2-м машинном отделении турбина №2 перестала держать вакуум, и её тоже пришлось остановить, не дожидаясь распоряжений — связи с мостиком не было. Вскоре по приказу прибывшего сюда главного механика была остановлена и турбина №3. Крейсер потерял ход и стал погружаться носом, постепенно кренясь на правый борт. В 1-е котельное отделение начала быстро поступать вода, проникавшая и в 1-е машинное отделение. На мостике не имелось никакой связи со службами и отсеками, поэтому Маквэю пришлось направлять посыльных для получения информации о состоянии корабля. Одновременно он приказал штурману коммандеру Дженни спуститься в главную радиорубку, расположенную уровнем ниже командного мостика, и передать в эфир сигнал бедствия с точными координатами корабля
В это время начальник службы борьбы за живучесть лейтенант-коммандер Мур сообщил командиру, что носовая часть крейсера быстро заполняется водой и спросил, отдавать ли приказ покинуть корабль. Маквэй отказался — крен на правый борт в этот момент составлял всего 3°. Однако через две-три минуты к нему на мостик прибыл коммандер Флинн, который сообщил, что корабль тонет, и надо спасать экипаж. Одновременно кто-то из моряков сообщил, что в районе первой дымовой трубы через палубу корабля прошла трещина. На этот раз командир отдал приказ покинуть корабль и распорядился разослать по крейсеру посыльных с этим известием. Приказ должен был передаваться от человека к человеку
Затем Маквэй сам направился в радиорубку чтобы проконтролировать передачу сигнала бедствия, а заодно осмотреть трещину в палубе, по дороге захватив в своей каюте спасательный жилет. Но едва капитан спустился на трап, как корабль стал быстро валиться на правый борт. Люди скользили по палубе, цепляясь за леера и закреплённые предметы. Через одну-две минуты крейсер лёг на борт и некоторое время находился в таком положении, а потом перевернулся днищем вверх и ушёл под воду. С момента попадания в него первой торпеды прошло всего 12 минут
Возникает вопрос: так был ли передан в эфир сигнал бедствия? После взрывов крейсер оказался обесточен, но радиостанции запитывались от автономных источников. Штурман Дженни погиб вместе с кораблём, однако известно, что он достиг главной радиорубки и передал приказ о сигнале. Один из находившихся здесь радистов спасся, и, по его свидетельству, сигнал пошёл в эфир. Из радиорубки №2 спаслись несколько человек — они утверждали, что сигнал бедствия был передан и отсюда
Однако этот сигнал никто не принял. Почему так случилось — существует много различных версий. Маквэй предполагал, что взрывами была сорвана радиоантенна, либо же по каким-то причинам сигнал ушёл в эфир только один раз, и на него не обратили внимания. Так или иначе, гибель «Индианаполиса» прошла незамеченной: даже когда 31 июля крейсер не прибыл в пункт назначения на остров Лейте, его никто не хватился
Лишь в четверг 2 августа, около 11:25 по местному времени, патрульный самолёт Локхид PV-1 «Вентура» лейтенанта Гуинна из патрульно-бомбардировочной эскадрильи VPB-152 с острова Палау, совершавший обычный разведывательный вылет и по случайности снизившийся к самой воде, обнаружил на поверхности океана нефтяное пятно, вытянувшееся длинной полосой. Развернув самолёт вдоль полосы, Гуинн обнаружил спасательную лодку и несколько групп людей в воде — пилот начитал полторы сотни человек. Он сбросил им аварийный радиомаяк и тут же сообщил о находке в эфир. Сюда были немедленно направлены все корабли, находившиеся в пределах 12 часов хода. С вечера 2 августа до полудня 3 августа из воды было поднято 320 человек, но четверо из них вскоре умерли. Таким образом, из 1199 человек экипажа крейсера спаслось 316, в том числе 15 офицеров, включая командира корабля и старшего корабельного врача. Количество смертей, приписываемых акулам, колеблется от нескольких десятков до 150
Одной из причин столь малого количества спасшихся стала быстрая гибель корабля: большинство шлюпок с «Индианаполиса» спустить не удалось. Спасательных плотов также было спущено мало, и в ночной темноте не все смогли их найти. Вдобавок аварийные комплекты, находившиеся на спасательных плотах, были скомпонованы неудачно, а их упаковка оказалась негерметичной. В результате сигнальные патроны и медицинские аптечки размокли, в анкерки с пресной водой попала морская вода. Зато еда оказалась упакована превосходно
Самым страшным стало появление акул. Они атаковали не только тех, кто находился в воде в спасательных жилетах, но и пытались таранить спасательные плоты — возможно, просто реагируя на яркий цвет. Как минимум двое из выживших моряков имели следы акульих укусов, а сколько точно человек погибло от зубов этих морских хищников — так и осталось неизвестным. Доктор Хайнес насчитал среди поднятых из воды тел погибших 56 с акульими укусами, но их было явно больше
Гибель «Индианаполиса» стала не просто трагедией — она вызвала настоящий скандал: корабль погиб в последние дни войны, когда противник был уже разбит; спасательная операция началась с большим опозданием, что вызвало дополнительные жертвы
В ноябре 1945 года флотом был организован трибунал по расследованию гибели «Индианаполиса», который признал виновным в ней кэптена Маквэя. Его тут же уволили с флота с лишением всех званий и наград. Вопрос, почему же не был принят сигнал бедствия, остался открытым. Причина, по которой исчезновение крейсера не вызвало никакого беспокойства, была объяснена очень странно: якобы для крупных кораблей существовало правило, по которому следовало реагировать только на сообщения о проблемах с ними. Если известия о повреждении либо гибели корабля не поступало, то считалось, что с ним всё в порядке. В итоге лейтенант Стюарт У. Гибсон, оперативный офицер при начальнике порта в Таклобане, куда должен был прийти «Индианаполис», отделался выговором за то, что не доложил о его неприбытии, и на этом дело закончилось
Очевидно, что Маквэя назначили «стрелочником», чтобы не поднимать вопроса о плохой организации службы на флоте и предотвратить дальнейшее расширение расследования. Позднее появились сообщения, что сигнал бедствия с «Индианаполиса» всё же был принят несколькими станциями, но на одной его приняли за японскую ловушку, а на двух других просто не отреагировали, так как сигнал не был повторён — крейсер затонул слишком быстро
Вот такой ужасающий факт халатности имеет место быть в истории ВМС США
И конечно же не могу не признаться что сподвигло меня на написание данной стать сам фильм.
Всем огромная благодарность за Ваше внимание!
С уважением KMDR Sedoi!
