Сегодня мы живем в необычное с точки зрения церковного миссионерства время. Это время, когда ослаблены и, можно даже сказать, разрушены вековые христианские устои, в том числе традиции христианского воспитания. Жертвой этих изменений становится прежде всего молодой человек, подросток. Если раньше подросток естественно и органично возрастал в христианской среде и христианской семье и потихоньку воцерковлялся вместе с родителями, старшими братьями, сестрами, то сегодня он предоставлен сам себе. Отдельно Церковь – и отдельно подросток. Все зависит, конечно, от того, какие родители, приведут ли они его в Церковь. В результате появляется проблема, которую Церковь никогда не знала, – проблема подросткового воцерковления. Как привести подростка в Церковь, удержать его там? Нужно ли это делать и все ли средства хороши? Об этом и многом другом в рамках проекта «Говорим» Духовно-просветительского центра Сретенского монастыря беседуем с председателем Отдела по делам молодежи Московской городской епархии протоиереем Кириллом Сладковым.
– Отче, Вы согласны, что сейчас есть проблема подросткового воцерковления, или она выдумана? Некоторые говорят, что раньше никогда не занимались отдельно подростковым воцерковлением.
– С одной стороны, то, чем мы никогда не занимались, не означает, что этим не нужно заниматься сейчас. С другой стороны, то, что когда-то было разрушено, не означает, что это было хорошо, а сейчас плохо. Я одновременно согласен и несогласен с этим мнением. Вы употребили выражение «подросток воспитывался в христианской культуре». Мы можем посмотреть на это с разных сторон. Если мы посмотрим на это с точки зрения того, что христианство и Церковь были неотъемлемой частью жизни практически каждого человека, то в этом контексте я готов с Вами согласиться. Но, с другой стороны, 100–200 лет назад люди практически ничего не знали о возрастной педагогике и психологии. Не делали различий в отношении подхода к разным возрастам детей. У ребенка были понятные и сформированные социальные роли, педагогические и воспитательные задачи, которые он должен был выполнять. Практически до XIX века не было возможности выбирать, кем быть. Если ты родился в семье землепашца, то твое дальнейшее служение было вполне четко очерчено и предопределено. Ты должен был в этом учиться и жить. В этом контексте то, что происходит сегодня, на мой взгляд, гораздо лучше и шире отображает современную жизнь и возможности для современного подростка. Ностальгируя о прошлом, мы должны понимать, что должно остаться в прошлом, а что мы должны взять с собой в настоящее и, приобретая опыт современной жизни и те образовательные и педагогические приемы, которые мы унаследовали от Макаренко и других современных педагогов, мы обязаны претворять их в жизнь, воспитывая современную молодежь, подростков и детей.
– Если говорить о поиске нового языка проповеди в подростковой среде, то нужно ли его искать? Некоторые считают, что подростки понимают нормальный русский язык. Но в то же время понятно, что необходимы особые формы служения. Подростки очень подвижные, им нужно куда-то ходить, в чем-то участвовать, куда-то ездить. Где та грань, чтобы не заменить церковную жизнь «тусовкой»?
– Я предлагаю определиться с понятиями и терминами, о которых мы будем говорить. Я являюсь председателем Отдела по делам молодежи Московской городской епархии. В сферу моих задач входит как раз работа с разными категориями молодежи. Сейчас молодежь у нас от 16 до 35 лет. При этом к молодежи все чаще примыкают подростки, начиная с 12 лет. Таким образом, даже не имея особого педагогического образования, мы можем увидеть, что ребенку двенадцати лет мы будем говорить о Боге и о воспитании, используя определенные термины, и будем создавать для него определенную среду. Молодежь в 30 лет – это совершенно другая история и другие люди. Нашу молодежную деятельность нужно очень четко разграничивать. Подростковая работа, студенческая молодежь, рабочая молодежь от 25 до 30 лет и молодежь от 30 до 35 лет – это люди, которые зачастую уже имеют жизненный, семейный, рабочий опыт. Для каждой из этих категорий требуется определенный язык, подход, форма и способы общения.
Я очень часто расстраиваюсь, когда меня зовут на встречу с молодежью и всех приглашают в одну аудиторию, вне зависимости от возраста. И для меня очень сложно определить, к кому мне нужно обращаться. При этом у нас есть церковная и нецерковная молодежь, которая также отзывается болью или радостью в нашем сердце, и мы хотим, чтобы она была ближе к Церкви к Богу. И язык работы с церковной молодежью, с ребятами, которые знают культуру и традиции и живут в этом, – это одна история. Разговор с теми, кто еще находится на пути к Церкви и к Богу, – это совершенно другая история. Мы должны четко понимать, в какой аудитории и с какой категорией ребят мы разговариваем, и исходя из этого выстраивать свою работу.
– Подход разный к разным возрастным категориям?
– Представим себе, что мы говорим о категории подростков 12–15 лет, которые имеют знание Закона Божиего, имеют опыт исповеди и церковной молитвы. Для таких ребят важно быть максимально искренним, настоящим и стараться не только говорить, что им дальше делать, но и слушать, что они тебе говорят, почувствовать степень их заинтересованности и грань их боли, которая в их сложный гормональный период становления как личности их будет беспокоить. Постараться подружиться с ними. Ребята, если можно так сказать, с улицы, к которым мы приходим, – это совершенно другое. Это может быть и спортивная, и творческая форма взаимодействия. Нужно сделать так, чтобы ты им стал интересен и они захотели тебя послушать. Так что, говоря о молодежи, мы должны понимать, церковная это молодежь или нет и в каком она возрасте.
У студенческой молодежи одни интересы, а когда у человека уже семья, дети и работа, то это уже другой уровень общения, другие слова и другие темы. Последние исследования показали, что еще 5–7 лет назад у студенческой молодежи на первом месте была профессиональная реализация, поиск себя в этом мире. Исследования прошлого года показывают, что на первом месте у людей стала семья и отношения с родными и близкими. Я сейчас говорю только об одном срезе определенного возраста – о студенческой молодежи 18–25 лет. С ребятами из воскресной школы я говорю свободно, потому что мы знаем друг друга. Но я перехожу дорогу и оказываюсь в колледже, где передо мной сидят 16–18-летние ребята, и там совсем другое общение. Для того чтобы они меня услышали, я должен быть для них интересен. Я должен понять, что их беспокоит, и говорить на языке, который им близок и понятен. Кому-то нужны спортивные, развлекательные и творческие мероприятия, а с кем-то мы можем говорить о святоотеческом опыте созерцания, понимании правильности и глубины молитвы.
– Давайте я выберу самую экстремальную группу – невоцерковленные подростки. Допустим, отец Павел Островский создал евангельскую мангу – японские комиксы. Как Вы считаете, это перебор или попадание?
– К этому можно относиться по-разному. Так получилось, что я никогда не читал комиксы. Мне почему-то не казалось это интересным. Мне всегда была интересна книга и не нужна была картинка, чтобы нарисовать образ, возникающий в голове. Но я вполне допускаю, что многим ребятам картинки и краткость изложения мысли позволяют также нарисовать себе образ. Видимо, у них другой способ восприятия. Если он отличается от моего, это не значит, что он правильный или неправильный, он просто другой. Есть евангельский принцип: «По плодам их узнаете их» (Мф. 7: 16). Если подростку манга помогает взять в руки Евангелие, то мне кажется, что это достойный плод. Но надо понимать, что манга – это не конечная инстанция. Это начало, с которого нецерковный человек может войти в богатейшую православную культуру. И он когда-нибудь должен прийти к тому, чтобы взять Евангелие.
У каждого из нас свой путь. Кто-то через мангу, кто-то через спорт. Я когда-то, как многие советские люди, пришел святить куличи безо всякой мысли о религиозной культуре. Но я был так вдохновлен храмом, что в нем остался. Это было почти 30 лет назад. Это был мой путь, но не значит, что он единственно верный и подходящий для всех. Это радость осознания того, что этих путей может много. Иногда я говорю, что молодежная работа – это попытка выстроить мост в Церковь, в Царствие Божие. Очень часто многие останавливаются на этом мосту. И здесь даже манга ни при чем.
Иногда, приходя в храм, мы приходим и восхищаемся красотой богослужения, церковного пения, фресками или живописью, которую создала тысячелетняя культура. На этом у многих, даже у взрослых людей, останавливается путь духовной жизни. А ведь опыт молитвы, единения с Богом – это не только фрески, пение и архитектура. Это тоже мост, через который мы должны прийти к сопричастности с Богом. Это наш общий путь. Если у кого-то он начался через чтение Евангелия с помощью манги, это, может быть, и хорошо, но на этом не стоит останавливаться.
– Поговорим об аскетике. Это очень важная тема. Если взрослый человек может себя внутреннее настроить на аскетическую жизнь, то подросток пока не может понять смысл этого, отказываться от чего-то ему тяжелее. Как бы Вы предложили подростку освоить практику аскетики поста? Какая мотивация может быть предложена?
– Первое, что нужно объяснить, – что слово «аскетика» совершенно не страшное. Одна из ассоциаций, которая может возникнуть, – это Серафим Саровский, стоящий тысячу дней на камне, непрестанная молитва. Для большинства из нас это может выглядеть пугающее. Аскетика – это путь к Богу. Он когда-то начинается, и в задачи аскетики входят самые простые вещи, которые мы делаем уже многие годы. По этому пути идут, а не останавливаются. Если говорить о подростках, то, по моему опыту, первое и самое важное, что нужно объяснять подростку, – это умение работать со своей жизнью. Когда маленький ребенок начинает ходить на исповедь, как правило, список его грехов следующий: не слушался маму и папу, поругался с братом или с сестрой, сказал бранное слово и что-то подобное. Проходит год, второй, третий, ребенку уже 12 лет, а он все приходит и говорит, что поругался с сестрой, не слушался папу – ничего не меняется в жизни подростка. Это говорит либо о том, что он не понимает сути исповеди, либо о том, что его никто не научил анализировать и работать над собой. Например, почему нужно слушаться родителей. И если тот же папа говорит тебе противное духу Евангелия и духу Церкви, нужно ли в этот момент слушаться или нет? Тем, кто постарше, напоминаешь слова апостола Павла: «И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Еф. 6: 4).
Есть взаимная ответственность отцов перед своими детьми. Иногда смотришь на подростка, а он не понимает, что происходит, потому что ему с младенчества говорят, что обязательно нужно слушаться маму и папу, нельзя драться и так далее. Это важный путь аскетической жизни, которому мы должны учить с того возраста, как он начинает ходить на исповедь. Он должен уметь работать со своей жизнью, со своими поступками, принимать в них деятельное участие. Самый известный и яркий пример из обращений школьников к батюшке: «Благословите, у меня завтра экзамен». Я, конечно, благословлю, но если ты весь год не учил, то по особому милосердию Божию Господь даст тебе один билет, который ты, может быть, и знаешь.
Но, с воспитательной точки зрения, лучше бы ты не сдал, а пошел и выучился, потому что потом ты станешь врачом, учителем, рабочим. И если ты не научился учиться, не научился работать над собой, то это тебе будет только вредить. Научись учиться, и тогда Господь будет помогать тебе в твоем жизненном пути. Это двусторонняя история – не только просить, но и отдавать.
– Что касается подростковой аскетики... Мне кажется, что у нас очень мало проработана эта тема.
– Мне кажется, что у нас вообще не так много книг, касающихся опыта жизни в современной реальности. Иногда мне кажется, что мы увлекаемся опытом прежних веков. С одной стороны, это хорошо, потому что это фундамент, основа, бесценный опыт. Но, с другой стороны, взяв лучшее, мы должны осмыслить итог, как мы сегодня живем, в каких условиях. Многие истории повторяются, потому что грехи не имеют возраста и срока давности. Но у нас уже есть опыт восприятия, внешнее окружение и те знания, которые мы сегодня имеем по возрастной педагогике, понимая все гормональные всплески подростка. Никому не придет в голову пытаться выстроить ребенка в 12–13 лет, чтобы он был ровный, послушный и удобный. Наоборот, психология скажет, что если он ровный и удобный в этом возрасте, то это повод задуматься, что с ним не так. И, если его настроение скачет, он ищет себя и хочет все делать сам, надо постараться ему помочь, понять и принять его в этот период, потому что ему самому очень тяжело. На то мы и взрослые, чтобы не загонять его в четко очерченное пространство.
Но я думаю, что сотни лет назад люди не имели такого опыта и понимания. Да и 14 лет – это время церковного совершеннолетия. Подросток был уже взрослым, многие дети с трех лет начинали помогать родителям на работе. Конечно, меняются времена и отношение. Осмысление аскетики для современного подростка – это важная тема, о которой предстоит еще много говорить и думать.
– Отец Кирилл, расскажите, пожалуйста, про проекты вашего отдела. Куда подросток, который интересуется, может пойти и в чем поучаствовать? Что вы предлагаете?
– В первую очередь подростку, который ищет свое место, нужно прийти в ближайший храм и спросить батюшку в этом храме о молодежном движении, о том, чем он может помочь, – то есть проявить инициативу.
– При каждом московском храме должна вестись такая работа?
– Мы надеемся, что это так. Возможно, в разной степени готовности. Батюшка должен подсказать и направить туда, где об этом знают, или к нам в Отдел по делам молодежи. Конечно, очень хотелось бы, чтобы возможностей у нашего отдела было чуть больше, чем есть сейчас. Нам нужно большее количество людей. Сейчас в отделе работают всего четыре человека, не считая добровольцев. Принимая во внимание большой объем молодежной деятельности, мы стараемся охватить все возрастные категории и предложить варианты для разной молодежи. Но я считаю, что этого пока недостаточно. Мы рады любой инициативе и добровольческой помощи со стороны волонтеров, которых также беспокоит молодежная тема. Мы будем рады, если люди придут и не только предложат свои идеи, но и помогут нам их реализовать.
Подростковая работа на данном этапе у нас представлена в первую очередь военно-патриотическими клубами. Начиная от «Витязей», Организации российских юных разведчиков, которые сейчас появляются при храмах, Братства православных следопытов. При Патриаршем центре духовного развития детей и молодежи есть прекрасный проект «99 овец» – это подростковый театр. Это наиболее крупные и системные проекты. Думаю, что на каждом приходе есть более частные инициативы, касающиеся вопросов молодежи.
Мы стараемся делать проекты, которые учитывали бы интересы различных слоев молодежи. У нас есть православная молодежная хоккейная команда, капитаном которой я являюсь, будучи совершенно не хоккеистом, но имея в свои окружении ребят, которые любят заниматься хоккеем. У нас появилась команда «Преображение» с девизом из апостола Павла: «Добром побеждай зло». Мы время от времени проводим товарищеские матчи. Существуют также футбольные приходские клубы, шахматные турниры.
В современном мире важную роль играют социальные проекты. Несколько раз в году мы проводим акции по сбору гуманитарной помощи. Нашим близким другом и партнером является «Мосволонтер». Мы проводим акции «Марафон добра», «Соберем детей в школу», «Плечом к плечу». Социальная активность православной молодежи на данном этапе, мне кажется, – одна из ключевых задач в деятельности нашего отдела.
Но наши ребята не только работают. У нас есть проект «Паломнические поездки». При поддержке мэрии Москвы мы имеем возможность возить ребят по святым местам. Нам предоставляют комфортабельные автобусы, и мы проводим поездки по России.
Сердцем всей молодежной деятельности должна являться молитва. По всей Москве в разных храмах проходят ночные и дневные молодежные литургии, на которые приглашается молодежь, поют молодежные хоры, и чаще всего богослужения совершают батюшки молодежного возраста.
– Не было идеи создать православный клуб знакомств?
– Проект «Давай поженимся» когда-то создавался при нашем отделе, но мы не делаем акцент на этой сфере деятельности. У нас есть другие проекты, которые создают возможности для знакомства. К примеру, не так давно у нас прошел Первый общемосковский молодежный форум в Храме Христа Спасителя. Больше двух тысяч ребят пришли на литургию для того, чтобы вместе помолиться, и после большая часть из них остались на форуме в зале Церковных Соборов. Это был первый масштабный проект на День православной молодежи, и я надеюсь, что он будет ежегодным.
Проводятся творческие, информационные, образовательные проекты, встречи с интересными людьми, спортсменами, деятелями театра и кино, священниками. Мы стараемся объять все сферы, интересные для церковной и нецерковной молодежи.
Еще один наш проект – это так называемое православное шоу «Голос». Мы пригласили десять звездных наставников, среди которых Хор Сретенского монастыря, Зара, Денис Майданов, Варвара.
Второй большой проект – игра «Брейн-ринг». Это что-то вроде современного квиза. В каждом викариатстве проводится игра, определяется победитель, потом два полуфинала, и в сентябре – финальная игра. Тематика: «Учителя и наставники». В Москве это Дмитрий Донской, святитель Филарет, святитель Тихон. Таким образом эти проекты помогают нам привлечь и совершенно нецерковную молодежь. Это дает возможность узнать русскую православную культуру, историю города Москвы. У нас много команд из различных вузов, с некоторыми мы готовимся подписывать соглашения о сотрудничестве и дальнейшем взаимодействии.
Беседовал Сергей Комаров