С момента назначения нового художественного руководителя Маяковки прошло не меньше года, и состоялось даже несколько премьер, но ни на одном из этих спектаклей я не была - до вчерашнего дня. Первым моим опытом, знакомством с новой Маяковкой стал лаконичный и недлинный спектакль, поставленный в филиале на Сретенке – «Войцек». Едва ли я ошибусь, если скажу, что это новое слово, что это не похоже на все, что было поставлено на сцене данного театра ранее, и такое другое, современное, умное лицо для театра Маяковского мне очень нравится!..
«Войцек», будучи вещью абсолютно современной, лишенной академичности и вполне новаторской, спектакль очень сдержанный, намеренно лишенный чувств, словно вырванных из него с корнем, что кажется парадоксальным для истории об убийстве из ревности. Но «Войцек» вовсе не о любви, и ключевым его движением становится бесконечный бег по кругу по чьей-то указке, начинающийся задолго до того, как в зрительном зале гаснет свет. Этому бегу позволено то ускориться, то замедлиться, но от этих изменений темпа не меняется его суть – бесконечность повторения, иногда превращающаяся в бег на месте, но одинаково бессмысленная. Понятно, что за бесконечным бегом скрыта сама жизнь Войцека – максимально безликого главного героя постановки, не столько живущего, сколько существующего, день ото дня выполняющего одно и то же. Войцек то красит серой краской серую стену, уничтожая единственное отличное, что на ней есть – буквы, то полностью подчиняясь, утрачивая всякий человеческий облик, работает то на капитана, то на доктора, унижаясь и пресмыкаясь за гроши. Кто-то из героев спрашивает Войцека походя, сколько тому осталось жить, словно задает вопрос, сколько еще срок мотать в какой-то невидимой тюрьме, и тогда становится понятно, что жизнь для Войцека – это пытка.
Первое появление героини – то ли возлюбленной, то ли жены Войцека Марии – не привносит в историю чувств ни с той, ни с другой стороны, хотя невозможно не отметить, что героиня, бесконечно связанная ребенком, похожим не столько на человеческого младенца, сколько на фреску из какого-то храма, становится человеком лишь в присутствии Войцека, тогда как ее движения вдали от него нарочито копируют манеру зомби из дешевых фильмов ужасов. Впрочем, не будет ошибкой отметить, что лишь одна Мария способна стать другой, разорвать круг повседневности, что подчеркивается ее ярко алыми губами – единственным цветным пятном в мире серости и безжизненности, губами, мантру о которых многократно повторяют чуть ли не все герои этой трагической истории. Однако, чувства не рождаются и у нее: ее измена лишь покорность обладающему властью мужчине, и в этом она едва ли отличается от столь же безвольного Войцека.
Невозможно не отметить некоторую использованную в спектакле символику, скажем, главный герой несет стол в одной из сцен словно Иисус свой крест. Трактовать оное можно двояко, но более оптимально для спектакля то, что жизнь героя сложная, но он вынужден ее тащить. Тогда рушащаяся на заднем плане стена выглядит как трещина в его рутине – единственном, что спасало его всю жизнь. Поступок Марии уничтожает привычное, и делает и без того сложную жизнь невыносимой. Полагаю, что смысл спектакля в том, что именно из-за разрушения рутины герой убивает свою супругу, а вовсе не из-за ревности. Конечно, то, что удары ножом визуализированы поцелуями, должно бы значить, что он убивает ее любовью, но здесь как посмотреть. Если вспомнить, что для него жизнь – пытка, то смерть – избавление, и тогда подобным поступком он не лишает свою Марию жизни, а освобождает ее. При этом то, что обрушение стены открывает зрителю очертания Мадонны с младенцем, выглядит не вполне додуманным символом: в спектакле нет никого, кто мог бы с этим ассоциироваться, включая Марию, и нет здесь ничего божественного или библейского.
Второй выделяемой, и довольно навязчиво, темой здесь является, собственно, ребенок, и эта тема, на мой взгляд, противоречива. С одной стороны, ребенок – лишь абстракция и образ, если учесть, что держит на руках Мария, а с другой – дурачок в финале произносит весьма проникновенную речь о жизни бедного одинокого дитя без родителей, так бездарно окончивших свои жизни. Конечно, подобное стоит отметить, но едва ли «Войцек» был поставлен ради этого… Может, смысл в том, что даже погубив свои жизни, ребенка герои не освободили от пут убивающей повседневности, толкнув на тот же путь?.. Не знаю, мне такой акцент на младенце показался лишним.
Пожалуй, впервые за все время, что я хожу в театр Маяковского, а я видела очень много спектаклей здесь, актеры, наконец, используют гарнитуру, и это абсолютно верно. В «Войцеке» звуковые эффекты являются важной частью спектакля, и не ограничиваются тем, что артистам не обязательно орать. Теперь в голосах может быть эхо, они могут быть громче или тише, и это стопроцентно уместно для такого абстрактного спектакля, обращенного к обостренному восприятию зрителей. Также подобное хорошо сочетается с максимальной лаконичностью декораций и костюмов, оформленных в модной черно-белой гамме, лишенных всего избыточного, ненужного. Большую роль играет свет, создающий и настрой, и атмосферу, и обстоятельства.
Я не слишком часто отдельно отмечаю актерские работы драматических актеров, за исключением особенно запомнившихся, но здесь просто не могу пройти мимо. Никто в «Войцеке» мне так не запомнился, как Роман Фомин в роли доктора. Казалось бы, судя по его биографии, он коренной «маяковец», сыгравший тьму ролей, но я впервые обращаю такое пристальное внимание на этого актера. Роль-то всего-ничего, но сколько интересных красок в нее вложено, каким характерным и необычным оказался этот актер.
У «Маяковки» есть шанс, наконец, заявить о себе как-то по-особенному. На мой взгляд, в Москве ниша ультрасовременного, умного и интеллектуального театра сейчас свободна. Мне могут возразить, что есть театр Наций, но то театр-эксперимент, где есть все. Если театр Маяковского продолжит развивать тот стиль, что был продемонстрирован в «Войцеке», я буду пищать от восторга. Еще бы – любимый театр в том стиле, который я особенно люблю!.. Но не будем спешить, посмотрим, что покажет нам Маяковка еще. «Войцек» - однозначная удача, но должен быть и какой-то крутой спектакль на Основной сцене. Жду! Очень и с нетерпением. Пусть у Егора Перегудова как художественного руководителя все получится. Потенциал развития в данном направлении очевиден, вопрос, сможет ли театр под его руководством его реализовать в полной мере.
«Войцек» по пьесе Георга Бюхнера (1813-1837), режиссер Филипп Гуревич, художники-постановщики Анна Агафонова и Антон Трошин, художник по свету Павел Бабин. Премьера состоялась 11 марта 2023 г., продолжительность 1 час 20 минут без антракта.
Состав: Илья Никулин (Войцек); Юлия Марычева (персонаж, Андреас, Маргарита, унтер-офицер, Карл-дурачок); Владимир Гуськов (Тамбурмажор); Дмитрий Гарнов (капитан); Роман Фомин (доктор).