Мастер ассамбляжа Андрей Коробейников
Красивый французский термин «Ассамбляж» (фр. assemblage), введенный в обиход искусствоведов в 1953 году художником, скульптором и теоретиком искусства Жаном Дюбюффе (1901 – 1985гг.), подразумевает технику визуального искусства, родственного коллажу, но использующего объёмные детали или целые предметы, выполненные из обломков естественных материалов или их фрагментов, скомпонованные на плоскости в виде картины.
Именно об этом я и подумал, проходя мимо стенда с необыкновенными работами Андрея Коробейникова на Международной художественной ярмарке современного и традиционного искусства "АРТ-РОССИЯ,| АРТ-МИР" в Гостином дворе 18 апреля 2019 года.
Произведения автора поражают своей экстравагантностью и лёгким театральным артистизмом восприятия красоты. Кажется, сценические декорации выходят из картин и необыкновенным образом материализуются в пространстве нашей действительности, неся мелодии Иоганна Штрауса, Оффенбаха, Кальмана.
Культура пластической композиции, яркая колористика, ювелирная точность деталей и фантазийный юмор – все это говорит о руке профессионала и вызывает искусствоведческое желание анализа представленных работ.
Изобразительный материал, с которым работает Андрей Коробейников − это натуральная кожа.
Её фактурная основа, благодаря своим физическим и органическим свойствам, визуально и даже тактильно позволяет приблизиться к объекту, который она изображает.
Изощрённая скульптурная техника создания проволочных основ для разнообразных объектов, инженерный каркас общего композиционного построения позволяют автору облекать кожаной оболочкой самые фантастические формы и, пренебрегая законами тяготения, строить свободно парящие объекты, фигуры, предметы, возвышающиеся над плоскостью условного холста.
«Мои университеты, − говорит Андрей, − это многолетняя работа в реставрационных мастерских на исторических объектах Москвы, а коллажным искусством я занялся почти двадцать лет назад, сразу после службы в армии».
В начале творческого пути Андрей строил традиционные композиции в эстетике декоративно-прикладного искусства, перекликавшиеся с картинами-гербариями.
Первые успешные опыты в этом направлении закрепили объёмную технику ассамбляжа, способствовали решению пластических задач композиционного строения, проявлению колористических особенностей тонов натуральной кожи.
Придание флористическим фантазиям некой театральности, в виде возникающих в гуще цветов масок итальянской комедии «Dell arte», способствовало индивидуализации художественного образа произведений
Интересно вспомнить опыт Высшей школы технического конструирования Баухаус, великих теоретиков искусства Тео ван Дусбурга, Пауля Клее, Василия Кандинского, которые назывались в школе мастерами и в обязанность которых входило обучение студентов на основе единства технической и эстетической деятельности в двух «мастерских» (творческой и производственной), и в данном контексте провести некие параллели с ростом творческого потенциала Андрея и преобразование его декоративно-прикладных изделий в художественные композиции, решающие эстетические задачи создания произведений искусства.
Декоративные объёмные цветочные полотна пользовались популярностью, а мастерская Андрея пополнялась специальным оборудованием и техническими приспособлениями, которые порождали новые возможности, открывали творческие горизонты.
Успехи мастера послужили основанием для вступления в 2012 году в Творческий Союз художников декоративно-прикладного искусства.
Своим дебютом Андрей считает Венецианскую выставку в «Imagina-Art-Cafe» в ноябре 2013 года (Италия), на которой он получил творческое напутствие известного итальянского скульптора Людовика де Луиджи.
Феерическое выставочное турне по городам: Милану, Флоренции, Савоне, Виареджио укрепило уверенность в правильности выбранного пути. В результате выставок работы Андрея разъехались по городам Европы и Америки.
Активная выставочная деятельность на российских выставочных площадках, позволила работам Андрея занять достойное место: «Московские сезоны» в ЦДХ, а также выставка в Южно-Сахалинском областном музее в 2016 году; «Созвездие мастеров» СК Олимпийский 2017 год; Международная выставка-ярмарка, Гостиный двор, г. Москва, 2018 год; «Арт Россия» в Гостином дворе 2019 года.
Поиск новых тем для своих работ привел мастера к неожиданной идее создания картин, посвящённых музыке.
Перед Андреем Коробейниковым встала архитрудная задача изображения того, что не имеет визуальных форм, а воспринимается слушателями как искусство звучания, имеющего конечные временные рамки концертного исполнения.
Поиски композиционного осмысления движений звуковых массивов приводят автора к стилистике авангардного футуризма, для которого живость движения и наслаждение скоростью были приоритетом, а предметность растворялась в вихре ритмично расположенных ярких красочных пятен и линий.
Объектом, решающим пластические задачи, Андрей выбирает самую близкую к звучанию музыки реальную форму − собственно оркестровые инструменты, порождающие чудесные слуховые гармонии. Обновляя приёмы художников - футуристов, Андрей переключает пространственный силуэт скрипки во временной ряд, анализируя ракурсы как динамику, развивающуюся во времени.
Так рождается композиция «Соло для скрипки» и серия работ под поэтичным названием «Ноктюрн-2,3,5», в котором добавленная цифра определяет количество скрипок, участвующих в ансамбле («Ноктюрн-3»). В жанре ноктюрна обычно звучит лирическая инструментальная пьеса, исполняемая на открытом воздухе в ночное предрассветное время. Автор искривляет пространство, наполняя его волнообразной текучестью звукового потока, который деформирует привычные классические формы музыкальных инструментов, очеловечивая их трепетностью эмоций и физическим состоянием концертного исполнительства.
Достижением художника можно считать не только фантастические гиперболы форм скрипок, передающие общее элегическое настроение, но и персонификации отдельных «исполнителей» в выражении чувств узнаваемых персонажей («Ноктюрн-5»).
Второй план этих картин поддерживает настроение избранности театрального действия, представляя занавес кулис в причудливых складках волнообразного движения («Ноктюрн-2»). Надо отметить, что для художников классического направления особенно ценным в передаче светотеневых эффектов являлись драпировки тканей второго плана, применявшихся в натюрмортах и фактурных элементах исторических костюмов. Андрей Коробейников в своих картинах блестяще справляется с техникой создания драпировок, выполненных из кожи и решающих не только художественно-эмоциональные задачи, но и позволяющих тактильно ощутить сущность представляемого объекта.
Музыкальная тема продолжилась в серии картин, изображающих танцевальные пары на спортивных соревнованиях, что заметно по специфическим костюмам и острой, как бы летящей, пластике движений, в которых узнаются характерные па «европейского стандарта» и искрометный темперамент латиноамериканских танцев. Не будем забывать, что всё это создано из мягкого полотна натуральной кожи. Фиоритурная бахрома бальных платьев, разнообразные причёски, развивающиеся одежды исполнителей выполнены в строгой, почти графической манере неопластицизма («Танго»», «Танго 2 – Джайв», Танго 1 – Самба»). Танцевальная серия картин была сделана по мотивам работ американского художника-акварелиста Миши Ленна, с которым Андрей поддерживает дружеские отношения. Творческая задача воссоздать в сложной технике ассамбляжа лёгкую акварель, по мнению авторов, удалась.
Новым этапом творчества Андрея стала серия работ под общим названием «Болеро». Автор смотрит «глазами зрителя» на выступление испанской группы музыкантов с танцующей солисткой. Экспрессивность концертного исполнительства передана в гротесковой манере, почти карикатурно, в фантасмагорических образах самих музыкантов («Болеро», «Болеро2»).
В женских портретах Андрей Коробейников создаёт свой синтетический стиль современного минималистического силуэта, соединяющий в себе лёгкость рисунка комикса, оригинальность композиционного воплощения, яркую агрессивность цветовой гаммы в стиле поп-арт и глубокий профессионализм технического воплощения («Дама в красном», «Психея»). Рука состоявшегося мастера чувствуется в смелой экспрессивности линий, передающих обольстительные контуры женских фигур в динамичном ракурсе, соответствующем афише глянцевых журналов («Мулатка», «Алиса»). Надо отдать должно масштабности работ (60х60см.), выполненных в технике ассамбляжа.
Другая серия работ Андрея оригинально решена в плоскостном двухмерном пространстве синтеза приёмов символического и абстрактного искусств. Автор называет эту манеру «витражной техникой» сопоставления ярких цветов кожаной фактуры в пластичных объёмах и обобщённых формах. Удивительный мир праздничного настроения запечатлён на картине открытия морской регаты «Корабли». Причудливые формы парусов, флаги и вымпелы морского сигнального свода, стреловидные мачты яхт перемежаются голубыми отсветами водного пространства. Сопоставление гладких кожаных плоскостей и выпуклых замшевых объёмов создают впечатления наполненности ветром парусов бригантин. Гармоничное композиционное построение и колористическая гамма цветовых пятен, несомненно, являются творческой удачей автора.
Продолжая поиски формообразования структур в «витражной технике», Андрей во многом интуитивно повторяет и развивает на современном этапе третьего тысячелетия путь авангардного кубофутуризма, соединившего в себе «канон сдвинутой конструкции» Жоржа Брака и пространственно-временной динамизм Джакомо Балла, описанный в его манифесте «О футуристической реконструкции вселенной» и опытов создания «пластических комплексов» подвижных конструкций из проволоки, картона и глянцевой бумаги.
Андрей творчески актуализирует и воплощает идеи Балла в орбитальных вращениях пространственных траекторий, передающих танцевальную пластику на картине «Кармен». Театральная «закрученность» плоскостей видится также в экспрессивности форм «медных труб» и в стилизованных шутовских аксессуарах балаганного представления - диптих «Судьба клоуна» («Поп-арт 1,2»).
Андрей выделяет особую группу картин, выполненных, по словам автора, в «контурной технике». При взгляде на подобные работы возникает иллюзия многократного несовпадающего графического наброска контура предмета, который реально выполнен в технике проволочного абриса (проволока, обтянутая кожей), при этом каждый новый контур наслаивается на предыдущий, придавая конструкции рельеф. Работа может рассматриваться под разными углами зрения как горельеф, а предметная форма становится открытой, не замкнутой в собственных границах («Натюрморт с маками», «Натюрморт с яблоками»). Продолжая традиции русского конструктивизма (Владимир Татлин), автор достигает пластической выразительности, отделяя контуры от самого предмета и возвышая их над плоскостью картины («Виноградная лоза»).
Графика Андрея Коробейникова нарушает основные законы жанра: принимающий материал не бумага, общепринятый рисующий компонент − грифель, карандаш, угль, кисть − отсутствует. И всё же это графическое искусство, в основе которого лежат линия, контраст чёрного и белого. Парадоксальным образом Андрей заменяет линию проволокой, обтянутой чёрной кожей, плоскость очерчивает чёрным абрисом, силуэт образуется динамической кожаной линией, движение – мультипликационной вытянутостью «продолжения перемещения» образа на плоскости («Магия Бастет»). И теперь, самый главный парадокс: графика становиться объёмным ассамбляжем путём простого и гениального решения – аппликации! Создаётся жёсткий, в прямом смысле, контурный рисунок. Острая пространственная (за счёт реального разнесения плоскостей) динамика композиции («Ромео и Джульетта»). Авторский стиль пластической трансформации объёма в проекцию на плоскость без потери непрерывности движения в жанровых сценах («Ундина»), заслуживает уважения.
Почему цветы при их предметной реальности всё же остаются духовным выражением признательности? Наверное, из-за их сугубо эстетической ценности, которая сохраняется на короткое время. Цветочные ассамбляжи Андрея преодолевают временной барьер. Композиция картины строится по законам красоты живописного жанра, и, в тоже время, филигранное изготовление из кожи моделей бутонов, чашелистиков, лепестков создаёт стереометрический выход за плоскость не только холста, но и рамы, создавая реальную объёмность 3D и эмоциональный эффект наблюдения диорамы. Живописный «отсвет-рефлекс» становиться импровизационным итогом расположения источника освещения и интерьерных сопоставлениях («Маки 2», «Подсолнухи»). Приобретатель картины имеет возможность стать соавтором композиционного моделирования светотеневой насыщенности художественного объекта.
Подводя итоги аналитического обзора, хочется выделить главное: конструктивный метод Андрея Коробейникова, воплощённый в прорыве передней плоскости изображения элементами «материальной живописи», продолжает лучшие традиции современного авангардного искусства. Его скульптурный пластический дар и уникальность техники ассамбляжа из кожи поставили авторские работы в высокий ряд произведений искусства.
Участие Андрея Коробейникова в российских и международных выставках, постоянный творческий поиск и смелость эксперимента в стилистике ассамбляжа, снискали ему широкое признание в среде художников, искусствоведов и ценителей искусства.
Григорий Гинзбург
Академик ЕАЕН, Почётный
доктор искусствоведения, профессор
12.05.2019 г.
Поддержать канал