Хилдефонс скатился к подножию холма. Его молодое, горячее тело не чувствовало щипков крапивы и тыкания шипов другой колючей зелени.
Прибежав к строю молодых воинов, которых как было заведено издавна пристроили впереди суровых и опытных взрослых мужчин. Так уж было устроено у готов - молодежь пускали вперед. Кто выживет, станет воином. Нет - тебя заберут на небо валькирии - духи матерей погибших во время бегства воинов, которых не забрали в чертоги Асгарда из-за их трусости. Теперь их матери вымаливают прощения у Одина для своих сыновей, таща наверх души героев.
- Хилдефонс передал юнцам напутствие от старых воинов - Мы смотрим вам в спину. Если увидим ваши глаза, то только мертвыми - Это значило, что бежать не получится.
Такое напутствие не взбодрило. Даже Хильдефонс, сын охотника Вермандо, научившийся у отца брать волка голыми руками почувствовал, что с этого сражения, вряд ли уйдет живым.
Хильдефонс перенял от отца жалость к людям. Не зря отца назвали таким именем. То есть - защитником людей. В самые тяжелые годы, когда не было урожая Вермандо щедро делился с соплеменниками всем, что добыл на охоте. За это его уважали. Хотя уважение ничего ему не давало. Времена были смутные. Не то что у их предков, которые жили у теплого моря на востоке. Сеяли хлеб, ловили рыбу. Всегда были сыты и довольны, пока их королю Германариху не пришла в голову блажь померяться силами с кочевниками-гуннами, мирно пасшими стада у Меотийского болота.
Те его быстро окоротили. А с ним вместе и готов. Теперь повели на запад. В страну предков. Холодные земли, где унылые вилланы растили капусту для римских аристократов в женских платьях.
- В такие времена тебе придется жить сынок. Поэтому я тебя и назвал Хилдефонсом - готовым к сражению - сказал ему отец, когда отправлял в поход по приказу вождя гуннов Адиля. То есть справедливого.
Хилдефонс вспомнил об отце и понял, что тот был самым близким человеком. Даже ближе матери, вечно занятой по хозяйству и отвешивавшей сыну тумаки по любому поводу. Отец никогда не поднимал руки на сына. И хмуро глядел, как это делает супруга. Но ничего не говорил. В семье, родителям нельзя сориться!
Воспоминание об отце укрепило дух молодого гота. Впереди было широкое поле, которое называлось Каталаунским. На другом его краю возвышался холм, об который гепиды вчера обломали зубы. Теперь вокруг него высились небольшие холмики из их трупов.
Молодые готы должны были попробовать свои зубы об этот орешек. Хилдефонс перекинул поудобнее копье, закинул за спину щит. Проверил топорище боевого чекана и попробовал на ноготь любимое оружие отца - заточенный рог какого-то диковинного степного зверя.
Раздался звук рога. И молодые готы пошли вперед - к вечной славе. Им в глаза светило скатывавшееся на запад жаркое летнее солнце. Молодые разгоряченные тела в едином порыве страсти к подвигу надвигались темной тучей.
Холм занимали аланы и франки. Аланы засыпали готов кучей стрел. Пришлось остановиться и принять их на щиты.
Хилдефонс глянул из-за щита на холм. Он был не такой крутой, но по пути лежало много камней. Они мешали двигаться! И тут гот вспомнил, как один раз отец не мог пробраться за тушей подстреленного оленя среди густой чащи. Тогда он велел Хильдефонсу взобраться на высокое дерево и оттуда спуститься к оленю. А потом они зацепили оленя крючками и используя крепкий сук как рычаг перетащили вдвоем тушу на свободную землю.
Гот взял камень, снял с себя пояс, и раскрутив его метнул в сторону алан. Камень попал лучнику точно между глаз. Другие молодые готы, поняв своего товарища и под прикрытием щитов также принялись метать камни. Так они и двигались! Десять шагов, остановка, набор камней, несколько бросков и вот они уже на вершине холма. За ними их старшие родичи.
Авангард войска гуннов оказался на холме. Противники оценили опасность положения и с двух сторон холма его стали обтекать волохи в своих пластинчатых доспехах. А с другой их союзники из готов короля Теодориха.
Думать об этом было некогда! Да и ненужно! Краем глаза Хилдефонс заметил как конные гунны атаковали противника внизу холма. И на нем, и вокруг него началась резня.
Гот держался своих родовичей, которые уже смешались - и старые, и молодые. Смерть смотрела уже из многих глаз его родни. Хилдефонс отбивал щитом удары, бил чеканом. Его копье уже давно было воткнуто в тело такого же молодого как он алана. Теперь чекан рассекал воздух перед очередным противником - опытным воином-франком, на щите которого были видны зазубрины от старых ударов. А в руках был короткий меч-гладиус.
Времени для того, чтобы оценить друг друга не было - было мало места. И противники ринулись друг на друга. Хильдефонс ударил сильнее щитом, надеясь опрокинуть противника. Тот оказался не промах, принял щитом удар щита гота и повернувшись на двух ногах сбил инерцию удара. А сам оказался сзади Хилдефонса. Гот не растерялся и сделав шаг, вперед увеличил дистанцию. Отбил чеканом удар гладиуса, успел вытащить рог и всадил его в глазницу франка, который слишком приблизился к готу, рассчитывая убить его одним мощным ударом.
Франк повалился на бок, а Хилдефонс завладел его мечом. Закинув щит на спину мечом и чеканом успел проломить несколько горячих голов. Резня заканчивалась! Внизу волохи отогнали гуннов, на холме готы перебили алан и франков. И сами потеряли много своих. Через кровавое марево вокруг Хильдефонс видел как дуновения ветерка колышут воздух, насыщенный потом и движением еще живых, но умирающих воинов. И ему показалось, что это Валькирии уносят души храбрых воинов наверх в Асгард. Сегодня они будут пировать с богами! Молодой гот позавидовал им!
Накатывала темнота! Готы видели как гунны ушли в лагерь! Оттуда раздавался звук рожков, требовавших сбора всех выживших. Надо было уходить.
Выжившие готы стали спускаться вниз по холму. Никто не пытался их остановить. Ни у кого не было сил, чтобы сделать это. Вокруг лежали горки из трупов, а ручьи, образовавшиеся после вчерашнего дождя набухли от крови сражавшихся.
Хильдефонс был молод, и поэтому еще сохранял силы. Привычно шел легкой поступью охотника, находя кратчайший путь, а товарищи за ним. Его острый глаз первым заметил группу всадников-готов. Они с двух сторон пытались обогнуть готов и зажать их в кольцо, чтобы потом расстопать конями.
Хилдефонс первым оценил опасность и не думая кинул чекан в лошадь их предводителя. Размозжил голову бедной животине.
- Торисмунд в беде! - закричали атаковавшие готы.
Хилдефонс понял, что это был сын самого короля готов Теодориха. Бросился к упавшему и с ним еще несколько молодых готов. Всем хотелось пленить будущего короля. Это была бы великая слава!
Но атаковавшие не хотели этого. Разгорелся бой конных против пеших. Готам Хилдефонса пришлось закрыться щитами и отбиваться копьями. И с бессильной злобой смотреть как поднимают Торисмунда и сажают в седло, чтобы вывезти из боя.
Атаковавшим уже было не до готов Хилдефонса. Они ушли к себе! Путь был свободен!
В лагере их встретили как героев. Сам Адиль пригласил храброго гота к себе в юрту, где угостил кумысом, который Хилдефонс не любил. Но выпил, отдавая дань уважения вождю гуннов. После тяжелого дня, где победа не досталась никому ранение Теодориха перед глазами всех стало удачным предзнаменованием и знаком. Боги не хотели больше кровопролития. Нужно было уходить! И Адиль принял решение прекратить поход.