Как изменился бы мир, если бы между Бородином и вступлением Наполеона в Москву затесалось ещё одно сражение?
А такое вообще могло быть?
Могло. Как известно, на совете в Филях обсуждался только один вопрос. Сдавать Москву французам без боя или дать ещё одно сражение под стенами древней столицы. Начальник штаба русской армии Леонтий Беннигсен даже успел выбрать позицию. Правда, Барклай-де-Толли нашёл её неудачной и губительной.
Беннигсена поддержали Алексей Ермолов, Пётр Коновницын, Дмитрий Дохтуров и Фёдор Уваров. Их предложение состояло в том, чтобы атаковать армию Наполеона ночью. Против нового боя выступали Барклай-де-Толли, а также Карл Толь и Николай Раевский. Чисто логически идея нового сражения выглядела самоубийством. И всё-таки контраргумент о том, что нельзя сдавать древнюю столицу без боя, имел на совете большой вес.
Если бы сражение состоялось
Русская армия проиграла бы его из-за усталости, неподготовленности и слабой позиции. Скорее всего, это был бы разгром, а Наполеон постарался бы добить деморализованного противника, полностью уничтожив неприятельские силы. После этого французский император стал бы настоящим властителем России.
Дело в том, что Наполеон не собирался надолго задерживаться в Москве, завоёвывать Россию и покорять её до самого Тихого океана. Войну 1812 года корсиканец начал главным образом для того, чтобы заставить Россию присоединиться к континентальной блокаде Великобритании.
Впрочем, у Наполеона был и план В. Состоял он в том, чтобы совершить поход на Петербург и захватить его. От этой идеи Наполеона отговорили его маршалы. План похода на север в условиях наступающей зимы казался им опасной затеей. Главные же опасения были связаны с тем, что армия Кутузова осталась бы у французов в тылу.
Если бы сражение под Москвой состоялось и войско Кутузова было бы рассеяно, то поход Великой армии на Петербург стал бы реальностью. Александр I вынужден был бы принять предложение Наполеона за неимением козырей.
Присоединение России к блокаде Великобритании означало бы, что континентальная Европа находится полностью под контролем Франции. Ключевым фактором нового объединения против Наполеона после войны 1812 года была потеря императором Великой армии. Но если бы армия не была потеряна, то Пруссия с Австрией не посмели бы подняться против Франции. Точно так же не предал бы Наполеона маршал Бернадот, ставший королём Швеции. Британия осталась бы один на один с грозным противником. Союзного договора России и Англии о возобновлении торговли тоже не было бы. Следующие несколько лет прошли бы в изнурительном морском противостоянии Британии и Франции. Это была бы холодная война, ибо никто не рискнул бы высадить десант.
Если бы Британии удалось победить в этом противостоянии и пережить длительную блокаду, то её союзники на континенте немедленно поднялись бы против Наполеона. Далее события развивались бы примерно так же, как развивались после 1812 года и уничтожения Великой армии. С одним, правда, важным исключением. Статус единственного и главного творца победы над Наполеоном получила бы Великобритания. Следовательно, и восстановление «старого порядка» проходило бы по британскому сценарию.
Победа Франции
Если блокада сломила бы Британию, то это был бы, прежде всего, сокрушительный удар по её репутации. Статус «владычицы морей» был бы утрачен навсегда, а сама страна оказалась бы отрезанной от Европы. Порядок на континенте устанавливал бы Наполеон. Как результат, на карте возникло бы несколько десятков совершенно новых государств, созданный по мановению руки императора. Во Франции надолго установилась бы власть Бонапартов.
На первый взгляд, всё хорошо, кроме двух проблем. Во-первых, в случае смерти Наполеона в Европе, скорее всего, снова началась бы тотальная война. Возник бы эффект Александра Македонского, когда его полководцы принялись делить империю своего покойного правителя.
В войны маршалов втянулись бы все государства Европы, а Пруссия, Австрия и Россия начали бы возвращать то, что успели утратить. Лет на 20 страна погрузилась бы в хаос.