Тогда как раз наступили выходные. Я решил просто запереться в своей комнате и погрузиться в изучение предметов, по которым и без того начинал отставать... Пережив нервное потрясение, я предпочёл, подобно страусу, спрятать голову в песок и надеяться, что все проблемы, нависшие буквально над моей головой, разрешатся сами собой. Больше я не подходил к профессору и искренне старался не думать о его злодеяниях. Я даже и не подумал о том, чтобы привлечь полицию! Видимо, опасаясь сойти за соучастника, я предпочёл просто ничего не делать. Что ж, это была бы отличная стратегия, не зайди всё так далеко, как оно уже зашло...
Кстати, начало истории здесь.
Я много, но неглубоко спал. Ел остатки того, что ещё водилось в моём холодильнике. Изредка прислушивался к тому, что происходит на чердаке.
Судя по всему, происходило там многое. Профессор то и дело торопливо бегал от одного угла к другому и постоянно молчал. Вероятно, в кульминации работы он обрёл такую концентрацию, что просто не мог позволить себе напевать привычные музыкальные мотивы. Теперь на чердаке была только одна музыка – вечный звон склянок и звуки переливающихся жидкостей.
Сначала я было подумал, что это нечто замкнутое, наподобие циркулирующей капельницы! Но я быстро отмёл эту идею как фантастическую и просто невозможную. Живых там нет, а мёртвым, как всем известно, переливать кровь или какой-либо раствор совершенно бесполезно. Вместо столь дурацкой мысли я предпочёл думать, что профессор что-то варит, а собирающийся конденсат капает туда, откуда был испарён. Зачем заниматься чем-то подобным? Я не знал и предпочёл согласиться с собственной теорией без лишних пояснений.
Всё было нормально еще несколько дней. Я даже пришел в себя и начал посещать учёбу. Впрочем, днем ничего и не происходило. Чердак источал тишину, а громадный дом настолько мало пользовался популярностью у жителей, что здесь водилось не более двух-трёх арендаторов, которых, впрочем, я всё равно не встречал.
Тем не менее, ночью дом всегда наполнялся звуками. Трухлявые стены передавали все, что происходило в коридоре, а межэтажное перекрытие и не пыталось скрыть от меня ужас, творящийся на чердаке.
Иногда по лестнице кто-то неторопливо поднимался. Этот кто-то шатался по коридорам, иногда дёргая ручку моей двери. Но, убедившись, что дверь закрыта на ключ, незнакомец просто уходил.
Бывало и такое, что кто-то приходил к профессору, а тот открывал вход на свой чердак и впускал гостя. Ночью я боялся выходить из собственной комнаты, а потому мне оставалось только догадываться, что за богопротивное деяние затевается в нескольких метрах от меня.
Честно, я даже потерял всякий интерес и старался максимально абстрагироваться от происходящего... Однако одной ночью произошло то, что я просто не мог пропустить мимо ушей…
Шёпот. Мертвенный шёпот в несколько голосов. Я вскочил с кровати и прислушался. Мне даже показалось на миг, что это всего лишь дурной сон. Но нет, шёпот повторился. Тихий, но уверенный. Всепроникающий и неразборчивый. Источник его был точно над моей головой, благодаря чему я мог слышать каждое слово. Правда, я не мог понять значение произносимых слов. То был язык, аналогов которому я не нашел даже спустя годы... Состоящий почти из одних шипящих, он звучал неповторимо и непередаваемо.
Я хотел было оправдать происходящее тем, что к профессору зашла парочка странноватых друзей, но не успел я даже обдумать подобную глупость, как вдруг раздался отчаянный протяжный крик: «ПОМОГИТЕ! НА ПОМОЩЬ! МОЛЮ!»
Это был голос профессора Васнецова! Его возгласы звучали безнадёжно. Я понимаю, что никто его не услышит, кроме меня. Всё-таки на этаже никого нет! Понимая это, я отбросил все страхи и кинулся на помощь человеку. Да, я уже не был его помощником, но я всё еще был его соседом. А вспоминая то, что пришлось пережить мне, я уже догадывался, какой ужас происходит на чердаке. Я мигом пронёсся по широкому коридору, вцепился в несчастную стремянку и, перепрыгивая с одной ступени на другую, устремился вверх.
Удивительно, но больше всего я боялся, что потолочная дверь окажется закрыта, и я ничем не смогу помочь профессору. Однако нет, она оказалась открыта, я запрыгнул на чердак и увидел то, что тут же парализовало меня. Здоровый мужик с желто-синим цветом кожи схватил профессора Васнецова за горло и прижал к стене. Несчастный профессор задыхался и всеми руками пытался разжать мёртвый хват собственного творения. Рядом же стояла та самая женщина, что перепугала меня до чертиков с неделю назад. Она ехидно улыбалась и продолжала что-то шипеть. Увидев меня, женщина развернулась. Я смог увидеть её шрамы во всю длину лица и тела. Смог увидеть язвенные пятна на животе, груди и ногах. Смог увидеть вздутые пульсирующие вены и смог почувствовать зловонные миазмы, вонь которых не мог перебить даже формалиновый раствор. Увидев всё это, с меня словно спали оковы шока, и я вернул контроль над собственным телом.
Даже не думая, а располагая одними лишь инстинктами, я бросился бежать. Не прочь из дома, как вы могли бы подумать, а в импровизированную операционную профессора! Я бежал со всех ног и успел вовремя. В моих руках блеснул скальпель прежде, чем сумасшедшая женщина, восставшая буквально из ада, догнала меня.
Мне стоило всего лишь резко развернуться, как тварь сама налетела на острие лезвия. Я ощутил, как плоть чудовища прошла через всю длину скальпеля и упёрлась в мой сомкнутый кулак... Мимолётный порыв успокоения и последовавшее за ним понимание того, что на ничего не выражающем лице мёртвой женщины вновь появилась ехидная улыбка!
Я увидел полную пасть гнилых зубов и почувствовал силу, абсолютно недоступную живому человеку. Тут-то впору было бы снова растеряться и я, просто потеряв шансы на отступление, закрыл глаза, мысленно приготовившись к тому, чтобы самому вскоре стать покойником. Я без сил рухнул на пол и закрыл лицо руками… Громкий хлопок, два удара, истошные крики и вопли, а потом... На меня рухнуло мёртвое тело. Тут уже я закричал во всё горло и поспешил выползти из-под тяжести разлагающейся массы.
Я сделал определённые усилия, выбрался и увидел то, что ожидал увидеть меньше всего. Двое восставших мертвецов лежали на полу без призраков жизни. Профессор Васнецов с вывернутым кадыком наружу утопал в море собственной крови, а над его холодеющим телом нависал хозяин дома Григорий. Сложно передать, какой шок я испытывал, но, тем не менее, от обморока и потери рассудка меня отделял лишь шаг.
Встав на ноги и оглядев трупы, я увидел в спинах покойников шприцы с израсходованными ампулами.
«Их надо скорее сжечь», — без доли лишних эмоций сказал Григорий. Поглядев на меня и прочитав в глазах немой вопрос, он поклялся, что объяснит всё несколько позже.
Так и произошло. Сидя у костра на заднем дворе, он попросил у меня прощения и рассказал всё, что знал сам.
Как выяснилось, Григорий Васнецов был родным братом погибшего профессора. Еще много лет назад, когда оба они работали в местном медицинском университете, младший брат – профессор Иван Аркадьевич Васнецов, славился своей тягой к познанию того, что попросту не стоит знать никому из ныне живущих. Однажды его застали за добычей органов из тел покойников. Ректор попросил сделать простой выбор. Заявление на увольнение по собственному или же увольнение по статье. Разумеется, профессор выбрал первое.
Однако своих намерений он бросать не собирался. Недолго думая, он оборудовал новое рабочее место на чердаке злосчастного дома. Григорий не мог выгнать собственного брата, а потому просто молча терпел всё, что тот творил. Он даже согласился выкрасть из библиотеки запретную книгу! Пожалуй, именно это стало шагом в бездонную пропасть, откуда нет и не должно быть пути назад...
Сказав это, Григорий снова сходил на чердак и вернулся с той самой книгой в красном кожаном переплёте. «Эта рукопись должна гореть в аду! Как и мой брат!» — сказал Григорий и без раздумий бросил книгу в самое сердце полыхающего огня. Он раскаялся и признал свою вину. Он сказал, что должен был прекратить это тогда, когда ещё был шанс. На мои опасения о том, что может найтись кто-то, кто последует примеру профессора Васнецова, Григорий улыбнулся и строго ответил, что это невозможно. Для придания новой жизни мёртвому недостаточно пересадить жизнеспособные органы и поработать над мозжечком. Нужны еще и особые снадобья, некоторые из которых останавливают гниение плоти, а другие позволяют сердцу забиться вновь. Большая часть всех знания содержалась в той самой книге, копия которой если и существует, то находится Бог знает где...
Позже Григорий попросил меня и других немногочисленных жильцов съехать из старого дома и навсегда забыть дорогу к нему. Вот уж не думал, что восприму эту фразу буквально, но факт остается фактом. Я и по сей день не могу найти переулок Речной. А иногда так хочется вновь посмотреть на чудовищную громадину страшного дома и в очередной раз вспомнить последовательность всех пережитых мной событий...
Друзья, как вам финал истории? Если понравилось, то, пожалуйста, не забудьте поставить лайк или написать комментарий. Спасибо за всё!