Я окончила дирижёрский факультет Консерватории и являюсь практикующим хоровым дирижером. За годы учебы и работы, а прошла уже почти четверть века моей «взрослой нешкольной жизни», я не раз слышала вопрос о палочке — есть ли она у меня, пользуюсь ли и, главное, использую ли я дирижёрскую палочку как орудие, травмирующее моих подопечных певцов. Стукнуть по голове, например, или ещё что похуже.
Поэтому и решила написать эту небольшую заметку, собственно, о дирижерских палочках. И даже шире — о дирижёрских руках.
Сразу скажу. Палочка используется только при работе с инструментальными коллективами — симфоническим (духовым, струнным, камерным) или народным оркестрами. Палочка обеспечивает точность точек вступления, ведь оркестровая партитура сложна и масштабна. Музыкальным инструментам не требуется вдыхать, как певцам, нужна четкость и точность. Почти графическая. Палочка в этом деле помогает дирижеру.
Совсем другая история с вокальным коллективом.
Вообще, чтобы стать симфоническим дирижером, то вначале необходимо стать хоровым. Окончить училище и минимум два-три курса консерватории, и лишь потом попробовать поступить на симфоническое отделение, в просторечье «симф». В год обычно берут двоих-троих человек, это максимум. Эти счастливцы сразу покидают родные хоры, учатся по своей, часто вообще индивидуальной программе со всякими чудными дисциплинами. Лично на моем курсе был такой человек, и сейчас он известный симфонический дирижёр.
А хор — это основа основ. Издревле человеческий голос был первым и долгое время единственным музыкальным инструментом. И, естественно, хор появился гораздо раньше оркестра. Ещё в первобытные времена люди тяготели к ансамблевому музицированию — хоровому пению. Все правила гармонии и полифонии акустически опираются на хоровую фактуру и созданы были из соображений наиболее удачного певческого звучания. Все музыкальные инструменты — лишь попытка имитировать человеческий голос. Чем были уникальны скрипки Страдивари и некоторых других итальянских мастеров — они пели, как человек. Умение играть на инструменте означает умение «петь на нем» — так говорил великий Рахманинов.
Поэтому здесь только руки. Кисти, плечи, локти, пальцы — все имеет значение. Певцы в хоре и руки дирижёра неразделимы. Дирижеру под силу сотворить невозможное. Рукой высвободить голоса, а за голосами высвободить мышцы ног, спины, плеч, вылечить мигрень правильным пением. Или, напротив, скрутить, стреножить голос, а вслед за голосом и все тело. Изуродовать голос или приделать ему настоящие крылья. Настоящий дирижёр, понимающий толк в своей работе, никогда в жизни не выйдет к хору с палочкой. Иначе он никакой не дирижёр.
Хоровые дирижеры много лет учатся мануальной технике. Да и потом, после завершения обучения, находят свои рабочие жесты. Нашла свои и я, те, которым меня не учили. Эти жесты не всегда являются традиционными, но мои певцы знают их, и я чувствую, что они им очень помогают в пении.
Самое простое из примеров важности мануальной дирижёрской техники. Жест широкий — ярко. Жест сужается — тише, мягче. Сухой жест, рука, как попрыгунчик, отскакивает от невидимой плоскости — штрих стаккато, отрывисто. Рука словно замешивает невидимое тесто — и пение связное, легатиссимо. Огромную роль играет кисть — она способна отразить десятки разных эмоций, и все эти эмоции до единой передадутся певцам. Свобода связкам — это мое дирижерское кредо, и моя мануальная техника этому соответствует. И да, палочки у меня таки нет. И быть не может. Я не выйду с палочкой к живым людям — они же дышат и поют.
Однажды я видела, как один товарищ, считающий себя регентом, дирижировал людьми на клиросе палочкой. До сих пор жалею, что не подошла и не вышибла эту палочку у него из рук с ноги. А могла бы…
