- Василий, выходи их машины и отдай мне ключи, - потребовала Тоня. - Выходи, не позорь меня перед соседями!
- Не выйду! Раз ты выгнала меня из квартиры, то я буду спать в машине.
- Машина тоже моя, у тебя на неё прав нет. Иди домой.
- А у меня нет дома! Мне на бордюре лечь спать? Этого ты хочешь? Постыдись, Тоня, уже ночь, а я пожилой человек.
Василию было 60 лет, и старым он себя не считал. Но когда ему было выгодно, любил давить на жалость, какой он старенький и больной. Тоня знала, что это неправда, поэтому не стыдилась.
- Оставь моё имущество в покое, и уходи куда хочешь.
- Я никуда уходить не хочу, это ты меня выгоняешь.
- А зачем ты опять половину пенсии матери отдал, а вторую пропил? И так копейки, и те прогулял, - не сдержалась Тоня. - Знал же, что что мне надо в этом месяце подарок внучке купить. Подвёл меня. Работать не хочешь, за всё я одна должна платить. Нет у меня уже сил тебя тянуть.
- Я же ищу работу, - Василий приложил руку к груди. - Клянусь, ищу. И я не пил, а отмечал день рождения поэта с товарищами. Мы культурно посидели.
- Я не могу больше слушать про твоих поэтов, - взвизгнула Тоня. - Живо освободи мою машину! - и дверь со всей силы дёрнула.
- Хорошо, - Василий выбрался из машины, забрал сумку с вещами, плед. - Я устроюсь прямо на улице, - и принялся стелить плед на траву. - Дождя вроде не обещали, ночи сейчас тёплые, если повезёт, не умру от холода.
- Вот же артист, - Тоня закрыла машину и пошла к подъезду. - Соседи из всех окон смотрят на твой концерт.
- Пусть. Мне всё равно, - Василий уселся на плед. - Иди, раз ты такая жестокая.
Тоня ушла, но всю ночь к окну бегала смотреть, как там Василий, и не пошёл ли дождь. Жестокой она никогда не была, и переживала. Просто довёл он её.
С Василием они жили вместе уже лет восемь, как её сын женился, так они и сошлись. У Василия своих детей не было, квартиры тоже. Он был женат, а когда разводился, как-то так они с женой имущество разделили, что ей досталась квартира и гараж, а ему старенькая "Нива", которую Василий потом продал за копейки. Так что до встречи с Тоней он жил с матерью.
"Вот к ней и возвращайся", - сердито подумала Тоня в четыре часа утра. И шторы задёрнула.
*****
Рано утром Василия во дворе уже не было. Тоня хмыкнула, покачала головой, и поспешила на работу.
Но работать не получалось: мать Василия, Элеонора Кузьминична изводила её звонками.
- Она меня ещё и обвиняет, - возмутилась Тоня и отключила звук на телефоне. - Я, видите ли, лишила его дома. А то, что он уже год не работает, живёт на всём готовеньком, она мимо ушей пропускает.
- Да в чём дело? - не выдержала секретарша Светка. - Антонина Викторовна, вы на себя не похожи. И отчёт мне не тот дали...
- Я выгнала Василия. Довёл он меня, нет больше сил. Он хотел к матери в квартиру вернуться, а она ему отказала, - принялась объяснять Тоня. - У неё появился мужчина, и она "хочет прожить свои золотые годы ярко, а не нянькой для сына". Обвиняет меня, что я хочу помешать её счастью.
- Мужчина? - округлила глаза Светка. - Если Василию шестьдесят, то ей лет восемьдесят...
- Восемьдесят два, - кивнула Тоня. - А жениху и того больше.
- Ничего себе, - Светка возмущённо фыркнула. - Пока я тут сижу, молодая и красивая, отчёты печатаю, старушки личную жизнь устраивают. И где справедливость, Антонина Викторовна? Я вас спрашиваю!
- Нет её, - Тоня убрала телефон в карман. - Не переживай Светик, вот выйдешь на пенсию, тогда и будешь про личную жизнь думать. А пока работаем.
- Шуточки у вас злые, - Светка нехотя повернулась к монитору компьютера. - Ладно, давайте работать.
*****
В дверь позвонили, когда Тоня уже лежала в кровати. Она взглянула на часы: полночь. Хорошие новости в такое время не сообщают. В дверь ещё раз позвонили. Тоня сползла с кровати, накинула махровый халат и пошла открывать.
На пороге стоял рослый мужчина, и бережно поддерживал под руки Василия. Он блаженно улыбался, и чувствовалось, что человеку хорошо.
- Вот, хозяйка, доставил до квартиры. Сам он дойти не мог, я решил помочь, - мужчина понимающе улыбнулся. - Я таксист. Занести его?
- Ни в коем случае, - замотала головой Тоня, и на Василия посмотрела: - Ты зачем ко мне пришёл? Да ещё в таком виде, ночью? Совести у тебя нет.
- Тонечка, мне без тебя жизни нет, - забормотал Василий, протягивая к ней руки. - Тянусь душой к тебе, родная моя...
- Женщина, у меня время, - мужчина уже не улыбался. - Скажите, куда положить его, и я пойду.
- А мне какое дело, где он будет лежать? - разозлилась Тоня. - Он здесь вообще не живёт.
Дверь квартиры напротив приоткрылась, и выглянула соседка Аня. Она молодая, лет тридцать ей, но любопытная, любой старушке фору даст. На любой звук реагирует.
- Что тут у вас? - спросила Аня. - Людям спать мешаете, орёте. Полицию вызывать?
- Не надо, - махнула рукой Тоня. - Василий Петрович припозднились, сейчас угомонятся, и сможешь спать себе дальше.
- Тогда ладно, - Аня дверь прикрыла, но не захлопнула, слушала.
- Так я занесу вашего благоверного в квартиру? А то уже соседи жалуются.
- Нет, только не в квартиру, - Тоня огляделась по сторонам. - Пристройте его на коврик, на нем кошка соседская иногда спит.
- Как-то не по-людски, - засомневался мужчина. - В подъезде человека оставлять.
- Тогда везите его к себе! - рявкнула Тоня. - Мне дома эта пьянь не нужна.
Мужчина покачал головой, но определил Василия на коврик. А коврик большой, пушистый. Василий к стеночке отвернулся, повозился, и захрапел.
- А с другой стороны - сейчас лето, не замёрзнет, - таксит повеселел. - Вроде ему удобно. Как вы считаете?
- Никак, - Тоня потянула дверь на себя. - Мне до него дела нет.
*****
Утром, когда Тоня уходила на работу, Василий всё ещё спал в подъезде. Это её возмутило: ладно ночью прийти, но при свете дня так лежать. Теперь разговоров не оберёшься.
Решив сбежать от проблем и объяснений, Тоня покидала в сумку самое необходимое, и поехала к подруге на дачу. На работу можно и с дачи ездить. А ей необходима передышка.
*****
Вернувшись с дачи раньше, чем планировала, Тоня медленно шла к подъезду. Настроение было плохое, погода испортилась, с подругой они разругались. И вообще, переживала она. Василий хоть и вытрепал ей все нервы своими загулами да поэтами, всё равно человек хороший, почти родной. Без него было тоскливо.
- Тоня, здравствуйте, - подскочила к ней Аня. - Хорошо, что я вас встретила. Тут такое дело...
- Привет, - вздохнула Тоня. - Что случилось?
- Я и говорю, Василий Петрович ночует на коврике в подъезде уже неделю, и надо с этим что-то делать. Соседи волнуются, и честно скажу, многие вас обвиняют. Мужчина-то он хороший, всегда и полку повесить поможет, и карниз. И денег не возьмёт. Вале с верхнего этажа кроватку для ребёнка и манеж собрать помог. А вы так с ним... Да, без работы он сейчас. Мой Коля тоже полгода дома сидел, а сейчас устроился. Зачем же сразу выгонять?
- Так и ночует в подъезде? - не поверила Тоня.
- Я вам говорю, уже неделю. Спит с кошкой в обнимку.
- Ужас какой, - перепугалась Тоня. - Да если бы я знала, что так будет... Я уверена была, что он к матери вернётся. Я уже сто раз пожалела, что прогнала его... Поговорю с ним, пусть возвращается. Погорячилась я.
- Вы бы поторопились, а то Марфа Юрьевна из соседнего подъезда грозится взять его к себе жить. Сказала, нечего хорошему мужику пропадать. А вы знаете, она недавно третьего мужа похоронила, место, что называется, освободилось.
- Прям сейчас и поговорю, - Тоня вихрем взлетела на второй этаж. На коврике лежала стопка одеял, подушка, а сверху мирно спала кошка. Василия не было.
- Где же он? - растерялась Тоня.
- Не знаю, всё это время был тут. Позвоните, может, прогуляться пошёл.
- Нет у него телефона. Боится, что за ним следить через него будут.
- И я этого боялась, - Аня понимающе кивнула. - А потом подумала: да пусть следят. У меня жизнь такая скучная, что они уже через пару дней взвоют. Так что я от телефона не отказываюсь.
- Вот и позвони Марфе Юрьевне, может Василий уже к ней переселился жить, - пытаясь скрыть волнение, посоветовала Тоня.
Пока Аня разговаривала, Тоня нетерпеливо с ноги на ногу переминалась.
- Нет Василия у неё, - сообщила Аня через пару минут. - Это же хорошо, да?
- Куда он делся тогда?
Они с Аней пробежались по этажам, в подвал заглянули, но Василия не обнаружили.
- Вот так люди и пропадают, - прошептала Аня, а Тоня заплакала.
*****
Прошла ещё неделя, а Василия не было. Будто испарился. Тоня обзванивала его друзей, знакомых, даже Элеоноре Кузьминичне позвонила.
- Наверняка у кого-то из дружков своих живёт. Найдётся, - пообещала та, но потом ехидно добавила: - А если нет, знай, что это ты виновата. Выгнала человека на улицу...
Тоня даже спорить не стала. Она ведь правда его выгнала, а про то, что мать его домой не пустила, уже и забыла.
Соседка Аня тоже переживала, поддерживала Тоню на свой манер.
- Вернётся, - уверенно сказала Аня. - Я у знающего человека спросила, вы же с Василием Петровичем мне не чужие, соседи как-никак. Так что Тоня, не переживайте.
Тоня только отмахнулась от неё.
*****
Но Аня оказалась права.
Ещё через неделю Василий стоял около подъезда с хилым букетиком цветов в руке, и явно ждал её. В синих джинсах и голубой рубашке он выглядел моложаво и подтянуто. Тоня подошла ближе, чихнула.
- Ты явно переборщил с одеколоном, - она потёрла нос. - Чего пришёл?
- Извини, перестарался. Хотел предстать в достойном виде.
- У тебя получилось.
- Я на работу устроился, на склад, сторожем. Зарплата два раза в месяц. И матери сказал, пусть она на мои деньги не рассчитывает, - Василий резко махнул рукой. - Тебя это устраивает?
- Устраивает. Хочешь вернуться?
- Больше всего на свете, - Василий протянул Тоне цветы. - Тоскую душой...
- Я тоже, - призналась Тоня.
Вот уж действительно, проще простить, чем расстаться.
- А где ты был всё это время? - догадалась спросить Тоня.
- У Семёна жил, у него жена уехала в отпуск, вот он меня и пустил.
- Я ему раз пять звонила, он сказал, что не видел тебя. Врал?
- Нет. Это мужская солидарность, он хотел поддержать меня.
- Глупость какая, - Тоня взяла Василия под руку. - Пойдём домой?
- Пойдём.
Спасибо, что прочитали.