При жизни её мои коллеги, увы, представляли чаще всего именно так: вдова Олега Ефрефмова и мать Ефремова Михаила.
Алла Борисовна Покровская ушла из жизни четыре года назад – 25 июня 2019 года, через два дня после того, как я записал интервью с её прославленным сыном Михаилом Ефремовым для проекта «Важная персона» и за год до ДТП, разрушившего его карьеру.
Она сама крайне неохотно шла на контакт с журналистами и мне ни разу не довелось с ней поговорить, поэтому процитирую здесь небольшой фрагмент беседы, напечатанной в 2003 году в «Театральной афише».
Алла Борисовна, ваш и Олега Николаевича сын Михаил тоже вырос замечательным, очень талантливым актером, невероятно похожим на отца. Недаром Рената Литвинова пригласила его в фильм-возобновление "Небо. Самолет. Девушка", повторивший сюжет известного фильма 60-х годов режиссера Г. Натансона "Еще раз про любовь", в котором стюардессу играла Т. Доронина, а летчика, командира корабля, - О. Ефремов. В новом фильме Михаил повторил ту роль своего отца. Последняя роль Михаила Ефремова в "Современнике", Соленого в "Трёх сестрах", - это, наверно, новое слово после великого Ливанова, если говорить об этом образе. Сейчас вы как-то оказываете влияние на сына?
- Нет, я не оказываю влияния, потому что мы находимся всю жизнь в бесконечном споре, но я с радостью наблюдаю, что он взял от своего отца очень много хорошего, и в смысле профессиональном, и в смысле понимания своего места на этой трудной стезе. Но влияния буквального, конечно, никакого нет, хотя я уверена, что подсознательно он всегда чувствует, что я думаю по поводу его работ, и не обязательно это проговаривать словами.
Он советуется с вами, когда начинает новую роль?
- Иногда да, иногда нет. Он уже очень взрослый человек и опытный актер.
*****
Вспомнил я про Покровскую, беседуя с руководителем Московского драматического театра имени Пушкина Евгением Писаревым.
Вы, по-моему, были близки с мамой Михаила Олеговича Ефремова.
— Да, Алла Борисовна Покровская — мой учитель.
Как вы восприняли историю с Мишей, это ДТП?
— Тяжело про это говорить. Кто-то верно сказал, что в этой аварии погибли два человека. И не очень хочется на эту тему рассуждать, слишком уж активно сейчас в разные стороны ее растаскивают.
Каждому есть что сказать. Для меня здесь вопросов больше, чем ответов.
Вот вы вспомнили Аллу Борисовну… я все последние дни (лето 2020, процесс по «Делу Ефремова» в разгаре – Е.Д.) думаю о ней. Мне кажется, хорошо, что она всего этого не видела.
— А если мы будем говорить не конкретно об этом эпизоде, а вообще о проблеме пьянства... Мне Ширвиндт говорил, что раньше была проблема серьезная, артисты пили. А сейчас он говорит про молодых — выпить не с кем.
— Есть такое. Вот когда я учился, то обожал ездить в общежитие Школы-студии, потому что там постоянно кипела творческая жизнь, но репетировалось все исключительно «под градусом».
Мои сегодняшние студенты — за ЗОЖ. Иногда даже хочется их поругать за что-нибудь подобное, а не за то, за что я их ругаю — за некоторую отстраненность, холодность, за какое-то безразличие к тому, что было до них. Они ничего не знают.
Вот кто-то радуется, что выросло поколение, которое не знает, кто такой Ленин. Я говорю, да, но, к сожалению, выросло поколение, которое уже и не знает, кто такой Миронов, Янковский, Леонов, Смоктуновский.... И это меня не очень радует.