Привет, с вами Игорь Рабинер.
На фоне текущих событий мне вспомнился... Анатолий Бышовец. И один его достойный и смелый поступок, который тогда, в августе 1991-го, сочли чем-то совершенно естественным. Лишний раз убеждаюсь: большое видится на расстоянии.
Сборная СССР, готовившаяся к отборочному матчу Евро-92 в Норвегии 27 августа, 19-го вылетела на международный турнир в Валенсию. И в тот же день в Москве под саундтрек «Лебединого озера» начался августовский путч против президента СССР Михаила Горбачёва, устроенный коммунистическими реваншистами из ГКЧП. В тот день - хоть по призыву Бориса Ельцина с танка тысячи людей и начали собираться у Белого дома, чтобы защищать демократию (там, кстати, был целый ряд известных спортсменов, в частности, Александр Якушев и Вагиз Хидиятуллин) - многое говорило за то, что мятеж силовиков приведет к успеху.
Сборная вылетала в Испанию утром того же дня из «Шереметьева-2» (ныне терминал F). Сперва в Мадриде, а затем в Валенсии ее встречали толпы журналистов и пытались задавать нефутбольные вопросы. Будущий Светоч в интервью испанскому телевидению осмелился заявить:
«У нас эти события вызывают сильное беспокойство, поскольку они неконституционны».
У меня было четкое ощущение, что о реакции главного тренера советской сборной я узнал - и восхитился ею - уже в те дни, и документальное свидетельство тому я получил тут, с цитатой из репортажа известного журналиста Олега Кучеренко в еженедельнике «Футбол».
На следующий день сборная СССР сыграет 1:1 с «Валенсией», кстати, под руководством Гуса Хиддинка, а гол у нас забьёт его будущий помощник в сборной России Игорь Корнеев. 21-го, в день окончания путча, будет 0:0 с «Сан-Паулу», а норвежцев 27-го команда Бышовца обыграет 1:0 с голом будущего Царя (но не России, а испанского Виго) Александра Мостового.
Команда вернётся в Москву уже после подавления путча, и слова Бышовца к тому времени потонут в сотнях новых инфоповодов, включая такие, как возвращение Горбачева из Фороса, арест членов ГКЧП в «Матросскую тишину», снос памятника Дзержинскому на Лубянке и самоубийство министра внутренних дел, одного из членов ГКЧП Бориса Пуго.
...27 лет спустя я буду брать интервью у Бышовца к 30-летию золота Олимпиады в Сеуле-1988 и не упущу возможности спросить про ту рискованную (возвращаться-то надо было, а чем закончится путч, никто тогда не ведал) фразу 19 августа 91-го. Анатолий Фёдорович ответит:
- Да, мы как раз 19 августа рано утром улетали из «Шереметьева» в Испанию, а танки по Ленинградке поехали в Москву почти сразу после этого. Мы ничего не знали. Летели играть товарищеский матч с «Валенсией», которой руководил Гус Хиддинк. И когда прилетели, а в Мадриде нас встретили и предложили принять политическое убежище, мы сначала вообще ничего не поняли.
Переводчиком с нами был Руперто Сагасти, баск, когда-то игравший в «Спартаке». Он и объяснил, что в Союзе случился путч. Меня спросили, как я к этому отношусь. Ответил: «Это антиконституционный переворот». Что и было процитировано во многих мировых СМИ. Потом Гавриил Попов и Юрий Лужков напоминали мне – хорошо, мол, сказал.
А тогда я дозвонился в Москву, и супруга отчитала: «Ты что там мелешь?! Тут бог знает, что творится. Понимаю, ты в Испании, можешь говорить что угодно. Но семья-то у тебя здесь!» После моих слов: «Да не волнуйся, все будет нормально» связь прервалась, после чего я три дня никуда не мог дозвониться. И чуть с ума не сошел...
У рассказа Бышовца из 2018-го с репортажем Кучеренко из 1991-го есть одно довольно существенное несовпадение. Журналист пишет:
«Когда рано утром в понедельник 19 августа мы собрались в аэропорту Шереметьево-2 с тем, чтобы вылететь в испанский город Валенсию на международный- турнир, нам, конечно, из радиосообщений уже стало известно о событиях, случившихся прошедшей ночью. Ясно, что настроение игроков и тренеров было более чем угнетенным».
То есть, по Кучеренко, делегация знала обо всем ещё до вылета, а, по Бышовцу, ему рассказал о путче уже в Испании Сагасти. Спишем на 27 лет после событий и до интервью. Да и по сравнению с самим поступком это не более чем деталь.