Мава имел в виду девочку, знания которой ему достались. Может быть, теперь Товиль почувствует истину…
- Да, конечно. Верю, что была такая история.
Итшидо не знал, что Товиль устроил еще одно совещание членов экспертной команды «Русса» по вопросу его национальности.
- Я не знаю, что делать, - пожаловался Товиль. – Незнание всего итальянского можно списать на кокиух, а я все-таки хочу проверить Итшидо! Как вы думаете, какой способ будет самым эффективным? Что не могла бы выветрить эта болезнь?
- Его итальянское прошлое! – подсказала Карла. – Пусть расскажет, чем занимался до болезни! В какой школе он работал? Почему таких вопросов нет в твоей анкете, Товиль?
- Это не он, - ответил Рудольфо. – Это я составляю анкеты. Но это, конечно, ошибка. Завтра надо будет их исправить. Вы все заполните анкеты по-новому и без права выходить из кабинета! Федериго, спроси Маву, как он относится к своему прошлому, хорошо ли ему тогда было и все такое.
- А я тоже хочу сделать что-то хорошее! – воскликнула Фелицата. - Почему же не я?
- Подружись с Мавой, - улыбнулся Товиль. – Только Федериго это не очень понравится.
После записи видео о Песчанове Мава сразу встретился с другом в дверях своей комнаты.
- Слушай, а ведь мы ничего не знаем о прошлом друг друга, - начал Федериго. – Ты более осведомлен: тебе известен род моей деятельности. Я же не знаю ничего! Ты хорошо относишься к своему прошлому? Ты всегда был учителем русского языка и русской литературы? Я вот не знаю ни одной венецианской школы (да и миланской тоже!), в которой есть такие предметы.
- Нет, я не был учителем русского языка и литературы. С чего ты взял, что я был учителем? У тебя же до экспертной работы была совсем другая профессия! А я просто… неудачник. Никогда не знал, в чем мое призвание. Еще с реальности мучает меня этот вопрос. Я никуда не смог поступить и даже в 36 лет продолжал жить с родителями. Попав в сон, я начал искать призвание, но меня все прогоняли. Может быть, сейчас что-нибудь получится…
И Мава вспомнил, как ему нравилось быть учителем. Учителем… Какое сладкое слово! Как хочется заниматься с реальными детьми, а не проверять работы каких-то незнакомцев, имена которых от него скрыты! Ведь именно в этом заключается смысл жизни – в работе (для школьника и студента в учебе) и творчестве. Да, педагогическая профессия тоже содержит творческий элемент, но Мава понимал, что таким способом оставит очень маленький след в истории, поэтому продолжал писать стихи, декламировать «земскую поэзию» и вести лекции.
- А нравится ли тебе дом, в котором ты жил? – спросил Федериго.
- Конечно! Я жил прямо возле Гранд-канала… Только вот номер отшибло.
- Плохо, что отшибло. Завтра придется заполнять анкету, в которой спросят всё о твоем прошлом!
- Аида это точно знает! Сейчас позвоню! Аида, в каком доме у Гранд-канала я жил?
Аида сразу поняла, что Мава попал в непростую ситуацию, поэтому дала произвольный ответ.
Анкета была заполнена успешно, но пятничные уроки не сложились. Текст снова был ужасным – на этот раз о порядке наследования имущества.
- По-моему, никаких проблем здесь нет, - неуверенно протянул Мава. – Два примера – это два случая наследования, но что с авторской позицией? Это же просто пересказ официального документа!
- Проблемы нужно находить в любых текстах. Или ты умеешь только выпутываться из проблем, житель дома 16 на Гранд-канале?
Что? Неужели Товиль догадался?
- Прости, а какое значение здесь имеет мой дом? Почему ты не обратил внимание на более важные поля анкеты?
- Почему же? Обратил… Но здесь ты не показываешь себя неудачником, поэтому я и даю более сложные тексты. А вот анкеты, кстати, будут проверены Магисой на правдивость… Это тебе не «Антиплагиат», где достаточно 70% уникальности курсовой работы! Все ответы должны соответствовать истине!
Мава понимал: Магиса, пославшая его, не будет делать никаких гадостей. Эти слова Товиля – очередная проверка.
- Так зачем же мы урок проводим? Давай уже побыстрее отправим!
- Окей, понял. Не будем. Ты не поймешь, почему я так сделал.
Но Мава давно догадался, что Товиль его подозревает. Несмотря на это, у Итшидо было хорошее настроение, но каким-то странным оно было… «Нет, - подумал будущий эксперт. – Это плохой знак. Может быть, кто-то умер?» Это была иррациональная мысль, но она оказалась правдой… Умер один из реальных людей, под своим именем перекочевавших в сон. Это очень расстроило Карлу, а Мава подумал о своей матери, которая во сне не была рядом с сыном, но иногда ему звонила. Как она восхищалась покойным! Мысли о матери вызвали неадекватную реакцию организма на эту смерть.
«Это не совсем «земский» артист, - подумал Мава. – Но уже не до Апрельской… Придется записать лекцию о нем, причем подготовить ее надо будет очень быстро, то есть за сегодня все написать и выучить!»
На следующих уроках Итшидо был рассеян. Сегодня он сделал то, что не смог вчера: сбежал, когда Товиль попросил его не прочитать, а рассказать наизусть домашнее задание, заключающееся в оценке реального сочинения. Никто не говорил, что такую ерунду надо учить… Мава в своем горе уже не мог ничего объяснить, поэтому и сбежал…
«Наказать бы за безответственное поведение, - подумал Товиль. – Я, конечно, все понимаю: всегда крыша едет, когда такие люди уходят. Но не знать, что надо было учить оценку? По-моему, это должны знать все эксперты! Вот как он мог так грязно уйти на каникулы? Еще и «комплексную неделю» потом собирается устроить! Надо бы проверить у него знание общих школьных правил, ведь он учится по ним! Сделаю это после каникул, когда Мава будет считать, что я уже забыл об этой истории!»
Однако, как оказалось потом, Товиль всё-таки обо всём забыл. А в тот день он снова пытался вывести Итшидо на чистую воду:
- Я уже спрашивал Федериго, теперь хочу узнать твое мнение. В школе ты учился, и даже в нашей (просто давно не был, поэтому с Джильдой только недавно познакомился), поэтому должен знать, как устроена итальянская система образования. Как тебе отличия от нее?
В этом вопросе Мава был подкован: он много читал об итальянской системе образования, прежде чем отправиться на подвиг.
- Очень непривычная продолжительность уроков… Сорок пять минут пролетают очень быстро, и я не успеваю понять, что произошло! Странно, что на литературу вообще делается упор. Я не удивлен сокращенным расписанием, потому что был об этом предупрежден. И почему оценки выставляются по пятибалльной шкале? Такого не будет даже на экзамене! Разве что на базовой математике... И эти каникулы, конечно, мне нравятся. Можно пойти побегать? Я это заслужил?
- Можно! Отдыхай!
Пробежка получилась удачной, потому что Мава думал не о дистанции, а об умершем… А каникулярная суббота – способ возобновить прогулки с Аидой. Можно завершить маршрут, прерванный несчастным случаем.
Мава не думал, как одеться во Дворец Дожей, ведь его занимала только вчерашняя потеря. Аида, ни о чем не догадавшись, решила эту проблему:
- Смотри, какое у меня платье! Сможешь одеться лучше меня?
И Мава смог. Но огромная очередь во Дворец заставила его телепортировать из дома сборник сказок Салтыкова-Щедрина.
- Сейчас же у тебя каникулы! – удивилась Аида. – Разве на каникулах не отдыхают?
- Аида, я тебя не понимаю. Отдохнуть можно только в могиле, а жизнь проходит в постоянном напряжении. Разве ты не хочешь…
Мава хотел сказать «доказать теорему Ферма», но почему-то испугался упоминания строчки навязчивого стихотворения.
- Разве ты не хочешь остаться в истории? Да, конечно, мы с тобой можем просто беседовать, но не всю же жизнь этим заниматься! Должен быть четкий план, в котором указано, когда ты занимаешься каждым из полезных дел. Спонтанных решений никто не отменял, но все сферы жизни должны быть в разумном соотношении между собой. Нужно понимать, что для нас более приоритетно, а что – менее. Сейчас приоритетная сфера моей жизни – экзамен, поэтому вместо того, чтобы тупо стоять в очереди, я открываю книгу.
Во Дворце взгляд Аиды упал на очень интересную картину. Девушка назвала имя человека, умершего вчера. Это была просто шутка: на картине был изображен герой, чем-то похожий на него. Действительно похожий или так устроен человеческий мозг? Может быть, теперь везде будут черты покойного и от его образа будет кружиться голова?
Пришлось Маве совсем не по плану погулять одному. Позыв к нарушению концепции Товиля мог быть вызван и записью видео не с первого, а со второго раза.
В воскресенье Маву ждал сюрприз: к нему приехала Диана. Только никто не должен был догадаться, что они муж и жена… Она должна оценить его литературные достоинства! Товиль и остальные были предупреждены. Мава читал самые последние вещи: «Цирковой артист» (начал в трагический день еще до получения известия о смерти актера), «Прилипчивые строки» (он имел в виду не «Проверку», а «Ты в памяти моей навек» - то, что вертелось после новой утраты, но донимало не так сильно, потому что не могло считаться жизненной концепцией) и «Потеря номер три». Слушая последние два лирических произведения, Диана сидела со скорбным выражением лица. Неужели она поняла? Конечно, поняла! Ведь она, как «эксперт по творческому потенциалу граждан Италии», сначала посмотрела видео и отметила, что в нем много трагического пафоса… Она не понимала, что ее слова могут отразиться на статусе члена экспертной команды «Русса» Мавы Итшидова… Но разведчику повезло: Товиль не поддержал Диану.
- Что же это вы, синьора, ничего в жизни не понимаете? Как еще должно быть, если человек умер? Мава молодец, он оперативно все сделал… Я считаю, что ему нужно объявить благодарность! Уже вторую! Знаете, за что была первая?
Диана гордилась своим мужем и хотела узнать, чем же он так отличился.
- Он занимается сценической речью у Аиды. Просто Аида – фамилии не надо. По воскресеньям они вместе гуляют по Венеции и признаются друг другу в любви.
- Товиль, у меня нет любви к Аиде! – возразил Мава. – Зачем ты это говоришь?
- Я говорю правду. Так вот, Аида тонула, а Мава закричал: «Аида, тебя обвиняют в п.........и, поэтому могут посадить под домашний арест!» Так она и не умерла, потому что хотела умереть…
- Зачем же вы обманываете? – строго спросила Диана. – В экстремальных ситуациях это не помогает!
- Да, не помогает, - согласился Мава. – А я не знал этого, поэтому и прокричал этот бред… Только за этот крик мне объявили благодарность. Аида, в которую я не могу влюбиться из-за траура по итальянскому языку, выбралась сама.
Диана поверила своему мужу, и вопрос был решен. А из-за умершего артиста Мава слишком переживал, поэтому чуть не уронил телефон…
Неделя 8
Диана развивалась во время отсутствия мужа. Она начала играть на пианино и даже сочинять произведения, поэтому решила выступить на международном конкурсе со своей композицией «Раздумья о тоске». Мава тоже присутствовал, ведь никто из «Руссы» не догадывался, что он идет туда ради «эксперта по оценке творческого потенциала граждан Италии». Но факт ее участия был хорошо известен.
- Можешь заговорить с ней, - предложила Фелицата. – Все-таки вы уже знакомы…
- Заговорить? Нет! – возразил Рудольфо. – Может возникнуть недоразумение, а мы оберегаем своих учеников. Это же Диана Итшидова! Да-да, та самая спортсменка! Почему она оценивает творческий потенциал, непонятно. Вероятно, у нее какой-то кризис. Диана наверняка думает, что фамилии, похожей на эту, нет ни у кого… Да, Мава, мы, представляя тебя, назвали другую фамилию, чтобы синьора не смущалась. Так что не говори с ней во избежание недоразумений!
А ведь Рудольфо ни о чем не догадывался… Более того, он даже не сомневался в честности Мавы после отчета Товиля об отличном ответе на каверзный вопрос о традиционной итальянской системе образования.
Мава с удовольствием слушал инструментальное творчество, в том числе гениальное произведение начинающей Дианы, но ему мешал чей-то голос:
- Синьор, разве так можно? Улыбнитесь же! Сидите с таким лицом… Если не прекратите, я вас сфотографирую!
- Что вам от меня надо? Я в трауре… Да вы не знаете этого человека… Наверняка не знаете.
- Так зачем же вы переносите свой траур сюда, синьор? Сидели бы дома!
- Понимаете, это не такой траур, при котором нужно сидеть дома. Это… один из любимых актеров моей мамы.
Но голос, доносящийся неизвестно откуда, не отступал… Он все время просил улыбаться. А в ресторане тот же голос посмеялся над зверским аппетитом будущего эксперта…
Диана заняла второе место, поэтому Мава немного успокоился. Только им хотелось быть вместе…
- Я еду в Москву, - говорила Диана со сцены, когда был объявлен ее результат. – Жаль, мне не разрешат взять с собой одного человека… Я бы могла познакомить москвичей с настоящим искусством!
Видимо, организатор конкурса был восхищен Дианиными «Раздумьями о тоске», поэтому воскликнул:
- Назовите его имя и фамилию! Если он здесь, тогда разрешу!
- Мава Беретта!
Итшидо понял, что это именно он, и подошел к Диане.
- Почему вы его выбрали? – спросил организатор.
- Он пишет замечательные стихи! Я считаю, что в Москве их должны знать!
- Уважаемая Диана, я не могу… Точнее, могу, но только на каникулы. Экспертам АГЭ нужно работать!
- А я и предлагаю вам, Мава, улететь сегодня вечером, а вернуться в пятницу утром! Вызовите, пожалуйста, вашего главного. Не главного учителя, а вообще главного.
Рудольфо был в гневе, но, узнав, что фамилия Беретта никуда не делась, быстро успокоился.
- Надо было все-таки позвать главного учителя и по совместительству главного психолога, - вздохнул Рудольфо. – Он мог бы определить, может ли тут возникнуть любовь, мешающая плодотворной работе.
- Не помешает! – воскликнул Мава, поняв, как ему повезло: можно придумать, что страсть к роковой женщине зародилась в результате этих коротких встреч. – Я влюбился в нее еще вчера, когда читал стихи… Товиль наверняка заметил, что мой голос стал выше. Вчера я еще не до конца понимал, почему.
- Что ж, я вызову Товиля. Товиль, эта Диана собирается увезти Маву в Москву на каникулы как выдающегося поэта, а он в нее, похоже, влюбился. Но как же ее любить? Разве можно? Она же беременна! Член экспертной команды «Русса» не может быть любовником!
- А от меня муж ушел! – выкрутилась Диана. – Сразу, как только узнал… Я долго страдала, даже не знаю, как это отразится на ребенке… Но Мава подарил мне новую жизнь! (Товиль почему-то ехидно засмеялся) Я больше не буду страдать!
- Какая любовь! – воскликнул Товиль. – Если такие чувства сохранятся в московский период, то Диана получит право стать еще одним членом экспертной команды «Русса»! Да, придется нагонять, но ради любви многие готовы на все!
- Да, я была бы готова стать экспертом, но как же мой ребенок? Он должен увидеть родную… московскую землю! (Диана догадалась, что об О....е лучше не говорить)
- Может быть, тогда ты, Мава, откажешься от экспертной деятельности ради любви к этой россиянке? Стоп… Диана Итшидова… Ну и какая еще родная московская земля? Вы же о......ка! Мава, отказывайся: любовь важнее!
Муж и жена были в шоке. Как им выкрутиться из этой непростой ситуации? Товиль уже уличил Диану во лжи… Но Мава всё-таки придумал, как ему выкрутиться.
- Она лгунья. Я не буду ради нее отказываться от экспертной деятельности. Тем более, нужно же все-таки найти призвание. Я не хочу остаться в истории просто как муж. Да, без этого нельзя, но должна быть и другая сфера, в которой развит я, в прошлом не сумевший поступить ни в один институт и только недавно приступивший к какой-либо деятельности.
- По-моему, ты развиваешься во многих сферах, - ехидно улыбнулся Товиль. – Ты пишешь, декламируешь стихи, бегаешь, записываешь лекции, читаешь. Все это возможно и без экспертной деятельности.
- Но я как раз пообещал ей пройти подготовку до конца…
- Ничего ты не обещал! – закричал Товиль. – Я психолог, я все прекрасно знаю!
Теперь все зависит только от Дианы…
- Я хочу, чтобы он совершил этот подвиг! – воскликнула Итшидова.
Вопрос решен. Но как быть с ложью?
- Да, конечно же, я о......ка. Соврала, потому что боялась: оказывается, у моего Мавы и так слишком много о....ких друзей, а если еще и жена будет… Это может вызвать недовольство экспертной команды «Русса».
- Мава рассказывал, что он неравнодушен к О....е, - объяснил Товиль. – Недовольство этот факт может вызвать только в том случае, если вдруг выяснится, что Мава не итальянец. Мы время от времени устраиваем ему проверки в связи с кокиухом. Все объяснения незнания элементарных для нас вещей были правдоподобны, и он пока не провалился. Я поверил после рассказа об итальянской системе образования: этот ответ был слишком уверенным. Итак, решено! Во имя любви Мава Итшидо продолжает подготовку! Да, именно Мава Итшидо, а не Мава Беретта… У вас абсолютная совместимость: вы Итшидова, а он Итшидо! А вот откуда эти две разновидности одной странной фамилии, не знает никто… Как я завидую тебе, Мава! И сочувствую одновременно…
Первый день в Москве был неудачным. Все началось, казалось бы, с обычного диалога:
- Диана, а ты не замечаешь, что дни стали короче?
- Короче? Ерунда! Мы будем осматривать столько достопримечательностей, что московские дни короткими не покажутся!
Мава понял, что его жена осталась на прежнем уровне. А он серьезно вырос, и это доказала спокойная реакция на те события, которые по несчастливой случайности произошли именно сегодня и помешали выполнить план. Была запланирована экскурсия в Большом театре, но она отменилась. Несмотря на то, что Диана перед поездкой смотрела режим работы музеев, пришлось еще два раза прийти к закрытой двери…
- Музей Пушкина закрыт. Это к лучшему: бывает, что и Пушкин раздражает! – говорила Диана. – Нет, это касается не тяжелых депрессивных состояний, а подготовки к экзаменам… Да, Мава?
Мава кивнул.
- Пойдем в музей Вениамина Винникова! Он-то должен работать!
Нет… Мава промолчал. Диана никак не отреагировала на случившееся, а ее муж был немного подавлен, но не показывал этого, потому что ему нравилась Москва. В голове вертелись песни и стихи из реальности и из сна (например, Окуджава и Песчанов). Окуджаву во сне знали, ведь Маве где-то в мае придется анализировать и его творчество, а все признанные поэты и писатели сохраняют свою индивидуальность во сне! И почему Итшидо не почувствовал никаких перемен? Раньше каждое новое место диктовало ему свою атмосферу! Неужели это из-за Топтыгина? Тем лучше: у него теперь никогда не будет того чувства, которого он боялся, наслушавшись рассказов Ватрушкина о Копенгагене!