Пишу книги из книг, которые читаю. Читаю книги, которые редактирую. Словом, спасибо «КоЛибри» за моя счастливую писательскую гхм зрелость, молодостью это состояние назвать уже трудно, не будем самообманываться.
Так вот, Бернд Хайнрих попал мне в руки как первая книге в редакторской карьере (полностью убитый переводчиком) и открыл мне глаза на прелести летней жизни. Вот что значится о нем на сайте «Азбуки»:
«Бернд Хайнрих — профессор биологии в Вермонтском университете, физиолог, марафонец-рекордсмен. Основная область его интересов — физиологическая, экологическая и поведенческая адаптация животных, в том числе насекомых и птиц, к условиям внешней среды. Получил образование в Университете Мэна и Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.
Автор множества научных публикаций, бестселлера «Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу: Новый взгляд на эволюцию человека», а также более двадцати научно-популярных книг. Пишет статьи, рецензии и книжные обзоры для Scientific American, Outside, American Scientist, Audubon, New York Times и Los Angeles Times».
Что я могу сказать… у меня об этом авторе создалось впечатление следующее: американская напористость в познании плюс немецкая дотошность, переходящая в мозгоклюйство. Ну и стиль, стиль местами просто прекрасен. Жаль только, что особо прекрасные моменты выпускающий редактор вымарала. Чего только стоило «имеется устройство захвата клещевидного типа на рабочем конце самца» в повествовании о комарах долгоножках.
В общем, это человек, который способен собрать две сотни скрученных листьев, чтоб посчитать, в каких из них прячутся гусеницы, и готовый распутывать клубок из самцов-лягушек, чтоб выяснить, действительно ли самка выбирает самого голосистого (спойлер – нет). А еще он приплетает массу размышлений по месту, например:
«Насекомые – это образцы, дающие человеку представление о базовых механизмах поведения и эволюции. Птицы же, как обладающие эмоциями, предоставили нам возможность для понимания нас самих. Ухаживание, пение, постройка гнезд, добывание корма, предпочтение определенных мест обитания и родительские стратегии глубоко укоренены в паттернах поведения, с которыми они рождаются так же, как насекомые. Насекомые демонстрируют, как много можно сделать, имея совсем крохотный мозг - настоящее волшебство! Если такое большое количество программ можно вложить в столь маленький мозг, то насколько же больше возможностей дает мозг птицы, будучи в сотни или тысячи раз крупнее мозга насекомого?»
Книга издана прекрасно с полиграфической точки зрения, я когда увидела цвет шрифта, аж растаяла.
Но дело даже не в этом. Хайнрих и Бэлкомб – два столпа, на которых выросла слабая энтомологическая подложка моего недавнего фентези. Есть еще Марк Моффет со своими муравьями (тоже моя редактура для «КоЛибри»), но тот хорошо пошел бы для разработки структуры классического матриархального общества.
Когда б вы знали, из какого sorry… (С) Алексей Сычев