В два часа ночи 24 июня на сайте "Kremlin.ru" появилось сообщение, что "глава государства проинформирован обо всех событиях вокруг Е.Пригожина. Принимаются необходимые меры".
С такого тревожного сообщения начались выходные.
А далее было обращение президента к гражданам России.
А поздно вечером накануне, 23 июня, ФСБ РФ возбудило уголовное дело против главы ЧВК "Вагнер" Евгения Пригожина по статье 279 УК России в связи с призывом к вооруженному мятежу, сообщили в Национальном антитеррористическом комитете (НАК).
Еще в пятницу Минобороны сообщило, что все, что публикуется в сети от имени Евгения Пригожина, об "ударах" по тыловым лагерям группы "Вагнер" не соответствует действительности. И что эти обвинения Министерства обороны не что иное, как провокация.
Вечером же 23 июня в Telegram-канале было опубликовано видео с места событий, в результате которых, как утверждает Пригожин, "погибло огромное количество бойцов".
Военное ведомство отвергает все обвинения Пригожина и заявляет, что "российские военные продолжают выполнение задач на линии соприкосновения с ВСУ в зоне проведения специальной военной операции".
С призывом остановиться и подчиниться руководству страны к вагнеровцам обратился генерал Сергей Суровикин.
В момент обращения генерал на коленях держал огнестрельное оружие.
Комментарии Министра обороны С. Шойгу о сложившейся ситуации я не увидела.
В Москве усилены меры безопасности.
В истории России Пригожин второй человек, которому предъявлено обвинение по столь тяжелой статье - "вооруженный мятеж".
Первым был полковник ГРУ Владимир Квачков, который совершил вооруженное нападение на кортеж Чубайса. Многие тогда были благодарны полковнику.
Чубайс, как известно, отделался легким испугом.
А Квачкова осудили за "вооруженный мятеж" и он отсидел 5 лет в тюрьме.
Первыми словами после выхода полковника на свободу были: "Полковник Квачков к походу и бою готов!".
То есть, у этого человека есть свои убеждения и тюрьма его не сломила.
И вот теперь Евгений Пригожин...
О чем он думал, зачем все это затеял? Возможно, правду мы не узнаем никогда.
Искренне надеюсь, что наш президент разрешит эту сложнейшую ситуацию дипломатическим путем.