Глаза у Децебала теперь раскрылись, и он уже точно знал, что рядом с ним находится предатель. Но кто он, царь пока не мог выяснить. Этот предатель притаился и действовал коварно и осторожно. А ещё Децебал понимал, что вспыхнувшая Третья большая война между Дакией и Римской империей не походила на прежние их войны. Речь шла теперь о жизни и смерти даков. И о самом существовании их страны.
Да и Траян был грозным врагом. И как ещё выяснилось: совершенно безжалостным и беспощадным!
Следует сказать, что уже по окончанию Первой Дакийской войны империя озаботилась возведением укреплений по всему периметру Дакийской границы и начала размещать в многочисленных крепостях-кастеллах воинские контингенты. А всё потому, что со времени Буребисты Дакийская граница стала не менее опасной, чем Восточная, так называемая Парфянская.
Сюда, на Северную границу, были переведены легионы I Вспомогательный, III Флавияев Счастливый, V Македонский и XIII Сдвоенный (в последнем долгое время прослужил префектом конной алы один из героев этого повествования, Лузий Квиет, о котором рассказывалось в первой части этого романа). А VII Клавдиев, подтянутый к этой границе позже, был задействован прежде всего у Дробет, на строительстве грандиозного моста через Данувий по проекту Аполлодора Дамаскина.
Каменный чудо-мост строили два с половиной года и в 105 году новой эры он надёжно соединил два берега Данувия в его среднем течении и заметно осложнил положение Дакийского царства. Теперь римские легионы в любое время могли переправиться на левобережье Данувия и вторгнуться в Дакию.
К описанию этого моста я всё же вернусь. Хотя бы для того, чтобы ты, читатель, понял насколько грандиозным и даже фантастическим выглядело это сооружение для того времени! Внешний вид этого творения рук человеческих приводил в удивление не только даков, но и римлян.
Ну, во-первых, мост этот был каменным и в длину он превышал римскую милю (это где-то полтора километра)! А во-вторых, он покоился на двадцати опорах, тоже каменных, так называемых «быках», высота которых составляла семьдесят локтей (это пятьдесят метров), а ширина двадцать пять- двадцать восемь локтей (примерно двадцать метров)! Пролёты моста имели арочную конструкцию и выполнены были из деревянных балок.
Он оставался единственным мостом через Дунай в его нижнем и среднем течении на протяжении полутора тысяч лет. А ещё мост Аполлодора Дамаскина был самым большим в Древнем мире! И таковым считался на протяжении нескольких веков.
Этот мост был настолько популярен, что его даже чеканили на римских монетах и любили изображать на картинах художники.
И он бесспорно был гордостью римской инженерной мысли!
Ему даже присвоили звание Седьмого чуда Света!
***
Несмотря на поражение во Второй Дакийской войне Децебал не впал в отчаяние. Это чувство ему никогда не было свойственно. Так же, как и не поддавался он унынию.
И, вообще, Децебал не посчитал себя окончательно побеждённым.
После той войны, по мирному договору, заключённому в 102 году новой эры с римлянами, он должен был распустить и разоружить большую часть армии, вернуть присланных ему Домицианом римских ремесленников, выдать перебежчиков, а также сжечь метательные машины и срыть укрепления столицы и многих «укреплённых гнёзд», то есть замков и крепостей. А ещё рядом с Сармизегетусой и в важнейших дакийских городах и крепостях римляне разместили свои гарнизоны, чтобы контролировать территорию Дакии.
И что же сделал после этого Децебал?
А он дождался удобного момента и в одно и тоже время напал на эти гарнизоны. Благо они были не очень большие.
Нападение даков было неожиданным и блестяще спланированным. В итоге даки многих римлян перебили и не малую часть их взяли в плен. В руки Децебала даже попал наместник Траяна в подконтрольной римлянам Дакии.
Траян не смог на всё это сразу же отреагировать, так как в этот момент на Востоке империи назревали серьёзные неприятности, связанные с воинственными парфянами. Да и сенат не захотел Децебалу объявлять войну.
Ну а вот, когда на Востоке всё более-менее улеглось, Траян стал ратовать за то, чтобы примерно наказать царя даков, однако сенат по-прежнему был настроен миролюбиво, и тогда…
Вот тогда Траяну и пришлось прибегать к уловке и организовывать провокацию с нападением даков на мост Аполлодора и защищавшие его крепости Дробеты-Трансмариску, а это уже можно было расценивать, как нападение на саму империю, и тут уж принцепс не стал оглядываться на нерасторопный и несговорчивый сенат.
Траян объявил Децебалу войну.
***
Ну а что же Децебал?
Он тоже не терял время. Он занимался ещё более активной подготовкой к неизбежному противостоянию.
Им устраивались продовольственные запасы, пополнялись оружейные арсеналы. Дакийская армия перенимала многочисленные достижения римлян и постепенно превращалась в более серьёзную силу.
Она становилась организованной и намного лучше вооружённой. В ней появлялись новые рода войск: тяжёлая пехота, как у римлян, и конница, на сарматский манер облачённая в доспехи и вооружённая длинными копьями-сариссами.
А ещё по греческим чертежам римскими мастерами, перебежавшими в Дакию, строились метательные аппараты, и прежде всего баллисты, катапульты и онагры. Всего таких машин было построено уже сорок шесть. И ещё столько же скорпионов, запускавших стрелы, размерами превышавшие человеческий рост.
И вот сейчас Децебал намеревался их испытать.
***
Регибал прибыл в Маркидаву, поселение в окрестностях столицы царства, к месторасположению этих метательных машин. Царский шурин был назначен начальствовать над ними летом прошлого года, но в этих машинах он до сих пор мало что смыслил и даже путался в их названиях.
Он тут же вызвал к себе помощника. А им являлся Сервий Туллий.
Это был римский перебежчик, опытный и рукастый мастер, родом из Капуи.
Он когда-то был одним из учеников у знаменитого архитектора Аполлодора Дамаскина, а сейчас руководил строительством машин, и в распоряжении у него находилось сорок пять перешедших на сторону даков римских граждан, и почти двести дакийских работников.
Сервию Туллию было лет тридцать пять. Загоревший и бородатый, как типичный варвар, он сейчас ничем не отличался от окружавших его даков. А ещё он был по пояс голый, и облачён был в дакийские штаны и мягкие сапожки.
Услышав, что кто-то подъехал, Туллий вышел из сарая, где показывал дакийским помощникам, как вытачивать некоторые детали для баллист и скорпионов, и, сощурившись от прямых солнечных лучей, приветствовал подъехавшего царского шурина.
У Регибала был сверх озабоченный вид. Он, охая, еле-еле даже не слез, а сполз с коня и обратился к римлянину:
- Туллий, царь потребовал завтра провести испытания а-ап…тьфу…ну и словечко подобрали... этих самых аппаратов! Он лично прибудет сюда. Надеюсь, у нас всё готово?
Римлянин неторопливо и обстоятельно вытер ветошью запачканные по локоть руки и волосатую грудь и ответил:
- Не беспокойся, у нас всё подготовлено!
- Не подведёте?
- Децебал нами останется доволен, клянусь Олимпийцами, Регибал!
- Ну, ну… Замолксис всем нам в помощь! Но я бы хотел убедиться сам, что всё будет как надо…
Сервию Туллию ничего не оставалось делать, как подчиниться непосредственному начальнику. Римлянин велел своим помощникам выкатить из сараев для стрельбы пять баллист и столько же онагров и скорпионов.
***
Пыхтя и обливаясь ручьями пота, даки и римляне выполнили приказ. Машины, сделанные Сервием Туллием, были установлены.
Регибал внимательно их осмотрел, одну обошёл вокруг, нагнулся и потрогал за станину, даже пнул, проверяя на прочность, и затем спросил у римлянина:
- А на каком расстоянии баллисты могут достать противника?
- На расстоянии семисот-восьмисот шагов достанут…
- Ну надо же! – искренне подивился такому ответу царский шурин. - А катапульты?
- Они могут и на большем…
Сервий Туллий приказал помощникам на расстоянии шестисот шагов расставить мишени – мешки с соломой, и по его команде расчёты метательных аппаратов произвели выстрелы.
Каждая машина сделала по одному выстрелу. Были выпущены пять каменных ядер весом по пол таланта (это примерно пятнадцать килограммов) и десять больших стрел, которые пробивали любые щиты.
Из пятнадцати выстрелов два были недолёта, и три выстрела не попали в мешки, а вот десять их поразили.
Регибал потребовал повторить испытания. Обслуга аппаратов вновь засуетилась и вскоре вновь последовал залп.
В итоге было произведено пятьдесят выстрелов и результаты их были примерно те же.
Регибал поинтересовался:
- И сколько заготовлено снарядов, Туллий?
Римлянин что-то в уме подсчитал и вслух произнёс:
- На каждую машину- примерно по двадцать- двадцать пять.
- Не мало? – царский шурин из-за мучившей его отдышки перевёл дыхание и продолжил: -Я думаю, надо бы побольше.
- Мы их делаем…- ответил римлянин-перебежчик.
- Доведите их запасы до полусотни.
Ещё задав несколько вопросов, Регибал заключил:
- Завтра, в полдень, ждите самого царя… Что бы всё было у вас готово.
Сервий Туллий согласно кивнул головой.
***
Децебал появился в Маркидаве в полдень следующего дня. Его сопровождала свита. Она состояла из Регибала, младшего брата царя Диэга и ещё нескольких военачальников и дакийских старейшин.
Больше сорока метательных аппаратов уже были приготовлены к стрельбам. Они устанавливались на сплошные деревянные колёса и их выкатили на выравненную площадку. Мишени, из набитых соломой мешков, тоже загодя установили.
Сервий Туллий и его помощники выстроились перед метательными аппаратами в ровную линию.
Царь, не смотря на плотное телосложение, ловко, прямо по-мальчишески, соскочил со своего вороного коня, которого он звал Букефалом (как и Александр Великий когда-то называл своего любимца той же масти) и пружинистой походкой подошёл к римлянину и его помощникам:
- Ну что, у вас всё уже готово?
Даки и римские перебежчики дружно приветствовали царя и подтвердили, что у них всё подготовлено.
- Показывайте! – махнул рукой Децебал.
Вначале зарядили катапульты и баллисты. Были произведены по три выстрела из каждой машины. Результаты оказались даже лучше тех, что были при прошлых испытаниях, проводившихся при Регибале. Расчёты этих аппаратов хотя были и не очень опытными, но они старались. Действовали они быстро и слаженно.
Затем стреляли онагры и скорпионы.
В конце Децебал подозвал к себе Сервия Туллия:
- Туллий (Децебал лично хорошо знал римского инженера-перебежчика, и частенько с ним общался), а скажи-ка мне, наши метательные аппараты чем-то отличаются от римских?
- Отличаются, государь! – ответил Сервий Туллий.
- И чем же?
- Я над ними поработал. И их усовершенствовал.
- И что ты сделал?
- Надо пройти в мастерские… Я там всё и покажу…
***
Децебал и его свита проследовали вслед за Сервием Туллием в его мастерские, и в них римский инженер-перебежчик развернул свои чертежи, выполненные на папирусе.
- Вот здесь, - начал пояснять Туллий, - у катапульт я изменил уклон метательного рычага, и это увеличило дальность стрельбы, а ещё я немного переделал конструкцию рамы и облегчил опорную станину…
- А прочность конструкции из-за этого не пострадала? – поинтересовался Децебал.
- Нисколько! – убеждённо ответил римлянин. – За то аппарат стал легче.
- На сколько?
- Почти на треть! У меня тут вот ещё какая хитрость…
И Сервий Туллий велел своим помощникам поднести два каменных круглых противовеса к одной из катапульт, стоявшей в сарае, и уложить эти противовесы в специально приготовленные позади неё и изготовленные из дерева выдвижные ящики-ниши.
- Эти противовесы мы можем в любое время установить на катапультах, и тем самым усилим их устойчивость. Они необходимы при неровной площадке, либо при утяжелении снарядов…- продолжил пояснение римский инженер-перебежчик.
- А дальность? – задал ещё один каверзный вопрос Децебал.
- Сохранилась.
- Ты подтверждаешь?
- Подтверждаю. Клянусь Олимпийцами! Она та же самая!
Было видно, что Децебал остался доволен всем увиденным и даже похвалил Сервия Туллия и его людей, и велел их наградить.
***
У даков существовал один обычай, поражавший своей дикостью римлян и греков. Раз в пять лет даки среди своих лучших воинов выбирали посланца, которому сообщали сокровенные пожелания, и затем его отправляли на свидание с Замолксисом (то есть приносили этого юношу или молодого мужчину в жертву).
Для этого был разработан особый ритуал.
Я опишу его со слов древних авторов.
Несколько даков ставили вертикально десять копий и со скалы на эти копья сбрасывался очередной посланец. Если он погибал, то это значило, что Замолксис услышит все пожелания даков, ну а если оставался живым, то это был плохой знак. И тогда даки выбирали нового посланца.
Обычай этот был очень древним и в правление Децебала не малому числу даков он уже казался совершенно излишним и архаичным, и поэтому, когда за год до новой войны с Римом настал очередной срок провести этот обряд, Децебал его упразднил.
Об этом его просила и Андрада, которая очень переживала за сына. Ведь жребий стать посланцем мог выпасть и Котизону. Котизон по возрасту подходил.
Но вот теперь некоторые даки, особенно пожилого возраста, стали в открытую упрекать за упразднение этого обычая царя. Однако Децебал был непреклонен.
***
За её спиной слышался гулкий топот, а затем и резкий хруст ломаемых веток.
За ней упорно гнались.
Это были два лохматых чудовища, похожих то ли на каких-то горных козлов, то ли на быков, только внушительных размеров и с человечьими головами. А она от них бежала что есть сил. Падала, вставала и вновь бежала, разбивая колени и локти в кровь.
Платье у неё изорвалось из-за встречавшегося на её пути кустарника, силы её оставляли, но она знала, что если остановится, то с ней будет покончено. Они её нагонят и затопчут. А потом ещё разорвут на части и может быть съедят. Потому что они – чудовища. И потому что они безжалостны и кровожадны.
Она кажется уже чувствовала зловонное дыхание, исходившее из пастей этих тварей… Они всё ближе и ближе, и во-от…
Она что есть силы закричала и… Проснулась.
***
Было уже совсем светло.
Она разметала постель, её колотил озноб, и она была вся в поту.
Слава Замолксису, что это был только страшный сон.
Где-то во дворе раздался металлический звон. Как будто ударили металлом по металлу. Потом послышался возбуждённый громкий разговор. Кто-то кого-то выкрикнул по имени, но Андрада не разобрала кого же звали.
Андрада вытерла холодный пот, проступивший на лбу и, наконец-то, проснулась.
Сон у неё оборвался неожиданно и окончательно.
***
Андрада поняла, что пора вставать.
Приближался полдень. И получается её всю ночь и до полудня одолевали сущие кошмары.
Ей необходимо было успокоиться и привести себя в порядок. Не вызывая служанку она сама умылась в бронзовом тазу, затем прибрала свои длинные роскошные волосы, затянув их в узел, оделась и подошла к одной из картин, висевшей напротив её ложа, на которой изображалось похищение Европы Зевсом (это была картина греческого мастера с острова Лемнос), затем подошла к другой. На второй этот же мастер уже изобразил похищение Елены Прекрасной Парисом. Это были её самые любимые картины. И они не случайно висели в её спальне. Она их специально выбрала, потому что они действовали на неё магически.
Почему-то они её всегда успокаивали. Особенно успокаивали тогда, когда она долго-долго на них смотрела. В этот момент она на какое-то время отключалась от всех переживаний.
***
Андрада хорошо знала греческую мифологию, она даже умела читать по-гречески. Но сейчас ни любимые картины, ни книги её не радовали. Ночью её теперь зачастую мучили кошмары, а днём у неё болела голова и всё буквально валилось из рук.
В последнее время Андрада была постоянно не в настроении. Она испытывала раздражение и недовольство из-за того, что муж ей совсем перестал уделять внимание, а ведь она ещё сравнительно молодая женщина! Но с другой стороны она понимала, что время было не то что тревожное и не спокойное, а Дакия была вовлечена помимо своей воли в войну, причём не с кем-то, а с Римом. С грозной и самой могучей империей во всей ойкумене!
И теперь только один Замолксис знает, что будет с ними со всеми и с Дакией! Вот поэтому Андраде, наверное, и снились каждую ночь кошмары.
Андрада нервно вздрогнула.
Затрепетала занавесь и в её спальне появилась дочь.
Это была Тиссия.
***
Тиссии не исполнилось ещё и семнадцати лет. Но в то время она уже считалась вполне взрослой. К ней уже даже несколько раз сватались.
Это была единственная дочь у Децебала, и царь даков её баловал и готов был с неё пылинки сдувать. Она уже расцвела и считалась первой красавицей в Сармизегетусе.
Чернобровая, черноокая, с удивительно белой и нежно-молочной кожей, всё царское окружение ею искренне восхищалось. Кроме одного человека. И это сердило и выводило из себя Тиссию.
Тиссия обратилась к Андраде:
- Мама, а этот противный Котизон меня опять обижает…
- Что случилось на этот раз? – переспросила у дочери Андрада.
- Он всё время меня дразнит…
Котизон был старшим братом Тиссии и ему уже исполнилось двадцать четыре года.
Андрада, успокаивая дочь, произнесла:
- Не обращай на него внимание! Он может это делает не со зла, а просто подшучивает над тобой.
- Ну, да. То назовёт меня квочкой глупой, то ещё какую-нибудь обидную кличку придумает… Разве это подшучивает? Я ненавижу его!
- Ла-а-адно, я с ним по этому поводу поговорю, - ответила дочери Андрада.
Когда Тиссия немного остыла и ушла, Андрада вызвала служанку и велела накрыть для себя утренний стол, а после того как супруга Децебала немного перекусила и выпила свежевыжатого сока, она направилась на половину мужа, то есть спустилась на этаж.
Децебал оказался у себя.
Андрада почтительно приветствовала мужа и спросила:
- Извини, что отвлекаю. Как у тебя дела?
Децебал был озабочен и ничего от супруги не скрывал:
- От Котиса прибыл с юга гонец.
- И что он привёз?
- Римские войска уже на левобережье и не думают останавливаться.
- А ты пробовал с Траяном завязать переговоры?
- Попытался. И не один даже раз...
- Ну и каков результат?
- Я для этого в ставку Траяна отправлял вначале Диэга, а потом и Редизона. Но Траян и слышать о переговорах ничего не хочет. Его войска упорно продвигаются в нашу сторону…Они приближаются к Сармизегетусе.
- Я слышала, римлян много? - переспросила Андрада.
- Много. Не меньше пятнадцати легионов!
- О-о-ого! И что ты намерен делать? – Андрада мертвенно побледнела.
- А что остаётся? Выхода нет. Я буду сражаться, - ответил супруге Децебал.
- Ну а с нами что будет, дорогой?
- Котизон останется при мне, он уже мужчина и воин, а вы с Тиссией… Вас я отправлю в высокогорье. Туда, где римлянам вас будет трудно достать.
Разговор Децебала с женой прервал охранник:
- Государь, - произнёс воин из отряда «бессмертных», то есть царских телохранителей, - прибыл Редизон, а с ним и его сын.
- Скорио уже здесь выходит?!
- Здесь…Наконец-то!
Децебал нетерпеливым знаком дал понять, что их ждёт.
Редизон и его сын вошли и приветствовали царя.
- Ну что? – с нетерпением в ответ произнёс Децебал. – Какие вести у тебя, Скорио?
- Государь, - вновь склонил голову юноша, сын Редизона, - князь Драговит пообещал прийти к нам на помощь. И к нему готовы присоединиться склавины и бастарны. Они уже вскоре выступят из Тамасидавы и в течении нескольких недель подойдут к перевалу Орлиному. А там и в наших пределах они уже появятся! Помощь прибудет.
- Слава Замолксису, мы будем не одни! Замолксис не оставил нас! – складки на лбу Децебала разгладились и озабоченное лицо его впервые за последние дни просветлело.
(Продолжение следует)
Сайт автора: https://vbartash.kz/
Одноклассники автора: ok.ru/...443