Порой, сны бывают ярче яви, но и явь иногда не отстает от снов... Вот какой сон мне сегодня приснился. Мне кажется это может быть интересно, потому что сны о многом говорят, что происходит внутри нас и вокруг нас же. Итак, слушайте:
Это история об одном русском по имени Олег Христофф, который когда-то жил в Америке со своей мамой, но потом уехал на Родину, в Россию. Он решает вернуться назад в Америку на какое-то время, и приходит в одно место с мамой же, а именно в дом, где когда-то прожил 9 лет, испытывая чувство ностальгии по этому дому и по этому району. Там он находит старые мамины письма и почему-то, поддельные деньги... такое, якобы, нужно было в 90-е годы, чтобы беспрепятственно переводить валюту в Россию. Все это время за ним наблюдают спецслужбы США через видеокамеру сверху в углу стены, и Христофф это знает, вернее подозревает. Внезапно в комнату, где находится наш герой, врываются человек 15 разных людей в деловых костюмах. Оказывается, это спец.службы, готовившиеся к этой провокации, пытаются взять героя с поличным, чтобы доказать, что он - самый настоящий шпион. Христофф пытается отнекиваться, мол, "это все ерунда!", "никакой, он, не шпион вовсе, а действительно раньше жил в Америке с мамой, больше 10 лет назад!", но, тщетно! - ему никто не верит, а все эти американцы уверены в первую очередь в том, что именно он - шпион, и только и постольку, поскольку он - русский.
- Ну вы же понимаете, господин Христофф - говорит ему один из агентов - что, если вы - русский, вам никто здесь не поверит в вашей правоте!?
Мама героя куда-то пропадает, ее уводят, а Христоффа, который носит длинные курчавые темные волосы, бородку а ля goatie ("козлиная"), и усы (это раньше он был юнцом, когда здесь жил, а сейчас он - настоящий взрослый русский мужчина), начинают допрашивать в этой же комнате агенты ФБР. Один из агентов все-таки пытается пойти ему навстречу и говорит: "Ну ладно, мы не можем установить вашу личность даже с помощью искусственного интеллекта, (как такое может быть, не понимаю!) но вы сами можете нам оставить хоть какие-то контакты, как с вами связаться, информацию, подтверждающую вашу личность!?"
И Христофф судорожно начинает пытаться вспомнить свой теперешний мобильный телефонный российский номер, но ничего не получается, как назло! Он сказал им, что оставил свой телефон в России, поэтому с ним никак не связаться кроме Фейсбука (запрещен в РФ) сейчас. На бумажке (телефон ему реальный, чтобы найти в поиске себя, так и не выдают почему-то!) он начинает писать свой никнейм в этой сети и пишет-таки, но ФБР настырно продолжают утверждать, что он - шпион, и он взят с поличным, и что дело практически у них уже в шляпе!
Итак, среди документов, впустую, Христофф пытался найти хоть какие-то доказательства того, что он в этом доме когда-то жил - сначала ему казалось, что он видел старые мамины счета только что, чеки, где была подписана мамина фамилия. Он утверждает ФБР, что его мама - обычная художница, и еле-еле откуда-то вылезает (может быть он взял ее с собой?) старая карточка-открытка, говорящая о том, что его мать здесь когда-то делала выставки - там изображена ее старая работа в стиле Модильяни - он показывает на фамилию на карточке - фамилия, на удивление, которое казалось бы уже не случится, совпадает! Казалось бы, вот доказательство, вот зацепка!? Ну чего же они ждут еще - агенты? А они ждут только одного! - Чтобы жертва попалась, а они вышли сухими из воды, чтобы они не оказались лохами и козлами при этом, чтобы они не оказались неправы в данной ситуации! И вот они говорят Олегу, что они вынуждены посоветоваться, а он должен пока что ждать!
Олег, вдруг, видит, что стоит посреди какого-то ресторана, в котором находятся одни только женщины-американки - это какой-то феминистский женский ресторан, и они, эти американки, начинают смеяться над ним - то одна, то другая - и он тоже в такт им, в унисон, начинает смеяться, громко и нервно, как будто бы смеется над собой, но и над ними тоже - начинается такой спор смехом, в виде смеха - кто кого пересилит. Американки начинают понимать, что он не лыком шит, и одна из них начинает сильно возмущаться из-за этого, встает, и говорит, расхаживающему туда и сюда Христоффу, что она сейчас сделает с ним что-то нехорошее, а именно ударит его, или что-то вроде того, и он говорит, что "делать нечего - придется ударить вас первым!", и уже поднимает руку, как... наваждение заканчивается - Кристофф стоит все в той же комнате с агентами, понимая, что это была, то ли галлюцинация, то ли прозрение того, что могло бы произойти, будь он излишне агрессивен в данной ситуации, поэтому он думает как бы ему теперь, в данном случае поступать, если с него так и не будет снято обвинение, обвинение - не официальное, потому что его еще ему точно на словах так и не передали, а моральное - обвинение морально-общественное - в том, что он - шпион. Впрочем, он уже знает, что ему могут предъявить: во-первых - незаконное проникновение в чужое имущество (дом), а во-вторых - шпионаж в пользу другого, враждебного Америке, государства, в данном случае - России.
"Как быть, вести себя более агрессивно, или более мягкотело, по-доброму? И то, и то - плохо!", думает про себя Кристофф: (теперь он уже Кристофф, а не Христофф, впрочем значения особого не имеет!) - "и то, и то мне во вред! Значит надо искать какую-то золотую середину!" - однако, ему даже начинает нравиться вид и роль жертвы, он вспоминает фигуру Троцкого, на которого когда-то хотел быть похожим, да ему и говорили, что он похож внешне чуть-чуть, и он даже начинает бахвалиться тем, что станет какой-то значимой исторической фигурой, про него даже напишут в утренних газетах, наверняка теперь, раз тут такое дело! Он начинает расхаживать из угла в угол быстрыми шагами, не боясь показаться наглым, чтобы показать, что это он здесь - король, а не они - эти америкосы-гундосы. Что на самом деле он - прав, а не они, и "право имеет" - на защиту! Это ОН хотел спасти Америку от самой себя, поэтому и приехал сюда, это ОН - "Последний из Могикан" настоящей демократии, т.е. власти народа, и что из России у него была специальная миссия, но он никакой ни государственный "засланный казачок", а он - "сам по себе", он ни на кого не работает, а он - "волк-одиночка". Поэтому, "что ж, если хотите, то может я и действительно шпион, только я работаю исключительно на себя, у меня в этом деле - свой малый, если хотите, бизнес - как вам такое понравится объяснение!? - И на себя, и на благо Родины!"
Это все он еще никому не говорит из агентов, а только думает, что было бы неплохо сказать такое им, и еще он начинает прикидывать, как ему будет в американской тюрьме, если уж его посадят туда. И начинает размышлять, что, наверное, неплохо! Вон, Виктор Бут же отсидел, и - ничего, не расклеился, хотя его воле и здоровью (Бута) можно только позавидовать. Поэтому, в тюрьме, возможно, будет все, что нужно - если не строгого режима только - и достаточно вкусная еда, и тренажерный зал, и тв-ящик, и - самое главное - книги, которые он будет читать десятками и запоем! Поэтому он соображает, что, не боись! - ничего ужасного не произойдет! - ничего, хуже того, что уже случилось. А потом герой уносится думами своими в тот же самый ресторан, но уже он сидит в его углу, рядом с окном, за которым темно. Рядом сидят пожилые американцы. Он хочет начать писать что-то (что - уже и не вспомнить!) на бумаге, но ручка начинает течь, причем красным - красная ручка - течет, и он выкидывает ее. Достает из сумки еще одну - та тоже начинает течь, уже синим - в гневе он швыряет ее об пол, и достает еще одну, уже третью, и снова - та же оказия - все повторяется - ручка течет.
Эх, не судьба, значит, мне сейчас записать, то, что мне было нужно, что было необходимо, а что, эх, и не вспомнить сейчас - что за мысли!? Тут, он замечает двух мужчин, сидящих слева от него за столиком, и пялящихся на него. Он начинает подозревать, что они - нетрадиционной ориентации. За другим столиком ситуация не лучше. Там тоже какой-то нигер подходит к двум белым мужчинам, и они целуются в щечку. Аналогично! - Тоже самое! - Геи! - думает Кристофф. Эх, мог ли я что-то изменить здесь, когда они - на каждому шагу? Мне кажется, эту страну уже ничто не спасет! При этом, геи начинают нервничать, оттого, что Кристофф как бы не замечает их взгляды и никак на них не реагирует, и они начинают предпринимать какие-то шаги в его сторону. Один из них, более агрессивный, подходит к Кристоффу, чтобы что-то с ним сделать, но Олег, в суматохе начавшейся заварушки, сворачивает ему-таки шею. И снова Олег понимает, что это очередное его наваждение, по типу откровения или прозрения, шестое чувство, которое у него в последнее время работает усиленно, о том, что могло бы произойти, будь он понаглее. Снова все проходит, и он уже сидит в комнате американского гестапо, в застенке. Сон обрывается... А мы так и не узнаём, чем же все закончилось, если не додумаем этот сон до конца сами!
Ну как, тянет на хороший сценарий, или стоит дописать!? Пишите, что думаете!