Продолжаются гастроли Тюменского БДТ в Новосибирске.
Спектакль «Каренин А.»
Спектакль создан по мотивам романа «Анна Каренина», взгляд на ситуацию глазами обманутого мужа, «старика Каренина». Правда, старику чуть за сорок, но это мелочи, на это мы не обращаем внимания уже много лет. Тем более, как мы помним, уши у него противные, Анна их видеть не могла без отвращения. И вообще, сухарь и зануда.
Декорации на сцене тоже дает понять, что спектакль «по мотивам» - трибуна с гербом СССР, длинный стол заседаний, надпись «Воздух» над сценой и вместо табличек «вход-выход» над дверью таблички «вдох-выдох». Люблю такое. Сразу подумала, что надо будет в антракте послушать, как зрители будут ругать художника за несоответствие эпохе.
Ничего подобного в антракте я не услышала. Действие на сцене настолько захватывает, что даже самые скептики и ревнители исторической правды увлеклись.
Поначалу Каренин в блестящем исполнении Александра Тихонова оправдывает зрительские ожидания на все сто процентов. Вещает с трибуны, клеймит позором художников-авангардистов и джаз, хвалит народные танцы, которые намного красивее новомодного твиста. В общем, на дворе оттепель, а чиновник Каренин верен генеральной линии партии. Еще и на жену внимания совсем не обращает, не понимает откровенных намеков и вечно ссылается на занятость. Неудивительно, что измученная холодностью мужа Анна упала в объятия красавца Вронского. Ей тесно в каренинском номенклатурном мирке, она задыхается и хочет свободы и воздуха. Того самого, о котором надпись над сценой. О котором время от времени вслух мечтают все персонажи, кроме скучного Каренина в пиджаке с орденскими планками.
Каренин здесь единственный взрослый. Не по возрасту даже, а по разумному и взвешенному отношению к жизни. Он не поддается сиюминутным порывам. И тем неожиданнее оказывается чтение им стихов Давида Самойлова, адресованных ускользающей жене.
Она как скрипка на моем плече.
И я ее, подобно скрипачу,
К себе рукою прижимаю.
И волосы струятся по плечу,
Как музыка немая…
Стихи он читает с той же самой трибуны, с которой докладывал о линии партии и недопустимости слепого поклонения западу. Эта трибуна – вообще очень интересная деталь. Время от времени на нее взбирается каждый и говорит о том, что волнует больше всего. С этой же трибуны читает стишок сын Облонских, подученный родителями. Только у Вронского не получается сказать на ней ни слова. Как ни старается блестящий красавец, ничего выдавить из себя не может. Да и действует он только в угоду другим.
Но главная беда Каренина в том, что он единственный искренний персонаж во всей этой истории. Парадокс, но чиновник высокого ранга – самый честный перед самим собой человек. Он говорит то, во что верит, потому и не может найти общего языка с другими. Особенно это заметно в сцене скачек. Каренин очень старается быть как все. Только старается быть он один, а остальные привычно притворяются.
Когда Долли Облонская в исполнении невероятно органичной Кристины Тихоновой уговаривает его простить Анну, мы видим два совершенно противоположных взгляда. Для Долли простить – это привычно сделать вид. «Я простила, и вы должны простить» - не просит, а требует она. Потому что так принято, все так живут. К тому же, если Каренины не помирятся, не видать родственникам Анны новой квартиры.
Для Каренина простить – это полностью измениться. Гневно отвергая вначале даже упоминание о христианстве, к финалу он приходит к самому что ни на есть христианскому варианту прощения. Простить – это заботиться о жене, когда ей трудно. Каренин пошел против принятых в обществе правил. Долли, завидующая с трибуны Анне за то, что та выбрала свободу, даже не догадывается, что в итоге по-настоящему свободным от предрассудков окажется скучный чиновник, обманутый муж.
Воздуха, о котором напоказ мечтают другие, не хватает как раз Каренину. Он, убитый и раздавленный, раз за разом пытается вдохнуть, хватаясь, как за обломок мачты, за свою любовь. В самые темные моменты он повторяет, как заведенный, стихи про скрипку на плече, и это становится невыносимо.
Каренин остается один. Анна погибла, должности он лишился. А вместе с должностью ушли все, кто искал его расположения все эти годы. Даже Облонские неплохо устроились – природное обаяние Степана Аркадьевича начало, наконец, приносить не только проблемы, но и пользу семье. В финале Каренин остается на пустой и темной сцене, даже в церкви, куда он пробирается ночью за утешением, та же темнота и пустота. Да и слова священника мало отличаются от слов той же Долли. Она говорит о прощении, отец Николай о том, что основа всего – любовь. Но для Каренина это не просто дежурные фразы. Он почувствовал и любовь и прощение, и они выжгли ему душу. Все, что ему нужно сейчас – это человек, который поговорил бы с ним «не как с чиновником, а как со страдающим существом». Но нет такого человека «в целом Ленинграде».
Каренин остается один. За всех, кто не умеет жить напоказ. Кто считает, что любовь – это не красивые слова, а ежедневная рутинная забота. Кто всю жизнь копит в душе нежность, чтобы отдать ее однажды одному-единственному человеку. Кто потом цепляется за свою неказистую любовь, как за обломок мачты, чтобы глотнуть хоть немного воздуха…
Темнота и пустота окружают Каренина. Единственное светлое пятно – это он сам, с сыном на руках. С которым у них общая боль и общая память. И который, если повезет, со временем станет единственным собеседником «во всем Ленинграде», способным понять.
Гениальный спектакль идет в Тюменском БДТ. Завидую его зрителям.