Владимир Челищев (Линденберг)
"Человечество молится"
Практики медитации в мире - Мудрый человек
Древнекитайская философия жизни
И Гинг – книга перемен
Китай не обладает религией в нашем смысле, в Китае есть философия, учение о человеке в Космосе и учение о образе внутреннего и внешнего поведения по отношению к согражданам, начальникам, подчиненным, всякой твари, природе, Земле и Небу. Эта страна не знает какого-либо персонального или безличного Бога, она знает градуированное одухотворение всего Космоса, взаимодействие природы и твари (живого существа), которое не случайно и не бессмысленно, которое соответствует гармонии или дисгармонии соотношения сил.
Космос, Небо, Земля, Флора и Фауна, и господин Земли, Человек, являются полем колебаний двух играющих друг с другом сил: Инь и Янь, женского и мужского принципов. В каждой вещи и в каждом существе имеются всегда представленными оба эти принципа в различ-ном количестве и соотношении. Если они в равновесии, царит гармония, счастье, здоровье. С появлением дисгармонии следуют напряженность, болезни, несчастья, катастрофы, войны, жестокость, зверство.
Высочайшим смыслом всех существ и Космоса является стремление к гармонии. Она представляет высочайшую и достижимую цель. Человеку, который вставлен в середину между Небом и Землей, даны разум и сила, мысля, различая и действуя развиваться к этой гармонии.
В явной противоположности к психологиям и типологиям запада, которые человека рассматривают в аспекте конституции, наследствен-ности, соответственно как живое существо с изъяном, древнекитайская философия знает только вертикальное психологическое деление. Людей делят на три группы: слабых людей, одаренных людей и мудрых людей.
Слабый человек, это такой, которому не дано быть господином себя самого. Он слаб в своих мыслях, в своей критике и в господстве над своей волей, он мяч в игре своих страстей и побуждений, он не обладает способностью справляться с самим собой и свой жизнью. Он побуждается соблазнами, желаниями, настроением, в нём отсутствуют образующие силы. Он не формирует свою жизнь, она формирует его. Он брошен в зависимость от случайностей. Его ломает судьба, он подлежит искушениям, он сворачивает с прямого пути, он ищет лазейки и падает по наклонной плоскости. Это образ "простого человека", который плохо воспитан и слабо развит, тащится по жизни без внутренней цели, не видя примера.
Одаренным человеком является такой, которого Небо одарило интеллектом, критическим мышлением, побуждениями и волей, и который обладает созидательными способностями. Он может развивать себя силой своих дарований в ту или другую сторону. Если он пустит всё на самотёк, то опустится до состояния "простого человека" и попадёт под колёса судьбы. Если он использует дары с целью сознательного строения своей жизни, то может придти к пути "мудрого человека". С "нищими духом" это не имеет ничего общего. Одаренному была дана способность различения, и его спросят: "Что ты сделал с талантом, который был тебе дан?"
Мудрый человек является идеальным образом не только китайцев. В Японии это "Мастер Цзен", в Индии "Йог", "Садху", "Свами", в России "Старец". На Западе это понятие живёт в уравновешенных мудрых стариках, в связи со старейшинами, сенаторами. Однако мы очень далеко отошли в экстрапроекции нашей жизни от этого идеального образа. Граф Карлфрид фон Дюркхейм спросил однажды одного японца: "Какой элемент является наиважнейшим в вашем народе?" Без раздумий тот ответил: "Наши старые люди". Такой ответ в западных странах уже более сотни лет стал невозможным.
Мудрый человек является высшей и последней целью человека. Это человек, который через себя самого, через соё собственное физическое и свою душу, через малое "Я" пророс к большому космическому "Я", стал сверхиндивидуальным, является всеобъемлющим, в высшей степени является представителем человеческого рода. В своей мудрости он как раз является господином своей судьбы, ибо, что ему все радости, имущество, болезни и смерть, когда он в гармонии с Универсумом.
Так в этой философии заключено прогрессивное человеческое развитие от тёмных, инстинктивных людей, через одаренных людей к успокоенным, гармоничным, сдержанным мудрым людям. И каждый живущий знает об этом совершенстве, к которому он устремлен, от которого он ожидает, что он сам себя разовьёт до него.
Это представление живёт в миллионах людей и наполняет их глубоким благоговением перед мудрецами. Никакие геройства, никакой успех в политических делах, технических или научных достижениях не перевесит священности мудрости.
В старой России тысячи людей совершали паломничество в монастыри, чтобы только увидеть Старцев, поклониться и испросить благословение. Когда в Москве узнали, что граф Лев Толстой (который был от православной церкви отлучён) прибыл в город, собралась толпа в десять тысяч человек, чтобы поклониться ему и показать ему свою любовь и почитание.
Йоги Рамакришна, Шри Ауробиндо, Шри Рамана Махарай, Парамханза Йогананда и Шри Свами Шивананда Махарай в своих странах назывались с обращением "Ваша Святость" и уважались, как цари, так как считались наивысшими индивидуальностями в стране. Когда Шри Свами Шивананда в 1950 году путешествовал по Индии, к нему устремлялось всё население городов и деревень, чтобы поклониться в любви и благоговении их Святому Мудрецу.
На Западе такие бури любви собирают в основном демагогические политики, футболисты и кино- и поп-звёзды. Если спросить у людей о мудрецах, может быть назовут доктора Альберта Швейцера, а потом придут в тупик, потому что никого не знают.
Мастер Йюань-Куанг из "Монастыря без ворот" в западном Китае говорит: "Сила великих людей состоит в знании о поступлениях жизненных потоков, которые вырываются из таинственных излучающих центров и пронизывают мир. "
Китаец говорит о "природном пути жизни", как пути Неба. Исследование (испытание) этого духовного пути означает опыт внутренних взаимосвязей судьбы и понимание взаимной игры сил Янь и Инь. Этот опыт, которым обладает мудрый человек, основывается на медитативном наблюдении. Через такое погруженное наблюдение человек может освободиться из мельтешения судьбы, путаницы янь-инь.
Мудрость старейшей книги человечества, И Гинг (Книга Перемен), учит, что всё преходяще, кроме духа. Всем стремлениям к обладанию, власти, значимости следует падение, распад, разрушение. Единственное, что имеет вечную ценность, это дух, гармония, к которой стремится мудрый.
Когда китаец говорит о "разумном пути человека" или вещи, то он при этом имеет в виду неизбежные последствия характера, телосложения, окружающего мира, манеры, самообладание, образ действий и поступки, которые составляют окончательный результат линии судьбы существования каждого.
Ясная и прямолинейная мудрость Книги Перемен пережила все тысячелетия, политические неурядицы, смены династий и мировоззрений. Великие философы Китая, Кунг-Фу-Тзе и Лао-Тзе, были увлечены этой книгой. В настоящее время она известна далеко за пределами Китая.
О Фу-Хси, древнейшем мудреце Китая, легендарном основателе игры "И Гинг" с 50 столбцами и 64 толкованиями судьбы, рассказывают: "Когда в старые времена успех во всём, что есть под Небом, лежал между руками Фу-Хси, заметил он, когда поднял глаза, светящиеся фигуры на Небе. Когда он склонил голову, увидел он на земле начерченные знаки. Он заметил движения, которые птицы и животные, и неровности почвы украшали. В себе он открыл вещи стоящие наблюдения, и снаружи себя самого нашел он их равным образом. Таким образом он создал восемь фигур и три хода, которые разоблачали скрытые творения природы и тысячи сотворенных существ приводили в порядок."
Игра "И Гинг" сама является медитативной игрой, всё снова и снова в полном молчании нужно пересчитывать столбики, и выстраивать в порядок, и начертить один из 64 "Куа", образованный из математически рассчитанных восьми фигур. Толкование само охватывает всю индивидуальность, это не предопределение, оно показывает в расплывчатых мазках кисти прозрачный образ, рисунок тушью, похожий на таоистический образ мыслей. Человеку встречаются те или иные события. В зависимости от того, является он слабым, одаренным или мудрым человеком, он будет на них по разному реагировать и формировать свою судьбу своим собственным образом. Сравнивая толкования 64-х Куа Книги Перемен с психологическими толкованиями нашего времени, можно отметить, насколько с большей мудростью, терпимостью, добротой и острой точностью наблюдений древний китаец постигает человека и его захваченность силами судьбы.
Кунг-Фу-Тзе и его учение
Как Китай, так и Индия страны, в которых во все времена царствовала религиозная терпимость. Никогда не было преследований иноверцев, никаких сжиганий ведьм, никаких религиозных войн.
В Китае также не было основателей религий. Его великие учителя, Кунг-Фу-Тзе, Лао-Тзе и Будда, называли себя учителями, а не основателями религий. Они были олицетворением мудрых людей.
Кунг-Фу-Тзе и Лао-Тзе, оба китайцы и современники, не знали персонифицированного Бога и ничего не знали о жизни после смерти. Они знали человека и все живые создания вставленными в колебательное поле между дуалистическими силами Инь и Янь. Путь человека был предначертан в развитии к мудрости, спокойствию, доброте, гармонии и радости.
Учение Кунг-Фу-Тзе (разговоры, диалоги) было впоследствии собрано в библиотеке Люн-Йю. Он старался вписать человека в порядок Космоса. Порядок начинается с собственного внутреннего. Порядок в привычках, манерах, образе действий, в манере выражаться, речи, в по-треблении пищи, в овладении потребностями и соблазнами, в регуляции межчеловеческих отношений, уважении умерших предков, родителей, старших родственников, взаимное уважение людей, самообладание, дружелюбие, почитание другого более себя самого. Такое мировоззрение создаёт гармоническое общество, уменьшает нервные болезни и даёт людям быть веселыми и радостными. Атмосфера хорошего настроения распространяется в человечестве.
Его "Разговоры", которым 2500 лет, до сих пор не потеряли психологической актуальности.
Мастер говорил: "Тот, кому нужна только грубая пища, вода для питья и согнутая рука вместо подушки, найдёт счастье, не ища его долго. Любые мысли о получении богатства средствами, о которых я знаю, что они незаконны, так далеки от меня, как облака, плывущие в вышине." - "Если бы я пытался выбрать одно предложение из 300 песен, чтобы выразить всё моё учение, я бы сказал: "Не пускай зло в свои мысли!"."
Учитель говорил: "Будьте внимательны, молодые, как вы можете сейчас знать, не будет ли вам то же однажды, что вы другим делаете?!"
На вопрос ученика, как лучше всего преуспеть в людских отношениях. Учитель ответил: "Будь надёжным, отвечай за каждое своё слово, будь серьёзным и заботливым ко всему, что ты делаешь. Тогда ты будешь всегда хорошо продвигаться, даже если ты будешь жить между варварами." - Учитель говорил: "Мудрый радуется воде, добрый горам. Потому что мудрый подвигает себя, а добрый стоит крепко. Мудрые счастливы, а добрые уверенны."
Он объемлет в этих словах квинтэсистенцию своего учения: "Старые упорядочивали, чтобы царство умиротворить, сначала свою собственную страну. Чтобы упорядочить свою страну, они приводили в порядок свою семью. Чтобы организовать порядок в собственной семье, они упорядо-чивали своё собственное "Я". Чтобы организовать своё собственное "Я", они очищали сначала своё собственное сердце. Чтобы очистить своё собственное сердце, они пытались стать чистыми и честными в своих мыслях. Чтобы стать чистыми в мыслях, стремились они к внешним познаниям. Чтобы внешнего познания достигнуть, исследовали они вещи. Благодаря тому, что они исследовали вещи, их знания становились совершеннее, их мысли становились чище, сердца чистыми. В связи с тем, что их сердце очищалось, "Я" воспитывалось, организовывалась их семья, в стране устанавливался правовой порядок, царство умиро-творялось и жило счастливо. Начиная с властителя и до последнего низшего представителя в народе каждый должен заботиться о том, чтобы его Я было образованным, потому что это корень всех вещей."
Лао-Тзе и его Тао-Тхе-Чинг
В то время как Кунг-Фу-Тзе был учителем народа, и великих и малых в народе призывал жить в равновесии, чтобы формировались счастливые люди, счастливые семьи, справедливые правительства, его соотечест-венник и современник Лао-Тзе был абстрактным философом. Его учение также основывалось на мудрости Книги Перемен, но он шел другим путём, путём духа. Человек, Небо и Земля образуют космическое единство. Они пронизывают друг друга. Путь духовного проникновения и исполнения, Тхао (путь) (люди привыкли с подачи исследователей Востока к "Дао"), должен быть пройден человеком. Материя и дух растекаются в большой вселенной, материя дематериализуется, и дух становится действительностью. Лао-Тзе учит на парадоксах, что для китайцев было вполне понятно. Многие аспекты его учения были похожи на индуистские и буддистские учения и практики. Внутреннее освобождение, создание внутренней пустоты, покоя, неподвижности, тишины, концентрация, медитация, растворение малого "Я" являлись его требованиями. Всё снова указывает Лао-Тзе на необходимость создания в себе внутренней пустоты:
Тридцать спиц встречаются во втулке,
Пустота между ними делает колесо.
Глину горшечник формирует в сосуд,
Пустота внутри превращает его в сосуд.
Окна и двери вставляют в стены,
Пустота внутри делает это жилищем.
Видимое образует форму произведения,
Невидимое составляет собственно значение.
Или:
Лучше сосуд не наполненным оставить,
Чем наполнить и тащить двумя руками.
Лучше меч не точить,
Чем точить и хвастаться остротой.
Лучше дом без сокровищ,
Чем сокровища, на голову обрушившиеся.
Изобилие и выгода склоняют к внешнему.
Внешнее уводит от сущностного.
Если произведение открыто, от него откажись –
То есть очнись.
"Путешествующий вдаль зависит от внешних вещей. Путешествующий во внутреннее находит всё, что он ищет, в себе самом. Это высшая форма путешествия. Жалким является тот, кто зависит от внешних вещей."
Тхаосизм Лао-Тзе и его ученика Дшуанг-Тзе образовал в Китае мощное духовное, мистически-магическое, медитативное движение. Он в большой степени повлиял на искусство. Таостские тушевые и лаковые картины в большей степени медитации с кисточкой над рисовой бумагой или шелком, более напоминают иконописные работы западных масте-ров, чем художественные произведения. Рука как бы сама наносит неуловимо тонкие штрихи, и расплывающиеся перед глазами пятна туши передают совершенное впечатление и духовную сущность, душу вещи. Это искусство, и в изображении повседневности, будет уже не только целесообразным действием, а становится средством для медитации.
"Покой, смирение, пустота, бездеятельность, неимение – они образуют равновесие Неба и Земли и являются истинными существами правильного пути и его могущества. Мудрый покоится на них. И благодаря тому, что он на них покоится, живёт он в мире. А так как он живёт в мире, он спокоен."
Дшуанг-Тзе рассказывает характерно таосскую историю, которая должна демонстрировать пример каждому действующему: "Царь Хуи из Веи имел повара по имени Тинг. Когда этот повар для своего царя разделывал быка, было, когда он быстро и легко водил ножом, каждое движение руки, каждый наклон плеч, каждый шаг, которые он делал, каждое нажатие колена так заботливо выверено, как движения танцора в "Шелковичном лесу".
"Чудесно," – сказал царь, - "никогда я не думал, что искусство мясника может достигнуть такой степени!" - "Я люблю Тхао", - ответил Тинг и опустил свой нож, - "Мне удалось применить его в искусстве разделки туши. Когда я начал сначала резать, я направил свой взор на животное перед собой. Через три года я уже не видел его как целого быка, но видел его уже разделанным на части. Сегодня я его больше не воспринимаю глазами, но только душой. Мои чувственные органы находятся в состоянии полузабытья, а моя душа в работе. Без ошибок нож двигается по природным стыкам, скользит по природным складкам и находит свой путь в природных полостях. Я таким образом мою деятельность приноравливаю сложению, с которым я обхожусь. Я так далеко дошел, что мой нож никогда маленькую связку или малейшее сухожилие не задевает, не говоря уже о главных хрящах.
Хороший повар меняет свой нож раз в году, потому что он за это время становится зазубренным. Простой повар меняет нож каждый месяц. Я пользуюсь этим ножом уже девятнадцать лет и за это время разделал им тысячу туш быков. Но лезвие выглядит и сейчас, как в первый день. Где одна часть встречается с другой, всегда есть промежуточное пространство. Лезвие ножа почти не имеет толщины. Когда тонкий инструмент вводится в место соприкосновения, которое обладает промежуточным пространством, то ему достаточно места. Поэтому-то я и использую нож девятнадцать лет, а он выглядит так, как будто только что вышел из рук кузнеца.
Достаточно посмотреть на обычного повара, чтобы увидеть, какой тяжелой находит он свою работу. Заметна нервозность при его приготовлениях к работе. Продолжительные примеривания, медлительные движения. Потом, после нескольких маленьких позорно рассчитанных резов ножом, которыми он просто пару частей отделяет от целого – и это с непрерывным вращением и пилением ножом, как будто это червь, - он отступает назад, с ножом в руке, смотрит беспомощно туда и сюда, и, после того, как он так проводит некоторое время, проклинает он свой прекрасный нож, и убирает его на место."
"Это мне нравится", - сказал царь, - "это общение с поваром Тингом мне показало, как жизненные силы человека могут оправдывать себя."
В Цзен-буддизме и в Хассидизме можем мы наблюдать подобные же искусства и переживания. Истинным художником является тот, кто един с предметом своего творчества, рукоделия, своего знания до такой степени, что между ним и объектом его деятельности нет никакого различия. Выражаясь словами Ангела Силезиуса:
Остановись, куда ты бежишь? Небо в тебе.
Ищешь Бога ещё где-нибудь, ты только Его теряешь.
Мудрый и чувствующий единство с вещами своего мира человек идёт внутрь, он не нуждается более в удостоверении внешнего мира. Лао-Тзе говорит:
На цыпочки вставать, это не стояние.
На ходулях ходить, это не ходьба.
Кто там светиться хочет, не освещает.
Кто чем хочет стать, не различает себя.
Кто себя превозносит, затемняет себя.
Кто себя любит, выскальзывает от себя.
Его сторонится проникновение.
Он подобен гниющим остаткам пищи.
Как ненужный отросток.
Не так проницательный.
В другом месте:
Податливый превозможет оцепенение.
Невидимое пронижет видимое.
Так будет деятельный бездеятельности видимым.
Высказать без слов, проявить без действия,
Немногим это удаётся.
И, наконец, высшая степень внутреннего пронизания внешнего:
Без того, чтобы выйти, можно быть снаружи.
Не выходя, можно смотреть.
Далеко выйти, лишиться возможности вернуться.
Чем ближе мир, тем меньше его видно.
Итак, пробужденный:
Он познаёт дальнее, не путешествуя,
Он узнаёт без знания,
Он совершенствует, без деятельности.
----
Подписывайтесь, что б не пропустить новые статьи
Полное содержание статей в этом блоге по данной ссылке.
Пост знакомство - обо мне, о том, кто завел этот блог.
#пересказкниг #снемецкогонарусский #переводкниг #владимирлинденберг #философияоглавноем #мыслиобоге #историячеловека #линденберг #челищев #книги #чтопочитать #воспоминанияодетстве #лебедевад #лебедевалексейдмитриевич