Почему кочевники так легко завоевывали земледельцев. Кажется, что проходили как нож в масло.
Такой вопрос часто ставит в тупик. Высококультурные народы уступают по сути дикарям, потом теряют свою культуру, общая цивилизация страдает (страдает или очищается?). При этом организация таких народов очень сложная. Намного сложней кочевой орды.
В том то и дело, что сложная. Человек не может, например, сам бороться с вирусом. Он даже их видеть не может, настолько те маленькие. Человек передоверят борьбу с невидимыми микроорганизмами иммунитету. Иммунитет борется даже без подключения сознания, то есть высшей нервной деятельности.
Точно также все граждане не идут по ружье. Для борьбы с бандами существуют специальные подразделения. Для войны существуют специальные отряды профессионалов. Другой вопрос, по какому признаку эти отряды собирают. Это может быть ополчение, когда всех способных держать оружие мужчин ставят под ружьё. Это могут быть профессионалы. Если, в данном случае мы говорим о «приключениях» сельджуков при дворе Саманидов, то они поступил на службу целыми семействами родни, в то самое время, когда правящий род создавал профессиональную армию. Сельджуки на тот момент благодаря родовому строю были сплошной армией. Саманиды сделали из сельджуков профессиональную охрану. Получилась матрешка.
Во-первых, хотя Саманиды и были персами и создали свой царской дом, они жили в окружении других народов — тюрков, персов, арабов, евреев. Любой царский дом создает профессиональную охрану для членов своей семьи и двора. Из это самой охраны возникает в будущем (как мы уже говорили) новая государственная элита. При том, что монархия в такой момент ослабевает из-за распри среди родни правящего дома за власть и привилегии. Именно в этот момент появились на арене турки сельджуки, именно в момент нужды правящих домов в Саманидском султанате и Аббасидском халифате в профессиональной охране. Все правящие царские дома народов оазиса типа уже давно обособились от своего рода, от всех своих дальних родственников, или обязаны это сделать по эволюции в будущем. Царские дома нуждались, как раз, в защите от своей же родни в виде претендентов на трон. (Чтобы было понятно, как царский дом отрывается от народа в культурном оазисе, и как соблюдают традицию племенного строя — предлагаю вот такое сравнение. Каждый казах, к примеру, в трагическую минуту мог подойти и сказать хану: «Дат!». Эта традиция соответствовала родовой демократии: «бас кеспек бар болса да, тіл кеспек жоқ» (Можно снести голову, но отрезать язык нельзя). Казахи всегда пользовались древней традицией Дат, когда была большая нужда. Когда-то все члены рода были равны, не было никаких ханов — каждый мог стать вождем. В то же время любого, даже самого знатного вельможу эмир Тимур мог тут же казнить — повесить за ноги на площади — за один косой взгляд, за одну еле заметную ухмылку. У барласов была традиция на свадьбах. Жених царевич должен был на всем скаку подцепить копьем кольцо, лежащее на земле. Ну такие они были удальцы. Исполняли этот трюк почти все. Брак будет удачным, если джигит попадет. Но так случилось, что один из царевичей промахнулся. Чтобы сбить настроение толпы, Тимур тут же создал равноценную замену — казнил своего визиря, самого богатого человека в Самарканде. Был ли этот несчастный родственником Тимура? Нет, не был. Скорее всего, он советовал как бороться с родней Тимура. Мог ли какой казахский хан наказать любого, как поступил эмир Тимур? Нет, не мог. Все делалось тихо и случайно, и как надо, если это требовалось).
Зеротная петля
Момент создания царского дома в культурном оазисе можно назвать зеротной петлей.
У лидера русских коммунистов, Ленина было определение революционной ситуации: когда низы не хотят жить по старому, а верхи не могут. Самый оптимальный момент захвата власти в культурном оазисе — это создание царского дома, или ограничение числа претендентов на власть и привилегии. Чтобы отбиться от претендентов, царский дом, их лидер или представитель династии набирали профессиональных воинов — равноудаленных от всех, но получающих за службу деньги. Эти профессионалы, собранные в свою очередь по родовому признаку, по признаку крови, если говорит точнее, через время понимали свои возможности. Совершали переворот, ведь у царского дома войск больше нет. Правители и претенденты старались привлечь профессионалов, в данном случае сельджуков на свою сторону — раздаривали им всякие подарки, раздают титулы, в которых «профессионалы» ничего не смыслили, но были очень горды таким вниманием. В 1055 году сельджукский султан Тогрул бек зашел в Багдад и был тут же признан Аббасидским халифом «царем Запада и Востока». Наконец, самый выдающийся из вождей, сам ли или по наущению имперских чиновников брал власть в свои руки. Вот так победоносно сельджуки совершили круговой рейд вокруг Каспия, снова пришли в те же степи, прежде чем поняли, что именно они теперь тут самые главные. Ни Аббасиды, ни Караханиды, ни Газневиды, отличной регулярной армии которой нанес поражение тот же Тогрул бек в 1040 году при Данданакане. Сельджуки стали захватывать все земли халифата. То есть все земли сначала иранских, затем арабских царских домой. (Это вовсе не означает, что сельджуков не ждала та же участь в будущем. И это произошло на самом деле: когда сельджуки сами осели в культурных оазисах, стали создавать свои царские дома. Это участь все людей с зерефной рефлексией: зерефы неумолимо превращаются в зеротов феодалов. И никому не удавалось этого избежать. Создавали царские дома все консервативные народы, тем ограничивали круг претендентов на верховную власть. Все дома нуждались в профессиональной охране)
ПС.
Что такое кочевая орда. Это перемещающееся телегами — кибитками ограниченное число родственников — людей одного рода. Сами понимаете, что весь культурный оазис земледельцев перемещаться так не будет — нет нужды, да и невозможно такое чисто физически кочующих. Поэтому все дела распределяются между людьми: администраторы управляют, каменщики кладут кирпич, евнухи охраняют гаремы. Для жителей оазиса требовалась либо идея служения царском дому, либо подарки и деньги. Простой народа служил просто так «за идею». Профессионалы брали либо натуральную плату, им обещали подарки — землю, рабов, либо просто брали деньгами.
В орде нет одной профессии, в орде все универсалы, все могу все. Поэтому в орде все мужчины являются воинами.
Но даже не это самое важное.
Потому что кочевников всегда мало по сравнению с жителями оазиса.
Весь прибавочный продукт кочевникам дает природа. Скот щиплет травку — дает номадам мясо и шкуры. Поэтому кочевников было мало. Они сильно зависели от погоды, — от природы. Будет хорошая погода, будет хороший приплод скота.
Самое главное, что кроме навыков боя, которым всех приучали с детства (с 3—5 лет), все кочевники носители зерефной рефлексии — самой яростного «бездушия» по отношению к врагам народа. (То есть, даже бывшие кочевники всегда могут превратиться в свирепых воинов — прыгнуть в условное седло невидимой лошади, везде, в помещенье и на улице. Нужно только направить, показать на врага).
Кочевники при этом не просто кочуют, но готовы встретить соседей — таких же воинов кочевников.
Это объясняет, что после тюркитов, которые отюречили весь Мавераннахр, не все народы осели в оазисах за учебники, либо взяли в руки мотыги. После тюркитов прошло два века, и за два века никто не скучал в этом районе Земли. Затем пришли арабы и подарили язычникам Турана мусульманскую веру. Иранцы, жители древнего Согда и древней же Бактрии снова переняли, что им принесли новые всадники. Сначала древние иранцы отюречились значит, затем стали турками мусульманами.
Есть здесь еще одно но.
Не все бывшие древние скифы и сарматы перестроились, как это сделали все люди в оазисах. Да, для всех земледельцев нужна твердая власть, чтобы никто не мешал снимать урожай, или вести торговлю. Огузам ни урожай, ни караванная торговля была ни к чему. Сами понимаете, все кочевники мира зависели от капризов погоды. И если такое случалось, тогда не попадайтесь на пути! Только этим можно объяснить феномен новых завоевателей. Огузы были туркменам кочевниками. (Снова кочевники творили историю после тюркитов!). От тюрков они переняли тюркский язык, потому что тюркский язык был языком аристократии. (Все бывшие кочевники до сих пор делают, что престижно в первую очередь. Здесь большая зависимость от элиты вообще, от вождя в первую очередь, как он себе поведет). От арабов они переняли веру. Не так как жители Ирана, которые после арабского геноцида отказались от зороастризма. Но кто в степи мог догнать и заставить молиться (пять раз) жителей туранских степей? Но все произошло по мере захвата — контроля земель халифата. С любым локальным народом нужно общаться.
Вот так из нескольких огузских племен, которые начали движение с севера (печенеги) и с юга (сельджуки), сформировалась новая кочевая орда захватчиков: не такая мощная, как у Темуджина, и не такая идейная (не мэнги ель — вечный народ), но такая же энергичная и снова победоносная с синими знаменами (под цвет неба. Синий цвет сообщает о многом без слов).