ГЛАВА 14
Эмма смотрит в окно машины. Дома, улицы быстро сменяются. Эмма переводит взгляд на телефон, который держит в руке. Она, вздохнув, приняла важное решение — набирает номер Левина.
— Эдуард Константинович, здравствуйте! В общем, проблем мне прибавилось. Не хочу сейчас ничего рассказывать, пока некоторые вещи не прояснились для меня, но мне потребуется, видимо, очень хороший адвокат. Вы о таком мне рассказывали. Попросите его со мной связаться и заняться моими проблемами. Да, я сейчас еду в следственный комитет. Адрес? Я вам пришлю, если он согласится. Жду спасибо.
Не успела Эмма обдумать свой разговор, как телефон вновь зазвонил.
— Я Вас слушаю, Эдуард Константинович. Прекрасная новость. Он уже выехал? Фух, прямо сняли с моей души камень. Через тридцать минут он будет. Замечательно. А как его зовут? Как? Господи, да вы призвали на помощь нечистую силу! Еще раз спасибо!
Эмма смотрит на телефон. Быстро набирает номер сына. Идут гудки, никто не снимает. Затем набирает Анастасии. Уже на третьем гудке Эмма слышит голос помощницы Эммы.
— Эмма Ивановна, Голубевой нет ни дома, ни на квартире. Консьержка в подъезде не видела ее уже с неделю, так как она сейчас живет за городом. Охрана в поселок едва нас пропустила. Звонили в дверь, никто не открыл. Охрана ничего не знает. Говорит, та уехала. И правда, машины нет. Что делать, Эмма Ивановна?
— Понятно. Значит, пусть ее ищет полиция. Я как раз еду к следователю и заодно дам ход этому делу. Из бухгалтерии жду всю информацию. Перешли мне ее на почту. Все! Держи меня в курсе. Я теперь даже не знаю, что и откуда еще прилетит.
Эмма кладет трубку в тот момент, кода машина подъезжает к зданию следственного управления.
Эмма выходит из машины и уверенно направляется в подъезд. Ее пытаются остановить журналисты, которые, увидев ее, бросаются наперерез. Она их игнорирует и быстро входит в здание. Ее останавливает полицейский.
— Здравствуйте, Вы к кому?
— Я к следователю Скворцовой, — Эмма передает паспорт. Полицейский берет документ, открывает его, сличает фотографию с Эммой и заполняет в журнал.
— Вам на третий этаж, кабинет 333, — возвращая паспорт, говорит полицейский и рукой показывает в сторону лифта.
Эмма направляется к лифту и поднимается на нужный этаж, идет по коридору и находит нужный кабинет с табличкой «Старший следователь Скворцова Вера Алексеевна». Она стучит в дверь, и женский голос приглашает ее войти.
За столом сидит Скворцова, только-только закончив разговор с экспертом-криминалистом.
— Спасибо, что сразу согласились приехать, Эмма Ивановна. Располагайтесь поудобнее. Разговор может затянуться. Многое нужно прояснить.
— Ну это, как я понимаю, в моих же интересах.
— Безусловно. Эмма Ивановна, не буду вилять, скажу откровенно, рассчитывая в свою очередь на Вашу откровенность, что у следствия есть основания подозревать Вас в убийстве вашего супруга.
Эмма выпрямляется в изумлении.
— Дикость какая-та, ей-Богу. Убийство! Я же не самка богомола.
— Ну вот давайте и попробуем разобраться в этом неприятном деле. Подскажите, когда Вы в последний раз видели живым своего супруга Дмитрия?
Эмме потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить последнюю встречу с мужем.
— Днем в четверг около пятнадцати часов. Я пригласила его пообедать вместе в ресторане бизнес-центра. Мне нужно было с ним обсудить некоторые деловые вопросы.
— Понятно. Правильно я понимаю, что в ночь на пятницу он не ночевал дома?
— Да, и я была удивлена. Дело в том, что он пообещал приехать, но так и не приехал домой.
— Пообещал? Это как?
Эмме было неприятно с чужим человеком обсуждать перипетии своей личной жизни, но чувство долга требовали искреннего ответа.
— Последний год наша совместная жизнь разладилась, и он довольно часто стал не ночевать дома. Говорил о друзьях и коллегах, важных встречах, командировках … в домах отдыха. Откровенно говоря, я хотела с ним объясниться и добиться конкретного ответа о нашем браке. Он заверил меня, что любит и боготворит меня, но он пытается в обществе друзей преодолеть кризис среднего возраста, — Эмма задумчиво посмотрела в сторону и с нотками разочарования добавила. — Но он так и не приехал, поэтому мне пришлось буквально вылавливать его на работе.
— Вас это вывело из себя?
— Нет, скорее огорчило, я много тем вечером думала, как мне поступить, но решила положиться на народную мудрость: утро вечера мудренее. Утром я решила «расставить все точки над i», однако по воле судьбы у меня не получилось сделать этого.
— Я правильно понимаю, увидеться в пятницу не получилось?
— Верно. Пятница — обычно плотный день, тем более конец квартала. Нужно провести совещания, просмотреть бумаги, подтвердить затраты, и, в общем, я только смогла до него дозвониться, и Дима сказал, что обязательно сразу зайдет ко мне, когда приедет на работу. Но потом я узнала от помощницы, что Дима уже как час у себя в кабинете. Я позвонила. Телефон его был занят. Я тогда пошла к нему, но секретарь сообщила, дескать, минуту назад вышел.
— И что дальше?
— А дальше — работа, знаете, как бывает, прямо работа-работа и так до конца дня, прямо не поднять головы и не оторваться от переговоров и документов, но когда я закончила дела, вновь зашла в офис, ведь Дима не покидал здания. Я очень рассчитывала его увидеть. Я вошла в его кабинет, он был пуст, только ноутбук был на столе и компьютер включен. Пиджак висел на вешалке. Я посидела за его столом, разозлилась и поехала домой, — здесь Эмма сделала паузу. — Удивительно!
— Что именно?
— Глупость, конечно, но прямо как-то закурить захотелось, хотя бросила двадцать лет назад.
— Смотрите, мы установили факт, что Ваш супруг собирал на вас компромат со всех сторон и, по всей видимости, он собирался Вас шантажировать. Вы знали об этом?
Эмма искренне удивилась. Она с сомнением посмотрела на Скворцову.
— Нет. Категорично нет. Мне даже такое в голову не могло прийти. Вы говорите, что это установленный факт?
— В ноутбуке вашего мужа найдены отчеты сыщика, которого нанял Ваш супруг. Мы собираемся его допросить. Кстати, кто этот человек? Сыщик написал Дмитрию, что скоро сможет предоставить фотографии с Вашей интимной встречи с Вашим якобы любовником.
Эмма фыркнула от неожиданности. Следователь передает уже распечатанные фотографии. Выражение лица Эммы слегка меняется, она хмурится, вслед за тем улыбка трогает ее губы.
— Да уж. Дима открылся для меня с еще одной стороны. Теперь не приходится сомневаться в Ваших словах о компромате. Мерзавец!
Эмма отбрасывает на стол фотографии с гадким выражением лица. Фотографии скользят по блестящей поверхности и рассыпаются по столу. Раздается стук в дверь и, не дожидаясь ответа, ручка опускается, дверь открывается и входит высокий мужчина. На вид ему приблизительно чуть больше сорока лет, с острыми чертами лица и живыми умными глазами, его череп украшает глубокая залысина, которую обрамляют коротко стриженные темно-русые волосы. Одет не просто хорошо, а элегантно, эффектно. Пальто расстегнуто нараспашку, модный костюм, красивый платок на шее, неброские, но дорогие коричневые ботинки. Вошедший с улыбкой обращается к Эмме и передает следователю визитку. Брови Скворцовой изгибаются, когда она читает имя владельца карточки. МАКСИМИЛИАН АЛЕКСАНДРОВИЧ БЕС, АДВОКАТ.
— Извините, забыла Вас предупредить, что я обратилась за профессиональной помощью, — здесь Эмма запнулась, — ну, вы понимаете, что не часто оказываешься впутанным в дело об убийстве, тем более своего мужа и при столь загадочных обстоятельствах.
— Это Ваше законное право, — без эмоций профессионально произносит Скворцова.
— Надеюсь, я пропустил немного, — пододвигая свободный стул поближе к своей подзащитной, мужчина уверенно садится на него, поставив небольшой портфель на пол.
Эмма показывает жестом сложенные два пальца. Присутствие адвоката вселяет в нее силу, уверенность, даже твердость, присущая ей, теперь слышится в ее интонации.
— Самую малость. Для меня была новость узнать, что мой муж собирал на меня компромат и что у меня есть любовник.
— Простите меня, любезная Вера Алексеевна, надеюсь, Вы не сказали моей клиентке, что это мотив для убийства? — обратился Бес к следователю. Уголки его рта слега изгибаются в малозаметной улыбке.
Скворцова, твердо смотря в глаза Бесу:
— Следствие и суд могут посчитать мотивом.
— Но только не в нашем случае. Уважаемая Вера Алексеевна, миллиардеры не убивают! Они ценят время, деньги и, самое главное, репутацию. Убийство — это недоступная для них роскошь.
— Давайте не будем сейчас полемизировать, а пойдемте дальше. Вопрос. Когда вы в последний раз видели у себя пистолет и кто имел доступ к нему, знал о нем?
Скворцова записывает в протокол свой вопрос.
— Как я вам уже говорила, точно не вспомню… приблизительно два или три месяца назад. Он тогда еще был в коробке и с пачкой патронов.
Эмма, одновременно обращаясь к Скворцовой и Бесу, в ее голосе слышны едва уловимые нервные нотки.
— Кстати, а зачем вам тогда понадобилось это оружие?
Эмма задумалась и смотрит на Беса.
— Даже не знаю. Возможно, вспоминала о муже. И я хочу пояснить, это важно, пистолет для меня никогда не был оружием, его я воспринимала как нечто материальное, вещественное, оставшееся от дорогого мне человека. У меня от мужа не так много осталось, даже не совсем так, — видно, как Эмма подбирает слова. Когда Эмма говорит, ее голова подтверждает легким движением каждое слово. — Я хочу сказать, не так много вещей: пару фотографий, мундир да пистолет. Понимаете, это наградной пистолет. Он был офицером спецназа и погиб на боевом задании. Возможно, в тот день была очередная стычка между Дмитрием и сыном…Владимиром, вот я обратилась за его советом, как бы это не звучало странно.
— Поясню адвокату. Убитый был застрелен из пистолет марки Макарова, такой же был у Эммы Ивановны.
— Но не из пистолета уважаемой Эммы Ивановны? Пистолет, как надо полагать, не был найден на месте преступления. Убийца его унес?
— Не найден. Это правда. И пока мы не можем установить, стреляли из Вашего или из другого.
Слегка наклоняясь к Скворцовой, Бес доверительно и смотря в глаза, произносит:
— Вам для этого надо будет обратиться в ту структуру, которая наградила офицера, своего офицера, — двусмысленно поясняет адвокат. — Я готов биться об заклад, что, — Бес делает паузу, продолжая смотреть в глаза следователя, — что они потеряли баллистические данные по пистолету. Такое бывало, особенно в конце девяностых и в начале двухтысячных. В федеральной гильзотеке до сих пор множество белых пятен. Поэтому стороне гособвинения не стоит рассчитывать на пистолет Эммы Ивановны. А украсть мог кто угодно, тот же Дмитрий.
Скворцова, выдержав паузу не менее эффектную по сравнению с той, что сделал Бес, обращается к Эмме:
— Где Ваш сын сейчас, Эмма Ивановна? Мне нужно с ним поговорить.
— Да, конечно, но он сейчас в отъезде, — отвечает Эмма в легком замешательстве. — Но при чем тут мой сын?
— Когда Вы с ним в последний раз виделись или разговаривали? — спрашивает Скворцова, проигнорировав вопрос Эммы о сыне. — Насколько я понимаю, он вполне уже взрослый человек.
— Ему двадцать три года. Он живет со … мной. Виделись, как обычно, в пятницу утром, за завтраком, а разговаривали уже вечером по телефону. Я ему позвонила и напомнила о важной встрече в субботу, но сказал, что срочно уезжает. Вот и все.
Бес замирает и украдкой секунду-другую смотрит на Эмму.
— Виделись в пятницу утром. А сейчас внезапно уехал. Занятное совпадение, — в голосе Скворцовой впервые послышались скептические нотки.
Эмма бледнеет. До нее доходит смысл фразы следователя.
— Звоните сыну, Эмма Ивановна.
Продолжение следует.
Роман можно скачать на сайте ЛитРес https://www.litres.ru/book/agata-pevchaya/tri-vystrela-v-neboskrebe-69305671/?lfrom=919552117&ref_offer=1&ref_key=7f4a9ffe54410cffd53d90bedaf19e9588030be20923a602935cc6b7b5de6daf
Пройдите по ссылке и получите скидку! Спасибо!
И не забудьте подписаться) Спасибо!