Любови было чуть больше 30, когда у нее начала мучительно болеть спина в районе лопаток. В то время она подрабатывала в деревенском клубе, вела праздники. От нее ждали задора и веселья. А она глотала таблетки, чтобы заглушить адскую боль. «Несколько минут умирала на стуле, а потом натягивала улыбку и шла танцевать и прыгать с детьми».
«На праздник идешь – не на похороны», - говорила она себе. Не могла отказать, когда просили провести очередную свадьбу, юбилей и корпоратив. Ее страданий и слез не видели ни посторонние люди, ни домашние – муж, дети. «Дочке Лере – 12, сыну Тимофею -7… Зачем их пугать?» - думала она и надеялась на помощь врачей.
«Доктор, я больше не могу, умираю просто… Сделайте что-нибудь!» - умоляла она. Но врачи списывали все на защемление нерва и очередную беременность. Выписывали уколы, витаминки. Она пила их горстями – не помогало. От первой же назначенной капельницы стало еще хуже. На вторую просто не пошла. Продолжала мучиться и не спать ночами.
Когда младшему сыну Саше исполнилось 2 года, не выдержала и решила за свой счет сделать КТ с контрастом, которое бесплатно в поликлинике никто назначать не хотел. Результат обещали выдать на следующий день, но Любовь настояла: «Сегодня!» А когда прочитала заключение врача, ноги подкосились: множественные опухолевые образования. По результатам биопсии был поставлен диагноз рак поджелудочной железы 4 стадии с метастазами в печень, легкие, лимфоузлы. Опухоль, как оказалось, проросла еще в чревный ствол и воротную вену.
«Заканчивайте свои дела… Вам осталось 3-4 месяца», - заключил онколог из областного онкоцентра. «Что Вы такое говорите?!» – не выдержала Любовь. «Вам уже не помочь… Я должен сказать, чтобы Вы подготовились…» «К чему?» - мысли Любови путались. «Мне же всего 35! В самом расцвете сил… И детей трое…»
Не сразу, но ей удалось взять себя в руки. Оптимист по жизни, она не хотела сдаваться. Начала химиотерапию в областном онкодиспансере.
«Не переживай, все будет нормально! Схема лечения тяжелая, но мы уменьшим дозировку препарата, чтобы ты чувствовала себя хорошо. У нас нет цели привязать тебя к кровати. Есть цель, чтобы ты жила полноценной жизнью», - неожиданно поддержала химиотерапевт. Она предложила воспринимать болезнь не как неизлечимую, а как хроническую, с которой можно жить. Если лечиться… После «холодного душа» от онколога ее слова были для Любови как целебный бальзам. Она видела, что за нее действительно кто-то переживает и хочет помочь. Это придавало сил.
Едва придя в себя после очередного курса «химии», она возвращалась домой, в деревню Раздолье, и занималась по мере сил привычными делами: готовила, кормила детей, возила на кружки. Официально с 1 группой инвалидности работать не могла. Но «на пенсию в 18 тысяч и небольшую зарплату мужа-водителя разве проживешь?»
Нашла подработку в сетевом магазине. «Приходила на работу в кепке, лысая вся... Неудобно, но – ничего, работала. Местные знали о болезни. А приезжим было все равно».
Срок, отпущенный онкологом на «устройство дел», давно прошел, а она жила. Раз в 2 недели ездила на «химию» в Питер. За первые 2 года лечения опухоль уменьшилась с 6,5 до 2,5 сантиметров, ушли метастазы. На следующие 2 года ей назначили схему лечения другим препаратом. Но, как оказалось, он ей не подходил. Непереносимость одного из компонентов лекарства была очевидна. Медсестрам приходилось каждый раз ее спасать.
После 30 капельниц Любовь категорически отказалась продолжать лечение. «Вы же умрете!» - говорили в лицо врачи.
А она по совету новых знакомых, которые боролись с той же болезнью, сдала генетический анализ на определение наследственной формы рака. В гене BRCA1 была обнаружена мутация. В такой ситуации ей было положено более щадящее лечение - препаратом таргетной терапии в таблетках. Но отменять агрессивную «химию» врачи онкодиспансера не хотели и предлагали прежнюю схему.
Чтобы помочь Любови, перейдите по ссылке.
Любовь дважды настаивала на созыве консилиума, показывала положительные заключения НМИЦ онкологии им. Петрова и клиники РАН – не помогало. На нее «психологически давили и требовали написать официальный отказ от лечения». В итоге она отказалась от услуг областного онкодиспансера, но не борьбы за свою жизнь.
Самостоятельно изучила все, что касается лечение рака поджелудочной, в том числе в других странах. Убедилась в том, что при такой форме рака можно пройти лучевую терапию. Нашла клинику и хорошего доктора, который провел 25 лучевых сеансов. Без боли и неприятных ощущений. Потом узнала о клинических испытаниях нового препарата и решила принять участие. Не все шло гладко, в какой-то момент ее даже сняли с испытаний из-за критически упавшего гемоглобина, но при этом оставили под наблюдением.
Последние 1,5 года состояние Любови стабильно – без какого-либо лечения. На снимках ПЭТ-КТ, направление на которое без скандала не хотели давать в том же областном диспансере, ссылаясь на неинформативность, метастаз не обнаружено. Но остаточная опухоль все-таки есть. Удалить ее в государственных больницах не берутся.
Там говорят, что «операция невозможна из-за вовлечения воротной вены и чревного ствола». А вот хирург, онколог, доктор медицинских наук, профессор Вячеслав Иванович Егоров, который руководит онкологической службой и центром гепатопанкреатибилиарной хирургии в Ильинской больнице считает иначе. За почти 40 лет работы он провел более 8 тысяч операций на поджелудочной, из них 43 таких, какую готов провести и Любови.
- Это вообще уникальный случай. Люди с метастатическим раком поджелудочной железы без операции столько не живут! Да, за последние 15 лет радикально изменился прогноз у таких больных. По данным мировой статистики, продолжительность жизни у них увеличилась в 3-4 раза. При соответствующем лечении. 1,5-2 года жизни с таким диагнозом уже не редкость. И это колоссальный прогресс! Но разве мог кто-то предположить, что Любовь Николаевна столько времени проживет на химиотерапии? 64 курса! И еще 25 курсов лучевой терапии… Это вообще немыслимо! У меня был пациент с раком поджелудочной, который перенес 32 курса «химии». Это был максимум.
Не исключено, что Любовь Николаевна излечилась от рака поджелудочной. Хотя тут есть нюансы… Бывают опухоли, которые затихают на некоторое время, а потом проявляются, если в них остались раковые клетки. Выяснить, как обстоит дело в данном случае можно, только удалив опухоль. Пока знаем только, что она окутывает крупные сосуды, и это большая проблема.
Во время операции мы планируем удалить тело, хвост и перешеек поджелудочной железы и резецировать чревный ствол. Артериальных реконструкций - сосудистых вставок и сшиваний - не предполагается. Если мы поймем, что вспомогательного кровотока достаточно, чтобы он мог взять на себя функцию основного, то удалим артерии с опухолью.
Естественно, удаление части поджелудочной железы повышает риск диабета, но по сравнению с раковой опухолью это меньшее зло. Надеемся, что нам удастся помочь этой мужественной женщине, которая не упала духом, терпела и продолжала лечиться.
Операция, которую готовы провести в Ильинской больнице, очень дорогая – 2,5 миллиона рублей. К сбору денег, помимо нашего Фонда, уже подключились «Онкофонд» и фонд «Живой». Давайте поможем Любови победить!
Чтобы помочь Любови, перейдите по ссылке.
