Дня не проходит, чтобы в СМИ не промелькнуло сообщение об очередном визите китайских дипломатов в одну из центральноазиатских республик или наоборот, посол очередного -стана не приехал бы в Пекин. Роль Китая в регионе и региона во внешней политике Поднебесной растёт, и всё это происходит на фоне борьбы России с ветряными мельницами.
Кульминацией был саммит в Сиане, в северо-западной части страны: это был первый международный форум такого уровня с момента установления дипломатических связей три десятилетия назад. При этом если недавно отношения между странами развивались исключительно в экономической плоскости, теперь всё большее значение придаётся «чистой» политике.
В Пекине продвигают некую «политику регионального единства», которая лишь отчасти подчинена идее строительства широтной магистрали «Новый Шелковый путь», соединяющей Китай и европейские страны. Не меньшее значение, нежели транзит, приобретает политическая компонента.
Транзитный коридор и великие торговые пути прошлого
Китай проводит параллели с Шелковым путём тысячелетней давности — маршрутом между Западом и Востоком, проходившим через города региона (в ту пору бывшие важными культурными, экономическими и деловыми центрами — это потом их разорят монголы, а тогда в Бухаре и Коканде был самый что ни на есть хартленд): дескать, историческая база имеет критическое значение для сегодняшних отношений.
Вместе с тем речи о полной интеграции и поглощении, чем местные националистические политики пугают народ, нет. Тем более что специфика дипломатии КНР такова, что они предпочитают обсуждать вопросы внешнеполитические в двухстороннем формате (в отличие от экономики: именно поэтому в рамках ШОС в основном речь идёт о сотрудничестве в экономической сфере, а вопросы сотрудничества в сфере противодействия терроризму и обмена информацией в основном решаются за закрытыми дверями, после чего на саммитах лишь подкрепляются официальными документами).
10 лет назад, когда всё только начиналось и Си Цзиньпин приехал в Китай для того, чтобы публично презентовать с Нурсултаном Назарбаевым проект Нового Шёлкового пути, задача выглядела амбициозной, а то и граничащей со сказкой.
Прошло 10 лет: экономические связи укрепились, торговля расцвела, строятся автомобильные и железнодорожные ветки, а в Европу через регион уже прошли первые эшелоны с товарами (пусть и с использованием паромных переправ через Каспий, раз уж российский участок всё равно не готов). Серьёзные проволочки, вызванные пандемией, навёрстываются, но за 10 лет накопилось столько событий, что хорошо бы переосмыслить и переоценить ситуацию в целом.
Манок безвизового режима
В допандемийную эпоху в Пекине провозглашали своей целью максимизацию доли страны во внешней торговле стран региона — предполагалось стать крупнейшим партнером для каждого государства. Цель была очень близка, пока в 2019 году не разразилась пандемия.
Теперь задача прежняя — обеспечить экономическую гегемонию. Однако на сей раз она будет подкреплена также политическими инструментами. Например, в Пекине предполагают установить безвизовый режим со всеми 5 государствами, как это уже сделано с узбеками и казахами. На очереди Киргизия: ожидается, что переговоры завершатся до конца года.
Безвиз станет мощным инструментом для сближения стран в экономической плоскости; этот способ был апробирован на государствах Юго-Восточной и Восточной Азии, от Вьетнама и Таиланда до Малайзии и Индонезии, и каждый раз давал отличные результаты.
Защитник и патрон
Долгие годы именно Москва была основным протектором в регионе, поставляя своим партнёрам современные оружейные системы, проводя обучение и переподготовку войск, а иной раз и прямо вмешиваясь в потенциально угрожающие стабильности и безопасности в регионе процессы.
Достаточно сказать, что, несмотря на формальный уход из Таджикистана, российские военные специалисты по-прежнему обучают таджикских пограничников и оказывают консультационную помощь.
Тем не менее Китай находит свою нишу и в этой плоскости, причём ключевой партнёр тут как раз Таджикистан — страны заключили несколько двухсторонних соглашений о партнёрстве в контртеррористической деятельности.
Причём ожидается, что риски Пекин будет нивелировать без развёртывания военных баз и демонстрации силы в том или ином формате — у них свой подход к тому, как следует обеспечивать региональную безопасность.
Это и системы тотального контроля посредством охранного телевидения, и управляемые протесты: даже в таких традиционно обладающих активной общественной повесткой государствах, как Киргизия, общественное пространство быстро сужается, а институты гражданского общества быстро деградируют.
Место умолчания: а где Россия?
Список участников мероприятия показателен, но ещё больше обращает на себя внимание те страны, что в форуме не участвуют. Вернее, одна страна. России приходится реагировать на проведение мероприятий под эгидой Пекина сдержанно, так как каким-то образом повлиять на них или предотвратить налаживание связей им не под силу.
Приходится ограничиваться бряцаньем и подчёркивать: Москва и Пекин стратегические партнёры, у нас общие интересы. Правда, на этом фоне интенсивность обмена дипломатической перепиской серьёзно возросла, в планах появились собственные мероприятия того или иного формата — как политические, так и чисто декоративные.
Это, однако, не может подменить собой столь амбициозный и дорогостоящий проект, как Шёлковый путь — а Москва в нём формально не участвует, никаких средств не вкладывает, подчёркивая свою готовность принять участие лишь на словах.
В любом случае, это серьёзный успех пекинских дипломатов: при скромных вложениях достигнуто очень многое. Личные приёмы на высшем уровне вообще очень важны для авторитарных режимов персоналистского типа, а московский формат лидерам центральноазиатской пятёрки давным-давно наскучил.
При этом у договорных отношений есть и экономическая составляющая, притом весьма солидная, обещающая пространство для инвестиций и неплохие прибыли в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
Что в этой ситуации делать России?
В отсутствие возможностей усилить экономическое и военно-политическое сотрудничество и весьма прохладному отношению к перспективам углубления интеграции со стороны центральноазиатских государств, Москве остаётся плотно работать над собой, готовясь к неизбежному.
В конце концов, придётся понять и принять, что гегемонии Москвы на этом направлении пришёл конец. Придётся столкнуться с несколькими конкурирующими форматами «5+1», ведь, наряду с Китаем, к региону проявляет повышенный интерес Реджеп Эрдоган, только что получивший уверенный мандат на управление страной на ещё один пятилетний срок, а также стремящийся выбраться из международной изоляции Иран, не говоря уже про США и Евросоюз.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на мой YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал.
Читайте также:
✅ Кто такой шериф в США и почему он совсем не относится к полиции
✅ Минобр изменит систему высшего образования в России уже к 2024-му году: к чему готовиться?
✅ Давали ли развод супругам в царской дореволюционной России?