После ранения Гоши полковник устроил нам такой разнос, что я на секунду пожалел, что не прилёг там вместе с ней. И нападавших-то мы проворонили, и предварительная разведка у нас толком не была проведена. Давно он нас столь вдумчиво по брёвнышку не раскатывал и носом в прегрешения не тыкал. Будь я психологом, точно решил бы, что это он так адреналин сбрасывает, потому что испугался за Павлинову аж до тряски. Будто бы мы не перепугались! Лежит под порогом микроавтобуса, обняв Фаню мертвой хваткой, и ни на что не реагирует. А под ней уже лужа крови натекла. Спасибо медикам, что так быстро приехали. А вообще, как-то непривычно мне пока коллег в Скорую помощь грузить. В прошлый раз Катюха пострадала, теперь вот Маргарита. Я-то привык себя бессмертным чувствовать, но в такие моменты начинаешь остро понимать, насколько ты заблуждаешься.
Единственное, что было зачтено полковником нам в плюс, так это то, что Орфания осталась цела и практически невредима, за исключением легкой царапины на лице.
— Александр, ты хочешь отдельной выволочки? — вышел из себя Денис Валерьевич, глядя на то, как Гусев-младший старается мимикой привлечь его внимание.
— Пусть даже выволочка, главное, что отдельная. Мне нужно срочно с вами поговорить. Наедине. Прошу прощения, но этот вопрос действительно надо решить как можно быстрее.
Скворцов закатил глаза, но в итоге раздраженно махнул рукой в сторону двери, и они с Саней покинули нашу комнату.
— Камикадзе, — заметил я им вслед. — Кстати, Циркач, у тебя штаны в крови.
— У тебя тоже, — вздохнул Игорь. — Похоже, когда Риту на носилки укладывали, запачкались. Пошли в душ отмываться и переодеваться, пока нас по второму кругу чехвостить не начали. Лёх, ты с нами?
Гусев-старший, подумав секунду, кивнул.
Уже когда мы натягивали на себя чистые джинсы и футболки, я спросил:
— Не знаешь, чего твой братец от полковника хотел?
Лёха нахмурился.
— Догадываюсь.
— Так скажи нам.
— Не могу. Я сам подробностей не знаю, о чем они там с Фаней условились.
— Кстати, а куда она делась? Домой к себе отправилась?
— Домой, — вздохнул Лёха. — Но не к себе и даже не к нам. Татка её в квартиру родителей увезла со всеми предосторожностями.
— Похоже, эта история теперь надолго, раз её даже после суда в покое оставить не хотят.
— Подозреваю, что очень-очень надолго, — старший Гусев потер нос тыльной стороной ладони.
Когда мы вернулись, Сашки всё ещё не было. Лёха нахмурился ещё сильнее.
— Кстати, а что у вас там с Порохом-то случилось? — поинтересовался Циркач. — Я успел только краем глаза заметить, что вы с ней в обнимку улетаете. Как раз перед тем, как Геральт второго стрелка скрутил и обезоружил.
— А то случилось, что я теперь ей проставиться должен, — вздохнул старший Гусев. — Я ж как раз на второго отвлёкся, а мне в это время с тыла зашли. А Ольга это засекла. Ещё потом и люлей навешала почище нашего полковника. Эх, огонь девчонка!
Последняя фраза как-то не слишком вязалась с предыдущими. Особенно учитывая то, какой мечтательный блеск в глазах появился у нашего коллеги в этот момент.
— Да вы чего, сговорились все, что ли? — не выдержал Дятлов. — Брат твой от Фани не отходит, Ворон вон вокруг Татки круги нарезает, теперь ещё и ты вместе со всеми голову потерял? Ещё скажите мне, что у Гусевых это не заразно!
Вот тут я слегка обозлился — и за себя лично, и за всех Гусевых сразу.
— Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек — а девушек потом. Это твой принцип, да, Циркач? А то, какими глазами на тебя Гоша смотрит, это дело десятое? Она на даче разве что не плакала, когда ты её десятой дорогой обходить начал. Если не нравится она тебе, так зачем ей нервы было мотать? Взял бы, поговорил спокойно, объяснил, что ей надеяться не на что. А так держишь её в подвешенном положении, а ей, между прочим, больно!
Судя по выражению лиц Игоря и Лёхи, кое-кто явно наговорил лишнего. Но меня уже несло, да и чем я, черт побери, рисковал?
— Другой такой на свете просто не найдешь, — привёл я свой последний довод.
— Всё сказал? — мрачно осведомился Дятлов. — А теперь меня послушай. Кто за порядком в команде следить будет, если все брачные игры устроят вместо работы?
— Не вместо, а параллельно. А то и последовательно. Свободное время у нас никто не отнимал. И я вот одного не пойму, тебе что, больше всех надо? Чего ты из себя монаха строишь? Всё равно это никто не оценит. И, между прочим, тот же Денис Валерьевич супругу себе именно на службе нашёл, — выложил я свой последний козырь.
Игорь закатил глаза и махнул рукой, видимо, не найдя достойных аргументов. А может, счёл, что со мной просто бесполезно пререкаться, ведь от своего мнения я не откажусь. Только нервы и силы на меня тратить почём зря.
Завибрировал телефон в кармане. Я нехотя достал его. Опочки, опять маменька звонит! Выскочив в коридор, я ответил.
— Слушаю!
— Максимушка, я тут прямо возле твоей работы стою. Сможешь выйти?
Я закатил глаза. Вот чем она думает, а? Звонит прямо в разгар рабочего дня. А ведь могла бы и во время сшибки позвонить, с неё бы сталось. Ладно, если что, получу второй разнос за день — за то, что с рабочего места отошёл, мне не привыкать.
— Видишь кирпичное здание напротив, с въездной аркой? Стой возле неё, я подойду, — скороговоркой сообщил я матери и нажал на отбой.
— Парни, у меня важная встреча, — сообщил я коллегам. — Если что, я рядом, просто дайте мне знать, если я кому потребуюсь срочно, хорошо?
Циркач кивнул, Гусев пожал плечами, что можно было расшифровать как «ладно, договорились». И я отправился на рандеву с родительницей. По дороге с лестницы выглянул в окно. Надо же, и впрямь послушно переходит проезжую часть и идёт к тому месту, которое я ей указал. Неужели сама пришла и никого за собой на хвосте не привела? Прямо глазам не верю.
— Максимушка, — подняла она на меня глаза, полные страдания. — Мальчик мой ненаглядный. Прости меня, пожалуйста. Я ничего не знала, клянусь!
От такого многообещающего начала меня внутренне аж перекорежило.
— Что случилось?
— Я сделала, как ты сказал, — мама безотрывно смотрела на меня, и её, похоже, потрясывало. — Спросила Павла Витальевича, было ли на тебя нападение. Он разозлился и отмахнулся от меня. Начал кричать, что у тебя такая работа. Дескать, он и сам раньше рисковал, и даже больше тебя. Но я поняла, что он хочет перевести разговор и не отступала. Спросила, почему же ты тогда говоришь, что на тебя напали из-за того, что ты отказался ему помочь. И вот тут Павел Витальевич разорался так… он мне такого наговорил, — маму начали душить слезы, но она сделала над собой усилие и продолжила. — Тогда я поняла, что ты мне не врал.
— Что дальше делать будешь?
— Не знаю. Мы уже два дня не разговариваем. Я ушла от Павла Витальевича спать в твою комнату. Мне так страшно, Максимушка!
Я понимал, что маме моей сейчас не позавидуешь, но у меня был один очень важный вопрос, который следовало задать именно сейчас, пока на неё волна откровенности накатила.
— Кто мой настоящий отец? Где он сейчас?
— Погиб, — тут же ответила мама.
— Честно? — мне не понравилась скорость, с которой она это сообщила. Выглядело так, будто она опять собирается скрыть от меня важный факт.
— Да, — кивнула она. — Мы прожили вместе полгода. Планировали расписаться. В выходные он поехал с друзьями на рыбалку. И утонул. Его родня меня сразу невзлюбила, а я была в таком горе большом, не знала, куда мне идти и что делать. И тогда Павел Витальевич предложил… решить мои проблемы. Я подумала и согласилась. Потом уже, когда немного успокоилась, сообразила, как мне сильно повезло. А ведь могла бы матерью-одиночкой стать.
— Имя моего отца?
— Максим. Я назвала тебя в память о нём, — вздохнула мама. — Павел Витальевич поморщился, когда узнал, но он изначально не считал нужным навязывать своё мнение в этом вопросе.
Вот так-так… Оказывается, сам того не зная, я взял себе ровно то отчество, которое и было мне уготовано судьбой. Ладно, это я обдумаю потом. А пока надо решить, что же делать с мамой.
Команда: дело 203. Часть 24
Мой личный канал писателя: https://t.me/romanistca
#сентиментальный роман #авантюрный роман #юмор #приключения #седлова