История зеленого колорита не сравнится по продолжительности с историей красного или желтого цветов.
Аристотель считал, что зеленый цвет находится на полпути между черным, символизирующим землю, и белым, олицетворяющим воду. Однако, этот цвет не входит в число четырех классических колоритов греческой живописи – красного, желтого, черного и белого, и редко встречается в греческом искусстве.
Его также не найти в наскальной живописи эпохи палеолита.
«Зеленое есть то, что имеет силы» - писал известный энциклопедист Варрон в I веке до нашей эры. Эту формулировку поддержат и многие ученые последующих веков. Такое описание актуально и в наши дни.
Вплоть до времен эпохи Империи зеленый цвет практически не встречался в одежде римлян. Получаемый из растительных пигментов зеленый колорит был настолько невзрачным, что даже рабы гнушались облачаться в подобные одежды.
Позже зеленые тона начнут появляться чаще, во всяком случае, у состоятельных граждан. Причиной этому послужит мода, пришедшая с Востока.
Зеленые колориты расцветут во всем своем великолепии на стенах роскошных римских вилл. В этих росписях древние мастера постараются как можно достовернее изобразить цветники и плодовые сады. На фресках той эпохи растительность представлена в щедром изобилии, а зеленые оттенки — в невероятном разнообразии.
Зеленый становится излюбленным цветом не только потому, что он преобладает на лугах, в лесах и садах, тем самым радуя глаз, но еще и потому, что он дарит умиротворение, дает отдых зрению и душе.
Если смотришь на зеленое, усталым глазам становится легче – заметили римляне, и готовят из толченого изумруда бальзам для глаз: зеленое успокаивает воспаленные глаза и укрепляет зрение. Веру в целебную силу зеленого человечество пронесет через века, так что, в итоге, он станет цветом медицины и фармакологии.
В Египте же зеленый всегда рассматривался, как благодетельный и уже поэтому пользующийся большим спросом и даже рекомендуемый цвет. Зеленый — цвет Осириса, бога загробного мира, но также бога земли и растительности. Осириса часто изображают с лицом зеленого колорита, что символизирует плодородие и рост.
Вообще, зеленый цвет для египтян всегда был символом хорошего здоровья и возрождения. Во времена царствования Клеопатры идеалом красоты считалась стройная грациозная женщина с полными чувственными губами и огромными глазами цвета изумруд.
Мало кто мог похвастаться таким редким оттенком. Поэтому предприимчивые египтянки обводили веки зеленой краской из углекислой меди, капали сок белладонны, чтобы расширить зрачки и заставить глаза блестеть. Завершением образа был зеленый маникюр и ступни ног, окрашенные зелеными пигментами.
В Средние века влияние зеленого цвета разрастается. Он привлекает к себе все больше внимания витражных мастеров, эмальеров и миниатюристов, особенно в немецкоязычных странах, где недавно начавшаяся «экспансия» синего ощущается не так сильно, как в остальной Европе.
Однако на закате Средневековья отношение к зеленому меняется. Химически непрочный, как в пигментах для живописи, так и в бытовых красителях, этот цвет символически начинает ассоциироваться со всем, что изменчиво и ненадежно - молодостью, любовью, удачей и судьбой.
И, как следствие, суть его становится двойственной: с одной стороны, есть «хороший» зеленый - цвет веселья, красоты и надежды, но есть и «плохой» - цвет Дьявола и его свиты, цвет ведьм и ядовитых веществ.
В эту эпоху появляется все больше дьявольских изображений в зеленом колорите. Но если еще красный в сочетании с черным могут побороться за право окрасить хозяина преисподней, то для дьявольской свиты преобладает один – зеленый.
Драконы, змеи, крокодилы, гидры, лягушки, саранча - все имеют зеленое обличье и отвратительно влияют на имидж зеленого колорита.
Еще один нож в спину зеленого вонзает Реформация с ее пессимистической концепцией жизни. В народе укрепляется вера в существование сверхъестественных сил и в возможность заключить с ними сделку ради того, чтобы сполна насладиться жизненными дарами или, в крайнем случае, приобрести какой-либо особый дар.
Из обширной и однообразной литературы, которая распространяется повсеместно можно легко почерпнуть бесчисленные сведения, имеющие отношение к зеленому цвету: у ведьм зеленые глаза и зеленые зубы, они носят зеленые платья, готовят яды и колдовские зелья.
Что хорошего мог ждать зеленый после такой пропаганды? Достопочтенные граждане тут же забыли, что в христианстве зеленый цвет всегда считался цветом надежды на воскрешение, бессмертие, небесного рая и милосердия Бога. И прекрасные зеленоглазые барышни одна за другой сгорали в кострах лицемерной инквизиции под безоговорочное одобрение гудящей толпы.
Конечно, нельзя сказать, что все общество несправедливо навешивало негативные ярлыки на этот миролюбивый оттенок.
Многие помнили, что в Старом Завете зеленый цвет трактовался как цвет праведников. Эти Божьи избранники воплощали собой новую веру и новую жизнь в согласии с Богом и с самим собой.
К тому же, зеленый цвет символизировал не только потусторонние демонические силы. В Средние века и эпоху Возрождения у него была и вполне материальная коннотация. Зеленый приписывалось носить торговцам, банкирам, дворянам и членам их семей. Насыщенно - зеленая ткань платья свидетельствовала о богатстве и статусе хозяина.
Однако, все течет, все меняется и в XVII веке у поэтов, романистов, а также просто у остроумных людей зеленый уже будет вызывать раздражение: это или цвет разбогатевших мещан, которые жаждут попасть в высшее общество, но не умеют себя вести, или неотесанных, невежественных провинциалов, которые неуклюже пытаются подражать столичной моде. Если во Франции того времени на сцене появляется герой, одетый в зеленое, часто это - нелепый, бурлескный персонаж, вызывающий гомерический хохот в зале.
Однозначно позитивное значение приписывается зеленому только в мусульманском мире.
Пророк Мухаммед в течение долгого периода своей жизни отдавал явное предпочтение этому колориту: он часто носил зеленый тюрбан и, хотя обычно одевался в белое, любил использовать и зеленые ткани.
Великий английский драматург Уильям Шекспир не исповедовал ислам. Тем не менее, это не помешало ему также избрать зеленый своим творческим колористическим фаворитом.
Да, зеленый был любимым цветом мастера, как, впрочем, впоследствии и у Мольера.
Шекспировские любовники носили зеленые шнурки и подвязки. Цвет сочной зелени вообще во времена английского Возрождения мог иметь смысл флоры, триумфа жизни, радости и счастья. У Шекспира же и сам этот колорит, и предметы, которым он присущ от природы, всегда сопутствовали изображению гармоничной любви.
Другой смысл зеленого Шекспир использует в трагедии «Отелло»: «зеленоглазый монстр» называет он ревнивца, а в «Венецианском купце» рассказывает о «зеленоглазой ревности».
В средние века существовал обычай дарить девушкам к майскому празднику зеленое платье. Во времена Шекспира яркие зеленые рукава указывали на легкое поведение. Возможно, тут таится ассоциативная связь с одной майской забавой, когда покладистую девицу катали, смеясь и целуя, по траве. А выражение «зазеленить платье» имело весьма определенный смысл. Поэтому девиц легкого поведения на сцене часто определял кричаще-зеленый, «попугайный» цвет.
Эротический шлейф тянулся за зеленым по всему миру. В персидской и суданской поэзии темнокожие эротичные женщины назывались "зелеными", а китайский термин, обозначающий рогоносца, в переводе означает "носить зеленую шляпу".
Фривольный подтекст зеленого был хорошо известен и во Франции. Не зря добрый французский король Генрих IV получил прозвище «Vert Galant», буквально «Зеленый шалун».
Правда, придется сказать, что король получил его не только из-за любви к зеленым одеждам и уже после смерти, когда смысл выражения несколько изменился. Теперь оно стало звучать почти как комплимент: «Сердцеед».
Людовик XIII, подобно своему отцу Генриху IV, почитает зеленый цвет, а вот кардинал Ришелье его категорически не приемлет.
Всесильный министр был очень суеверным человеком. Утверждая, что зеленый приносит несчастье, он очень беспокоился, когда король позволял себе что-либо зеленое в одеждах.
Надо сказать, в те времена так думал не он один. Так, Катрин де Вивон, маркиза де Рамбуйе, основательница кружка, где зачиналась прециозная литература, регулярно устраивает приемы в своей знаменитой голубой гостиной, однако не допускает туда посетителей, одетых в зеленые тона. На ее взгляд, зеленый - «ошеломительно противный», печальный и мрачный цвет.
Позже зеленый вступит в непростые отношения и с Наполеоном Бонапартом, Францем Шубертом, императрицей Евгенией, но об этом в следующей статье…
Буду благодарна за поддержку статьи в виде лайка и рада Вас видеть среди подписчиков канала. Если у Вас возникли вопросы, их можно задать в комментариях, по возможности, я обязательно отвечу.
