Зимой 1998-99 годов в нашем славном Отделе по охране Президиума Академии наук сменился руководитель. На смену пожилому и очень уважаемому полковнику, запросто заходившему в кабинет к Президенту РАН Осипову (который, в свою очередь, проживал в одном подъезде с нашим будущим Верховным, в доме на улице Академика Зелинского, дом 6), пришёл его заместитель, подполковник милиции Гайд-в (к Гаю Де Бура отношения не имеет, просто фамилии созвучные). Для простоты я далее буду называть его просто Гайд. Личностью он был совершенно неординарной. Старая советская закалка, коммунист, «андроповский» призыв для укрепления органов внутренних дел. Болезненно честный и в быту скромный – запросто мог в качестве гражданской одежды использовать форменные брюки с выпоротым кантом, а его рыжеватая выцветшая ветровка стала притчей. Форму на заказ в ателье не шил, носил то, что получал на складе. Ездил на тёщином «Запорожце» – она его получила как инвалид. Зато скольким сотрудникам он помог получить заслуженное жильё – не пересчитать. Положено – получишь, и пофиг на то, что очередь в жилотделе ГУВД давно уже почти не двигалась! Зато характером был свиреп, голосом могуч, к разгильдяйству нетерпим. Отец-командир, короче. Личный состав его и уважал, и на глаза старался не попадаться, ибо уволить мог за любую мелочь. Но и отходчив был, надо признать.
Встав на должность, Гайд решил обновить отдельческий автопарк – старый УАЗ давно припадал на все четыре лапы, да и штабная «пятёрка» чувствовала себя не лучше. Автотранспорт наш отдел оплачивал самостоятельно, с расчётного счёта, из заработанных за охранные мероприятия средств, но просто так купить в салоне машину было нельзя – только через УВО ГУВД, а там своя хитрая система распределения «Это Мудала – а это не Мудала», надо было договариваться и выбивать. Что Гайд и сделал. И даже больше – кроме УАЗа-«козла» у нас появилась «буханка», а штаб разжился сразу двумя ВАЗ 2107. Количество водил увеличилось, стратегическое решение о расширении бункера было своевременным.
Водилы облизывали новенькие машины, списанные же приткнулись в уголке. Милиционер-водитель Пилипенко служил давно, порядки знал хорошо. Он давно мечтал выкупить у отдела списанную машину. Причём на ВАЗ он даже не облизывался – ему был нужен именно УАЗ, брутальный и вместительный ...овномёс. О планах Гайда списать автостарьё ему заранее шепнули барышни из штаба, поэтому он своевременно подсуетился – нытьём и подкупам выписал на автобазе, расположенной на Рябиновой улице – там обслуживались все отделы УВО Москвы – новые агрегаты навесного оборудования на двигатель и кучу мелочёвки. Преодолел страх и пошёл к Гайду с рапортом: «Прошу разрешить мне выкуп списанного ввиду предельного износа автомобиля…».
Пилипенко был у руководства на хорошем счету, а Гайд был в хорошем настроении. Рапорт был удовлетворён. Некоторые коллеги-водилы обиделись. Они тоже страдали некрофилией и неровно дышали к списанному УАЗу. Я перестал спускаться в бункер – там шло перманентное выяснение того, кто имеет больше прав на УАЗ, и у кого более наглая хохляцкая рожа. Со временем споры поутихли, победила дружба. Завершающим аккордом стала мирная конференция по обмыванию ПТС на трупик УАЗа, проспонсированная Пилипенко.
Весной Пилипенко подкопил средств и прикупил инструмент для восстановления УАЗа: углошлифовальную машинку (на жаргоне - «болгарку») и чудо чудесное – сварочный аппарат типа «Кэмпи», варивший тонкий металл специальной проволокой, автоматически подаваемой со специальной катушки. Аппарат был красив, лёгок и компактен, но сварку мог производить только в среде защитного газа аргона, в связи с чем довеском к нему шёл огромный и тяжеленный стальной газовый баллон. В любом случае Пилипенко завидовали. Кое-кто вновь поднял вопрос о национальных особенностях рожи Пилипенко. Обладатель рожи, УАЗа и «Кэмпи» на провокации не вёлся и спокойно занялся делом, к которому готовился многие годы.
УАЗ был разобран до рамы, двигатель и вся приблуда сняты и поселились в гараже у Маслова. Пилипенко подошёл к делу обстоятельно и для начала начал смертельную схватку со ржавчиной, обильно покрывавшей все скрытые полости и закоулки уазовского дряхлого тела. Сотрудники дежурной части, несмотря на весеннюю тёплую погоду, перестали открывать окна на многие недели. Теперь каждый день окрестности оглашал надсадный визг «болгарки», траву на газоне покрыл тонкий слой мелкой рыжей пыли. К концу мая ржавчина сдалась. Рама УАЗа сверкала блестящим металлом вперемежку с дырами от сквозной коррозии. Настал черёд «Кэмпи». В дежурке открыли окна и снова закрыли – вонючий дым от сварочных работ лез внутрь, а освещение мигало в такт нажатию кнопки на сварочном аппарате. Пережили и это.
В таких хлопотах Пилипенко провёл всё лето. Рама была проварена и промазана резинобитумной мастикой, аналогичные процессы затронули кузовные детали. Движок, коробка и ходовая часть перебраны и установлены на раму. УАЗ стал напоминать трактор «Фордзон-Путиловец» из 20-х годов уходившего века.
Наблюдая картину беспримерного трудового подвига Пилипенко, я обнаружил где-то глубоко в душе странный зуд. Я тоже стремился к свершениям! В конце концов, мой Москвич был дыряв как дуршлаг, хоть и обладал бодреньким двигуном. Смущало отсутствие инструмента и хоть какой крыши над головой для проведения таких работ. Решил посоветоваться с Масловым. Это было мудрое решение – как выяснилось, он испытывал такой же зуд. Кроме того, он уже договорился о выкупе «пятёрки», списанной одновременно с УАЗом.
Он уже пытался войти в альянс с Пилипенко относительно аренды его сварочного аппарата, но получил решительный отказ – у Пилипенко всё-таки было что-то не так с рожей. Мы решили купить весь инструмент сами, в складчину. Гараж у Маслова был металлический, холодный и не особо годился для пацанов с серьёзными планами на мини-автосервис. Привлекли к сотрудничеству знакомого деда Яковлевича из местного гаражного шанхая – его гараж был великолепен. Кирпичный, с ямой, водопроводом и электрическим отоплением. За электричество дед не платил – в прошлом он работал в НИИ, занимавшемся электрооборудованием для подводных лодок, поэтому счётчик в гараже крутился в любую сторону света, исправно показывая 10-20 киловатт за месяц. Я внёс интеллектуальный вклад в наше неформальное товарищество, предложив купить заодно и компрессор с краскопультом. Старшие товарищи предложение приняли, похлопав меня по плечу и сказав: «Вот ты и будешь красить!».
Инструмент купили. Мне выдали компрессор, краскопульт, несколько банок старой краски и выделили тренировочный полигон - кучу старого металла. Я с энтузиазмом приступил к тренировкам. Через месяц «пятёрка» Маслова была приведена в идеальное состояние – перебрана, проварена и покрашена почти без подтёков. Пилипенко продолжал возню со своим трактором. Коллективный подход явно победил – всё-таки у нас было шесть беспокойных рук по сравнению с двумя клешнями жмота Пилипенко, и он осознавал это. Также важным фактором выступала погода – лето кончалось, УАЗ всё ещё не был покрашен, и красить его было негде. Однажды Пилипенко пришёл к нам в гараж Яковлевича и слёзно попросился со своим железом в тепло и сухость. Коллектив снизошёл.
Осенью состоялся автопарад – «пятёрка» Маслова, УАЗ Пилипенко и мой Москвич, тоже проваренный и свежеокрашенный, штатные сидения в нём я по тогдашней моде заменил на сидухи от Форда. Сотрудники нашего Отдела, ранее при виде нашей возни крутившие пальцем у виска, заинтересованно рассматривали блестящие машины, проверяли зазоры кузовных деталей и прислушивались к работе двигателей. Через несколько дней в гараж к Яковлевичу пришёл первый коммерческий клиент – милиционер, недавно прикупивший ВАЗ-2106 с гнилыми порогами. Заменили за два дня, стоимость работ объявили по категории «для своих». Затраты на инструмент и оборудование стали отбиваться. Дело пошло.
События последующего года я помню смутно, разве что ельцинское «Я устал, я ухожу» запомнилось, да в воздух стрельнуть разок пришлось – борзых пьяных задерживали. В остальном - служба и гараж. Материальное обеспечение коллег-милиционеров выросло и стало позволять им покупать недорогие и подубитые машинки, мы их приводили в приличный вид. У меня в семье появились кое-какие деньги. Домой я появлялся «на поспать» и «на помыться». Под ногтями постоянно пыталась поселиться «мазута», и их приходилось остригать до кутикул. Жена стала ворчлива и вредна, трёхлетний сын иногда стал называть меня «дядя». Пришлось на время отказаться от платных подработок в бронежилете, а когда занёс ротному пакет с парой коньяка – отказался и от бесплатных «усилений». Дома с женой и мелким было сложнее. От идеи повесить на стену свою фотографию я отказался как от бесперспективной, решил вопрос совместными походами в кафе, кино, зоопарк и цирк. Наладилось…
В гараже работы было полно, к нам даже образовалась очередь. Яковлевич научил меня сносно варить аппаратом «Кэмпи». У него в силу возраста немного тряслись руки, и при сварке швом это давало замечательный эффект – шов получался идеально ровным. У меня руки не тряслись, поэтому я предпочитал варить «точками». С маляркой тоже всё стало лучше – подтёков краски я уже не допускал, только запах растворителя преследовал постоянно. Научился вытаскивать для переборки жигулёвские моторы – снимал капот, обвязывал мотор буксировочным тросом, залезал ногами на крылья и поднимал – «жим спиной», Маслов помогал перенаправить и поставить мотор на пол. Между делом отучился в автошколе и получил наконец-то водительские «права», сдав всё с первого захода. Радости было!..
Руководство к нашему подпольному автосервису вначале отнеслось завистливо-подозрительно, но прищучить нас оснований не было. Первым сообразил и оценил нашу полезность ротный. Он прикупил тёмно-синий BMW 3-й серии, красавец, казавшийся тогда просто космическим аппаратом, и через неделю куда-то то ли въехал, то ли камень поймал – всё целое, на капоте вмятина. Зашёл издалека – начал меня мучать наличием конспектов по служебной подготовке. Я всё понял и назначил ему время для заезда в гараж. Выправили, покрасили, отполировали. Не идеал, но ротный остался доволен. Денег за работу он не предложил, но конспектов больше не спрашивал.
Надо сказать, что тогда в Отделе служило несколько человек со средним специальным образованием (техникум). Такое образование в теории позволяло получить офицерское звание, я уже об этом говорил. Но это в теории… Свободных офицерских должностей практически не было, я уже и не рассчитывал на чудо – надо было неоднократно и тщательно «вылизывать» руководство, чтобы хоть в очередь на должность встать. А я это дело терпеть не мог. Однако судьба повернулась ко мне правильным боком…
Однажды в воскресенье наш гараж посетил начальник отдела Гайд. У него по плану была негласная проверка несения службы, поэтому одет он был в гражданское – незабвенная рыжая ветровка и даже абсолютно цивильные брюки, ментовскую сущность выдавали только чёрные форменные туфли. Тянуть резину не стал, сразу взял быка за фаберже; «Сколько будет стоить покраска моего «Запорожца»?..». Ответ «Бесплатно» его не удовлетворил, он настаивал на конкретной сумме. Я назвал какую-то смешную…
Через неделю «Запор» был покрашен. Не стоит говорить – я очень старался и даже сам был доволен результатом. Гайд тоже. Денег он заплатил вдвое оговоренного, заставил взять практически силой. «Товарищ сержант, ты что – спорить со мной будешь?!!». Обалдел и взял. Вот же… Подполковник оплачивает сержанту ремонт машины… Дела…
Через месяц пришёл приказ о присвоении мне первого специального офицерского звания – младший лейтенант милиции. Это было, мягко говоря, неожиданно. Вручили погоны, «Служу России», пошёл готовиться к неофициальному «представлению». На следующий день в Отделе был субботник по уборке территории. По традиции, все люди, носящие любые погоны, такие мероприятия завершают шашлыками с напитками на природе. Гайд это прекрасно знал, понимал невозможность борьбы с этим явлением, и потому всегда лично возглавлял шашлычников, тем самым уменьшая количество выпитого ими – ну, не будешь же при руководстве нажираться в хлам. Так, символически, и бочком-бочком… У Гайда «бочком» не проскакивало. Раз руководство присутствует – сиди, жуй мясо, слушай истории из славного прошлого советской милиции… Утешением являлось то, что руководство всегда приглашало к столу барышень из штаба.
Эти шашлычные посиделки были мне очень кстати; я прибыл на них по форме, в новеньких погонах и с увесистым пакетом в руках. «Товарищ подполковник, разрешите представиться по случаю присвоения…». Ну, дальше вы сами всё представляете.
Однако счастливая полоса на этом ещё не закончилась. На том шашлычно-представительном мероприятии я имел честь душевно поговорить (и даже станцевать медляк!) с одной штабной барышней, на которую давно смотрел и не решался заговорить. Через несколько лет эта миниатюрная умница-красавица с восхитительными формами станет моей женой, а прямо сейчас она спит за стеной…
Но это уже совсем другая история!
Продолжение след…
Все рассказы читайте в авторской подборке "Малявы мента из 90-х"
Сергей И. Редактировал Bond Voyage.
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк, написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
==========================
Желающим приобрести авантюрный роман "Одиссея капитан-лейтенанта Трёшникова" обращаться kornetmorskoj@gmail.com
В центре повествования — офицер подводник Дмитрий Трешников, который волею судеб попал служить военным советником в Анголу, а далее окунулся в гущу невероятных событий на Африканском континенте.
==================================================