С древних времен считалось, что печаль и скорбь могут заставить человека умереть от разбитого сердца. А теперь и ученые утверждают, что обнаружили физическую связь между сознанием и телом, которые на самом деле вызывает болезни. Однако, хорошая новость заключается в том, что, поняв, как эмоции побуждают мозг физически воздействовать на тело, ученые поняли, что они смогут разработать способы лечения таких серьезных заболеваний, как хроническая боль и рак.
Врачи давно знают, что психологическая травма может повредить человеческое сердце. В самом крайнем случае, при состоянии, называемом синдромом разбитого сердца, или кардиомиопатией Такоцубо, стрессовые события вызывают внезапное ослабление сердечной мышцы, что может привести к летальному исходу.
Печаль и утрата также могут нанести вред, более губительный, хотя и не столь катастрофический, согласно исследованию, опубликованному в Journal of Epidemiology and Community Health, где изучили медицинские записи более чем двух миллионов родителей. Исследователи обнаружили, что у тех, кто потерял ребенка, более чем в два раза выше риск развития фибрилляции предсердий (когда сердце бьется нестабильно и значительно повышает риск инсульта).
Доктор Данг Вей, эпидемиолог, автор исследования, сказал: "Разбитое сердце убивает сердце. Люди, потерявшие близкого, имели более высокий риск развития фибрилляции предсердий, сердечных заболеваний, инфаркта, инсульта и сердечной недостаточности, чем те, с кем этого не произошло".
Но как эмоции и сердце так тесно связаны между собой? В Израиле Хедва Хайкин, профессор иммунологии, изучает роль области мозга, связанной с положительными эмоциями и мотивацией, которая называется вентральной тегментальной областью (VTA). Ее исследования на мышах при смерти показали, что после сердечных приступов у них остается гораздо меньше шрамов, когда их VTA стимулируется электроникой - "всего лишь пятнышки повреждений", сообщил журнал Nature. По ее словам, активация центра VTA мозга, вызывающего положительные эмоции, похоже, вызывает иммунные изменения, которые помогают уменьшить повреждающую рубцовую ткань. Сейчас она и ее коллеги изучают, как это происходит, чтобы дать врачам возможность использовать эту позитивную силу разума.
В то же время другие исследования позволяли понять, какую VTA играет важную роль в других серьезных расстройствах, в частности, в хронической боли. Исследование под руководством профессора Джеральда Зампони, нейробиолога, показало, что стимуляция VTA облегчает состояние мышей, страдающих от хронической боли. VTA передает мощное химическое вещество дофамин, в область мозга, продуцирующую боль (медиальную префронтальную кору), пишет профессор Зампони в журнале Cell Reports.
Считается, что при хронической боли эта кора мозга может вызывать высокий уровень болевых ощущений. Но профессор Зампони говорит, что его исследования показывают, что когда VTA посылает дофамин в кору головного мозга, она снижает свою активность, и болевые ощущения уменьшаются. Он считает, что положительная мотивация также может стимулировать VTA к передаче дофамина: "У людей активность нейронов в VTA нарушается в условиях хронической боли". Он полагает, что поощрение людей с хронической болью к стимулированию VTA путем повышения уровня позитива может облегчить симптомы.
Это может показаться необычной альтернативой. Но это не отличается от того, что предлагает National Institute for Health and Care Excellence (NICE). Два года назад NICE постановил, что такие препараты, как нестероидные противовоспалительные средства, бензодиазепины или опиоиды, больше не должны назначаться в качестве лечения хронической боли, поскольку "есть доказательств того, что они не уменьшают боль, при этом могут нанести вред". Вместо них рекомендуется использовать два психологических подхода - когнитивно-поведенческую терапию (КПТ) и терапию принятия (ACT). Оба они направлены на то, чтобы помочь пациентам заменить негативное мышление на позитивные представления о своей жизни и будущем.
Хедва Хайкин считает, что существует множество свидетельств того, что люди, мыслящие позитивно, лучше переносят болезни, однако, возможность определить путь, по которому происходит такой эффект, и показать, что он действительно работает, на экспериментах на лабораторных животных, делает его гораздо более реальным.