День рождения рассказа – 22 июня – день рождения моего друга Александра, ему и посвящается.
Путешественник вышел из комнаты, и встретил маму, которая шла с огорода.
– На, съешь клубнику, – сказала мама. – Это первая клубника в этом году, загадай желание!
– Хочу жить на планете кубической формы и свободно менять тела, – ответил он.
Мама посмотрела на него удивлённо и засмеялась. Сыну было уже под 40. Путешественник улыбнулся. Он чувствовал, что это желание сбудется, и очень скоро. Менять тела он уже давно научился в своём воображении, только не часто пользовался этой способностью.
Через несколько дней он вспоминал детство. Двухлетним ребёнком он сидел на полу и играл в разноцветные деревянные кубики производства СССР. Взял один из кубиков, повертел в руках и попробовал его на зуб. На кубике осталась небольшая вмятина и немного слюны. В детстве он, конечно же, об этом не знал, но сейчас ясно представил, как микробы, которые жили в его рту, оказались на кубике. Путешественник сосредоточил всё внимание на одном из них. Это была обычная амёба, которую изучали в школе на уроке биологии. Она передвигалась, изменяя свою форму, отращивая ложноножки, плавно перетекая из одного места в другое. Эта амёба только что жила внутри ребёнка, была его частью, и вот сейчас она перенеслась в новый мир. Это спонтанные, неожиданные и кардинальные перемены в жизни амёбы, большой стресс. Путешественник представил себя в роли этой амёбы, оказавшейся теперь на кубике. Мысленно сменил тело. Для амёбы этот кубик – огромное пространство для жизни, сравнимое по масштабам с планетой. На нём есть море в виде оставшейся слюны, горы в виде неровностей и шероховатостей дерева, много жизни, населяющей её. Там жили другие амёбы, инфузории, грибки, кокки и палочки, вирусы, пылевые клещи, плесень и сине-зелёные водоросли. Сам материал кубика – это клетчатые останки погибшего растения, похожие на лабиринт со множеством коридоров, в котором тоже были свои обитатели. На кубике были обугленные пустоши – рисунки на гранях в советское время делали выжигателем. А ещё зараженные химические зоны – там, где была краска. Грязевые озёра, наполненные смесью пыли и жира от рук, каньоны от царапин, глубокие вмятины от ударов кубиков друг о друга. И много других интересных достопримечательностей.
Когда кубик лежал на полу, на верхней грани был день, на боковых что-то среднее между утром и вечером, а на нижней – тёмная ночь. Когда в комнате выключали свет, ночь наступала мгновенно на всей кубической планете. Были и экологические проблемы – ледниковые периоды, когда в квартире отключали отопление, и глобальное потепление, когда наступало лето и в квартире становилось жарко. А когда ребёнок брал кубик в руки и играл с ним, вся планета приходила в движение – землетрясения, вулканы, цунами и жёсткие удары сотрясали жителей кубика, вызывая одновременно множество смертей и прибытие новых жителей – инопланетян с рук, с пола и с других игрушек. Этот мир для амёбы был интересен, опасен и непонятен, полон тайн и загадок. Вместе с остальными обитателями слюны они приступили к его колонизации. У амёбы, конечно же, не было глаз, ушей и мозга, чтобы исследовать кубическую планету. Она пользовалась теми органами чувств, которые у неё были. Осязание, когда ложноножка упирается в препятствие, позволяло амёбе «понять» форму ландшафта. Она реагировала на тепло и холод, это позволяло ей «видеть» в тепловом спектре. Чувствовала вибрации, это своего рода «слух». И когда она касалась какого-нибудь вкусного микроба, химические вещества, выделяемые им, позволяли амёбе понять, что это за еда и какой у неё вкус. Амёба вместе с остальными обитателями слюны захватывали территорию кубической планеты. Местные аборигены отчаянно сопротивлялись. Амёбу одолевали вирусы, она болела. Чужеродная еда была совсем не такой, как во рту. Невкусной, трудноперевариваемой. Запасы привычной еды в остатках слюны быстро закончились, из-за них была драка со своими же родственниками. Токсичная среда – слишком много кислорода, сухость, непривычный температурный режим – сильно осложнили колонизацию. А ещё повсюду бродили гигантские чудовища – пылевые клещи. Армия захватчиков не справилась. Была разбита, рассеяна, амеба отчаянно боролась за жизнь, но погибла от нового неизвестного вируса, как и большинство её товарищей. А те немногие, кто смогли выжить, продолжили род, приспособились и освоили новую среду. Смешались с местными.
Путешественник, будучи ребёнком, просто играл с кубиками и конечно же не задумывался обо всём этом. Хотя для жителей кубика он был бог-громовержец, всесильный и способный одним движением создавать моря, менять день с ночью, строить и разрушать города, двигать континенты и вершить судьбы миллиардов. Они не видели его, но многие, скорей всего, верили, что он существует. Уповали, почему же, почему он не видит их, не слышит их молитвы, раз ОН такой всемогущий. Но этот вопрос так и остался без ответа.
Сейчас Путешественник уже всё это осознал и понял, но кубика уже нет, и жителей его давно нет в живых, хотя какие-то их потомки наверняка продолжили род и переселились на другие «планеты». Мог бы двухлетний ребёнок как-то повлиять на жизнь этой амёбы, в теле которой оказался он сам спустя три десятка лет? Пусть даже не по-настоящему, а в воображении. Как-то облегчить, упростить её путь? В теории да. Если бы у него было такое знание, знак свыше, он мог бы позвать родителей, попросить их взять микроскоп, капнуть питательный раствор и оградить амёбу от врагов, изолировав её в отдельной среде, например в пробирке. Но родители, конечно, не поняли бы детский лепет и не стали бы заниматься этой ерундой. Для кого-то это ерунда, а для амёбы – потерянная жизнь и обрыв цепочки поколений. Она не оставила потомков, и таким образом не начались и не состоялись миллионы, а то и миллиарды жизней, и вся история пошла в другом направлении. Отдалённые последствия этой смерти ещё более масштабны. Но такова жизнь. Кто-то рождается в теле амёбы и умирает, а кто-то в теле человека, живёт, думает обо всём этом и пишет эти строки. История у нас общая, мы творим её все вместе, и все связаны друг с другом так или иначе.