Мельница
В 15 километрах от города Полоцка находится небольшая белорусская деревня Туровля. Это родина Петра Антоновича Мушковского, 1935 года рождения, – отца автора письма Максима Петровича Мушковского. Его предки держали здесь небольшую водяную мельницу.
«В «доковидные» времена я побывал на родине отца. Стоя на мельничной горе, видел виднеющиеся в воде остатки основания той мельницы, где и случилась трагедия семьи военной поры. Родители отца помогали партизанам, среди которых были односельчане и просто люди, которые в мирное время привозили молоть давальческое зерно. Мушковские помогали отряду мукой и хлебом. Об этой помощи узнали немецкие оккупационные власти. На мельницу был отправлен карательный отряд, который расстрелял всех, кто в тот момент находился на мельнице, – рассказывает Максим Мушковский. – Так в одночасье мой отец, его два брата и сестра стали сиротами».
Партизаны
Осиротевших детей забрали в партизанский отряд.
По воспоминаниям Петра Антоновича, у отряда не было базового лагеря, землянок или палаток. Каждую ночь люди ночевали на новом месте. Ломали лапник, укладывали на снег, спали парами, одежда одного снизу, одежда другого сверху, и еще слой лапника. Костры не жгли из-за конспирации.
Постоянный голод и холод. Многие люди в таких условиях погибали. Изредка появлялась возможность переправить детей и раненых в тыл. Так военная судьба разъединила сирот Мушковских.
Начало мирной жизни
«Первой после освобождения Белоруссии на родину вернулась сестра Зина, там и осталась. Отец после детского дома очутился в Латвии. В Риге учился на токаря, был в составе футбольной команды. На фото он самый маленький по росту, но очень гордый. Еще отец рассказывал, что прыгал с шестом. А я – десятиборец, смеялся над ним: какие в то время шесты? Он отвечал, что шесты делали сами из бамбука. Вообще, он был спортивным парнем, поэтому и с мамой познакомился», – продолжает рассказ читатель газеты. После учебы молодой специалист Петр Мушковский поехал по комсомольской путевке на строительство Усть-Илимской ГЭС и горно-обогатительного комбината. Будущая мать нашего автора Ирина Владимировна была комсомольским вожаком на стройке.
Взялась девушка разметить волейбольную площадку, а как это сделать, не знала. Спортсмен Петр вызвался ей помочь, так и познакомились.
Отец Ирины во время войны «поднимал» в Зауралье пункты «Заготзерно», последним его назначением был город Шумиха, где и родился автор письма.
«Первое время на стройке не было жилья. Будучи уже замужем, мама жила в женском деревянном бараке, а отец – с мужчинами, в армейской 20-местной палатке. В ней зимой без перерыва топили печь-буржуйку. А морозы в Иркутской области нередко были за 50 градусов. Родители приняли решение, что лучше мне родиться в Шумихе, в более приемлемых условиях», – поясняет Максим Мушковский. Встреча на ВДНХ
Когда Максиму исполнилось шесть лет, отец повез его на свою родину – в Туровлю. Пересадка была в Москве. И у них был целый день, чтобы посмотреть столицу.
«Утром, часов в 11, отстояв длинную очередь, мы попали на территорию ВДНХ. Возле фонтана «Дружба народов» мне показалось, что на отца напал какой-то мужчина. Они бросились друг на друга, потом обнялись, хлопали друг друга по спинам и плечам, всхлипывали и что-то несвязно говорили, – делится детскими воспоминаниями наш автор. – Так совершенно случайно отец встретил своего брата Владимира. Времени, чтобы пересказать все, что прошло за годы их разлуки, было мало, так я познакомился с Сандуновскими банями». Следы второго брата, Михаила, так и затерялись на дорогах войны. На запросы семьи из архивов Белоруссии приходили ответы о том, что все личные архивные документы во время войны были уничтожены, чтобы не достались врагу.
«В Белоруссии, в нашей деревне, снова поселились мои родственники. А как отголоски далекой войны, возле дедовского дома, все еще находят ржавые остатки пулеметных лент, гильз от снарядов, автоматов и винтовок, сломанные штыки и пробитые каски», – заканчивает письмо Максим Мушковский.
Читать в источнике