1955 году военным министром стал Жуков Г. К. Ну, для нашего, богом забытого, дивизиона, вроде, никакого значения и не имело кто там наверху руководит. Однако прошел слух, что Жуков решил навести порядок в армии. Был издан министром приказ№100. Суть приказа заключалась в том, чтобы довольно сурово судить офицеров за нарушение воинской дисциплины. И скоро нас начали знакомить приказами командующего Бакинским округом ПВО о наказании офицеров, если их заметили, например, около пивного ларька, или имел неопрятный внешний вид, или еще за какой-нибудь огрех по службе. Атмосфера в части стала какой-то тяжелой и неприятной. Весной 1955года я со своим взводом и 37 мм пушкой ездил в Яшме на полигон на стрельбу. Мне надо было выполнить задачу: сбить пикирующий самолет. 37 мм-ая пушка сбивает самолеты на малых высотах, до 3–4 км. Над полигоном летит самолет на такой высоте. В хвост прикреплен трос длиной порядка 300 метров и в конце троса прикреплена фанера в форме самолета. Самолет, приближаясь к сектору, где мы имеем право стрелять, резко снижается и соответственно эта фанера тоже снижается и как будто пикирует. Вот в это время я должен поразить цель. Все это проходит под контролем специальных служб полигона. Для этого надо было сначало в товарном вагоне закрепить пушку, создать более-менее удобные условия для личного состава взвода. Затем через двести км от станции Кюрдамир перегрузить все это в другой вагон на станции Баладжари, железнодорожный узел. Потому что на линии Тбилиси — Баку поезда никуда не сворачивали и шли только в Баку. А Яшма находиться на севере Баку. Мне потом пришлось рядом с Яшмой служить. На полигоне мы со взводом пробыли около 15 дней. Жили в палатке. Задачу мы выполнили на отлично, и вернулись в свою часть. Эта была моя первая самостоятельная стрельба по воздушной цели и поэтому так сильно запомнилось. А потом стрельб по воздушным и наземным целям у меня было множество.
В марте 1956 года, ко мне подошел секретарь партийной организации, капитан Паленбах и предложил вступить в КПСС. Конечно, я принял это предложение. В дивизионе я пользовался авторитетом. Для того чтобы вступить в партию необходимо было собрать три рекомендации. 2 рекомендации от членов партии и одну комсомольскую в возрасте до 28 лет. Я собрал эти рекомендации, и партийная организация дивизиона приняла меня в кандидаты в члены КПСС. Порядок приема в партию был такой. В начале принимают в кандидаты и через год снова надо было собирать три рекомендации и на партийном собрании принимали уже в члены партии. И кандидатский и членские билеты имел право выписать начальник политотдела дивизии. Наш дивизион подчинялся командиру авиационной дивизии штаб которого и политотдел находились в городе Кировобад. Сейчас вернули настоящее название Гянджа. Для получения билета делается запрос в ЦК КПСС, В Москву. ЦК КПСС присылает кандидатский или членские билет, отчетную карточку и учетную карточку. Отчетная карточка, посылается обратно в ЦК КПСС, с подтверждением что именно этому товарищу вручен билет. Учетная карточка храниться в политотделе, где ведется учет какие служебные и должностные изменения происходят у данного коммуниста. Заносятся и партийные взыскания, если они есть. Для члена партий самым страшным было получить партийное взыскание с занесением в учетную карточку. Считай, что карьера по службе на этом закончена. Вот этого больше всего остерегались офицеры. Поэтому начальник политотдела для офицера-коммуниста представлялся грозным начальником. Собственно говоря, в основном, угроза партийного взыскания и в какой-то степени поддерживала воинскую дисциплину в подразделениях и в частях. Ну, а если на вопрос посмотреть шире, то именно КПСС была той силой, что скрепляла Советский Союз. Как только отменили 6ую статью конституции СССР, где говорилось о руководящей силе КПСС, Советский союз развалился. Руководители республик уже не боялись, что ЦК КПСС снимет их должности. Правильно или неправильно, когда в стране однопартийная система, вопрос дискуссионный. Есть в этом и отрицательная и положительные стороны. Так же, как и в многопартийной системе. Я сейчас спорить или утверждать, что лучше или хуже не буду. Мои потомки живут в совершенно в других социально-политических условиях. Поэтому мышление, мировоззрение у нас совершенно разные. Могу только сказать, что, прожив определенный период в эпоху капитализма, пусть даже дикого, обратно, в развитое социалистическое общество не хочу возвращаться. Я, начальник политотдела, который учил свои личный состав марксизму—ленинизму, коммунист номер один в своем хозяйстве, отвергает социализм это серьезный признак для марксизма. А тогда я был ярым защитником марксизма-ленинизма.
В марте 1956 года меня вызвали в Кировобад, в политотдел дивизии для вручения мне кандидатской карточки. Я поехал в Кировобад, представился начальнику политотдела. Прежде, чем вручить кандидатский билет, он со мной побеседовал. Разговор шел о делах в дивизионе, о политика воспитательной работе. Прощаясь, он вдруг спросил был ли я в отпуске. Он, конечно, знал, что я из Тбилиси. Я ответил, что в отпуске еще не был и скоро собираюсь. Я тогда не придал значение этому вопросу, но, когда я действительно прибыл в отпуск в Тбилиси, понял, почему начальник задал этот вопрос. Я действительно понятия не имел, что происходило в Тбилиси в начале марта 1956 года.
Как известно в феврале 1956 года проходил 20 съезд КПСС. Как правило, на съезде партии выносились наиболее важные вопросы страны, принимались решения, и потом страна должна была выполнять решения съезда партии. 20 съезд КПСС проводил Хрущев Никита Сергеевич, верный соратник Сталина. Но на этот раз верный соратник вынес на обсуждение съезда вопрос о культе личности. То есть, в страшных репрессиях, в уничтожении миллионов безвинных советских людей, виноват только «отец всех народов», товарищ Сталин. Современным молодым людям очень трудно представить себе, что это значило для людей, воспитанных с молоком матери в преданности Сталину. Что наши солдаты, офицеры шли на явную смерть именем Сталина. И вдруг с партийного съезда, со съезда партии, где он был генеральным секретарем 30 лет, первый секретарь ЦК КПСС обвиняет его в массовом уничтожении советских людей. Конечно, поверить в таком преступлении не все и сразу могли поверить и, в особенности, в Грузии. Я много думал о действительном отношении грузин к личности Сталина. Я еще в те годы думал и убежден сейчас, что не был бы Сталин грузином, грузины первым выступили бы за десталинизацию. На самом деле это было проявлением русофобии, прикрытое любовью к Сталину. Помнится, в апреле 1956 года мы приехали в Тбилиси в отпуск. Отец мне рассказал, что в Тбилиси были очень сильные беспорядки 5 марта. Что много народу пошли к памятнику Сталина на набережной реки Кура. Он тоже принимал участие в этом митинге. Шел в толпе тбилисцев, махал своим пиджачком и кричал: «Ленин! Сталин!». Но он скоро ушел домой, а народ еще оставался около памятника. Я пошел к Отари Гоциридзе, полагая что там мне более грамотно расскажут, что на самом деле произошло. Отец Отари Гоциридзе Александр Михайлович, доктор медицинских наук, 4го марта читал лекции в медицинском институте. Во время лекции в зал зашел дежурный по институту и попросил Александра Михайловича отпустить в партком института парторга группы и комсорга. Естественно, Александр Михайлович запротестовал и не хотел студентов отпустить. Дежурный объяснил, что это требование секретаря парткома института. Через некоторое время они вернулись и очень злые. На вопрос, что случилось, они ответили, что поступило указание ЦК КПСС в дни смерти Сталина, к памятникам Сталина не ходить и цветы не возлагать. Такое указание ЦК КПСС было направлено во все учебные заведения и предприятия Грузии. Настолько это был глупый, провокационный шаг для Грузии, что я не мог в это поверить. Но и сомневаться в словах Александр Михайловича я не мог. Он был высоко порядочный человек. Потом я еще раз убедился в существовании такого документа из других источников. Это еще раз доказывает одну простую истину. Все, кто руководил Советским Союзом, не знали какими народами они руководят. Такой документ совершенно нейтрально приняли Вологодской, Хабаровской, Рязанский и в любой другой российской области. Но надо было учесть антироссийские настроения, которые уже существовали в Грузии. И это настроение, хоть скрытно, но в той или иной форме уже проявлялась. Константин Гамсахурдия был жив, и он ненавидел советскую власть А его ублюдок уже тогда открыто проявлял эту ненависть к России. Но его не трогали, потому что находился под прикрытием авторитета своего отца. И таких русофобов в Грузии уже было достаточно, и они довольно мощно проявили себя в мартовские дни 1956 года, в том числе и будущий Гитлер грузинского разлива Звиади Гамсахурдия. Интересно, грузинское имя Звиади означает человека с очень высоким представлением о себе, эдакого нелюбезного патриция. Таким он и был, вдобавок с фашистской идеологией. О нем еще предстоит разговор в будущем. Пока что мы говорим о событиях марта 1956 года. Таким образом, получив такое провокационное указание из Москвы, вся Грузия, как говорят, встала на дыбы. Огромные толпы людей в Тбилиси направились к памятнику Сталина на набережной. Памятник из розового гранита, высотой, насколько помню, около 10 метров. Как предмет культуры, довольно значительный. Потом снесли этот предмет культуры. И вот около этого памятника состоялся стихийный митинг. Образовался «Деловой комитет», что-то вроде временного правительства. Было решено взять власть в свои руки, и демонстранты направились на проспект Руставели взять приступом дом связи. Но там уже выстроились военные. Деловой комитет составил требование существующему правительству Грузии: Грузия выходит из состава СССР. Россия выводит с территории Грузии Советские вооруженные силы. Грузия входит в НАТО. Коммунистическая партия в Грузии устраняется от власти, компартия запрещается. Грузия объединяется с Турцией. Когда меня ознакомили с этими требованиями, конечно, я, как истинный ленинец, посчитал неописуемым бредом. Через 37 лет, если не все, то основное требование осуществилось. СССР рухнул. Мечта грузинских националистов осуществилась. Хорошо это или плохо это пусть грузинский народ решает.
Мне посоветовали не ходить в военной форме. Митинг был подавлен военной силой и, конечно, военные в Тбилиси уважением и любовью не могли пользоваться. Уже были случай избиение офицеров. Ну, у меня гражданской одежды не было, поэтому я был вынужден ходить в военном, рассчитывая на силу слова, а если это не удастся, тогда уже на физическую силу. Правда, все обошлось, никто на меня не напал. Правда, приходилось вступать в жаркие споры со своими соседями в нашем дворике. Мои родители еще жили на Сакарской №4, особенно с соседкой патара Маро. Ярая сталинистка. Я не мог сомневаться в том, что партия говорит только правду. Я пытался убедить соседку, что действительно был культ личности, и что действительно были массовые репрессии, но все было напрасно. Да, все это было и сам Хрущев был старательным исполнителем воли Сталина и сам составлял список на десятки тысяч людей на расстрел. Руки по локоть в крови. Поэтому в 1954 году сделал царский подарок Украине, подарил Крым, как мешок картошки, не спросив никого. Последствия этого подарка мы сейчас расхлебываем и не известно, чем все это закончиться.