Мы читали много умных книг и статей, ну как много, ну какое-то количество читали всё же. И про Монтессори и Масару Ибуки, каких-то модных мам блогеров с охватами и без, ортопедов, ортодонтов и психологов, новаторов педиатров и мистера Спока. Иными словами, мы готовились воспитывать ребёнка по правилам золотой середины, родительской сдержанности и раннего физического и интеллектуального развития.
На практике же работают только лучшие наработки наших родителей, которые «я так со своим ребёнком никогда не буду» и «Это средневековье, нельзя так с детьми, мы им психическую травму нанесём». Пока выходит так, что психическая травма наносится нам в режиме реального времени, инстинкт самосохранения диктует нам защищаться любой ценой. Око за око, зуб за зуб. А ля гер ком а ля гер.
Мы всё понимаем, но когда вчера в 7-30 утра в дверь позвонил судебный пристав, разыскивающий соседа по вопросам алиментов, мы не смогли сдержаться и сказали ребёнку, орущему что он не хочет идти в садик, что дядя пришёл за ним. Этот подарок судьбы нельзя было упустить, хотя я конечно же зарекалась пугать дитя полицией и ругаю почём зря всех вокруг кто так делает, и глаза ещё закатываю так далеко насколько они только способны закатываться. Ребёнок прятался «там полицейский» под диваном, но в садик пошёл.
Мы несостоятельны как родители, поэтому угрозы и шантаж идут в ход направо и налево. Это малоэффективно, но остальное не работает в принципе. Из книги «Зайчик Сева не хочет идти в детский сад» Тимур усвоил только то, что мама купила зайчику Севе жилетку для сада и что зайчик прыгал по кроватке и баловался - «вот так смотри». Нужных и правильных норм поведения книга не донесла даже после пятнадцатого прочтения. Мальчик Тимур как не хотел идти в детский сад и хорошо себя вести, так и не хочет. Хочет только – «почитай про Севу который не хочет идти в детский сад», просто ребёнок нашёл родственную душу. Вот и вся мораль.
До трехмесячного перерыва Тимур бежал в сад сам. Но случились отиты, аденоиды и домашнее заключение. Тимур, впитывающий всё как губка в своём возрасте, провёл три месяца с отцом, работающим на удалёнке и пронёсшем через всю жизнь на подкорке не только «Лучшие меры устрашения при воспитании ребенка в частнике Кировского района», но и «666 словосочетаний, которые нужно орать в воздух если у тебя ничего не получается». Ребёнок стал другим, одному богу известно, что он унёс из этого в мир.
"У всех своя работа, папина работа называется компьютер, твоя - ногти красить, моя работа в игрушки играть" (с)
Перед уходом на работу меня в обязательном порядке целуют Тимур, его папа, а ещё змея, кот первый, кот второй, малая и большая медведица, тигрёнок, хаги-ваги, иногда мистер картофельная голова. Ритуалы провожания мамы обрастают всё новыми объёмами. Спальное место также оккупируется всё большим числом игрушек. С началом болезни в январе месяце к нам в кровать окончательно переехал Тимур, ибо вставать к нему каждые полчаса стало невыносимо и «на ручки» заменилось тем, что ребёнок просто лежит на тебе. Затем была продана кроватка за своей ненадобностью, но надобностью средств. Затем в нашу кровать стали переезжать по очереди, а потом и все вместе разом - тигрёнок, мишка и хаги-ваги.
Папа понял, как любит диван, мама пока ничего не поняла, но в планах что-то с этим сделать. Пока так. Так тоже делать нельзя.