...Образ Пети, кажется, проник в каждую клеточку моего детского организма, в мозгах беспрестанно стучал неугомонный дятел: "Петя. Петя. Петя...".
Тогда я взяла циркуль, легла на кровать и... нет, я не стала вскрывать себе вены, чтобы потом написать кровью на белой стене: "Петя, я тебя люблю".
...Пребывая в полном трансе, на боковой панели шифоньера, стоявшего вплотную к моей кровати, так что спать ложилась за шифоньер, и в который я упиралась взглядом перед тем как уснуть, - нацарапала: "Петя".
Совсем незаметно, как мне показалось.
"...А за мебель ответишь отдельно!", - в этом заключался смысл взбучки, полученной от мамы за мою художественную самодеятельность.
Надпись обнаружили довольно быстро; скорее, чем я предполагала. Доска, где я нацарапала заветное слово, никак не вязалась у меня со словом "Мебель".
Тут же я получила назидательные уроки, как правильно надо любить, что в этих случаях можно делать, а что категорически запрещается.
Но, подозреваю, что мама больше переживала за шкаф: что, если я начну увековечивать таким образом имена всех мальчиков, понравившихся мне...
...Я сгорала от сжигающего стыда, мне было невыносимо плохо, но самым ужасным оказалось то, что теперь все знают, каждая собака и каждая кошка, по кому у меня болит сердце...Да! Всё тайное когда - нибудь становится явным.
...Шифоньер же, пострадавший от вандалов безответной любви, решили убрать подальше с глаз. Поэтому срочно затеяли перестановку, и он, в результате, оказался в чулане. Туда мне со своим другом - циркулем пробраться стало гораздо труднее. К тому же, подходы к нему завалили старой обувью, инструментами и прочим скарбом. Легендарный шкаф - путешественник теперь догнивает где - то в гараже (я тебе рассказывала). А та доска? Я до сих пор не проверила, что с ней...Скорее всего, она уже умерла от тоски?
...Если я со своей любовью, ещё в детстве обладала способностью вызывать такие перемещения предметов (мебели) в пространстве, то можешь себе представить, что случилось потом!?