Император Александр II был известен своей влюбчивостью. Перед девушками он обычно не мог устоять. Но со своей первой женой, Марией Александровной, он познакомился в 14 лет и почти сразу готов был выходить за нее, что и случилось, правда позже. Марию Александровну любили абсолютно все, в том числе и ее муж, но это не мешало Александру II заводить множество любовниц, одна из которых позже стала российской царицей. Рассказываем вам все о ней.
Впервые с Екатериной Долгорукой Александр Николаевич встретился при странных обстоятельствах: ему было сорок лет, ей — чуть больше десяти. Произошла встреча в усадьбе Долгоруковых под Полтавой. Морис Палеолог описывал их встречу так: «Император усадил Катеньку на колени и поговорил с нею. Потом они долго гуляли по саду. Позже она вспоминала, в какой экстаз пришла от его «прекрасного лица, полного доброты и благожелательности».
Через 4 года после этого дня князь Долгоруков умер, оставив после себя кучу долгов. Александр II взял на себя все расходы на жизнь шестерых детей погибшего: четверым братьям Долгоруковым он помог поступить в петербургские военные училища, а двум сестрам — в Смольный институт. Все расходы по обучению оплачивал сам государь. Институт находился под надзором царской семьи, поэтому сам Александр II часто бывал там. Долгорукая часто вспоминала в своем дневнике, как проходили их встречи в это время: «Когда я болела, он навещал меня в лазарете. Его подчеркнутое внимание ко мне проливали бальзам на мое детское сердце. Чем более я взрослела, тем более усиливался его культ у меня».
В то время она просто с детской искренностью восхищалась человеком, который заменил ей отца. Уже после выпуска Екатерина Михайловна начала жить в Петербурге в доме своего старшего брата. После года спокойной жизни она однажды гуляла в Летнем саду, где случайно заметила императора Александра II. Он подошел к ней и осыпал комплиментами, из-за чего Катя смутилась. Такая детская непосредственность и игнорирование статусов очень понравились императору. Александр II начал звать Катю на разные встречи, количество которых постоянно росло.
Описать их отношения довольно сложно: они одновременно были и романтическими и платоническими. Хотя многие думали, что сам император мечтает о более близких отношениях. Обеспокоенные родственники Екатерины даже хотели увезти ее за границу, но не успели. Прямо перед отъездом Катеньки у них произошла первая близость.
Страстно влюблённый Александр II после их первой совместной ночи пообещал обручиться с Катей, как только погибнет Мария Александровна. Она восприняла эти слова всерьез и потребовала у императора поклясться об этом перед иконой. А в своих дневниках после этой ночи написала: «Я отдала ему с радостью ту единственную связь, которой нам еще недоставало, и которая при таком обожании была счастьем».
После этой ночи родственники все-таки увезли Катю за границу — в Италию. Ее двухгодичное пребывание там совсем не ослабило ее чувства к Александру II, тем более в разлуке влюбленные активно поддерживали переписку. А спустя год разлуки они смогли встретились на Всемирной выставке в Париже. Причем из-за свидания с Катей Александр II опоздал на встречу с Наполеоном III.
За эти два года родственники Долгоруковой приняли решение навсегда остаться за границей, а она, несмотря на все уговоры, вернулась на родину. Практически сразу после ее прибытия абсолютно все придворные знали об интрижке между ней и царем. Но отнеслись они к этому событию предельно спокойно, поскольку считали, что роман не будет долгосрочным.
«Даже самые приближенные к императору лица, — писала фрейлина Высочайшего двора Александра Толстая, — не предполагали серьезного оборота дела. Говорили, что это княжна преследует императора». Подобное мнение двор составил не без причины. Очень часто выходило так, что, Екатерина находилась там же, где был и Александр II: в театре, на прогулке, на придворном балу.
Больше всех этой интрижкой был недоволен Витте. В своих мемуарах он писал, что покровители Долгоруковой, которые устраивали ее свидания с императором, принимали огромное участие в коррупционных финансовых махинациях.
Для самого же Александра Николаевича любовь к Екатерине стала настоящим смыслом жизни. Ничего другое не интересовало его в жизни, как эта женщина. «Александр Николаевич, - свидетельствует Морис Палеолог, - сумел создать из неопытной девушки упоительную возлюбленную. Она принадлежала ему всецело. Она отдала ему свою душу, ум, воображение, волю, чувства. Они без устали говорили друг с другом о своей любви».
Через несколько лет встреч с Александром II врачи посоветовали Екатерина родить ребенка, чтобы встряхнуть организм. Александр II был шокирован таким советом: он боялся, что при родах пострадает ее великолепная фигура, к тому же сам процессов родов был очень опасен для жизни. Тем не менее, забеременеть у Екатерины получилось и все проходило спокойно. Пока, едва почувствовав приближение родов, девушка в одиночестве, никого не предупредив, поехала на карете в Зимний дворец. Попав туда, как обычно, через скрытую дверь, она легла на диван в старом кабинете Николая I, где всегда проходили их встречи с Александром. А около часу ночи солдат, стоявший на страже в комнате, где она находилась, сообщил о ней императору. Он сразу же поднял шумиху: все бросились за доктором и повивальной бабкой.
Во время родов император постоянно держал Екатерину за руки и нежно ободрял. Родился мальчик. Сохранить такое в тайне не получилось. Императорская семья и все родственники были в ужасе. Ведь у 54-летнего Александр II к тому моменту уже имелись внуки. Но больше всего пугал тот факт, что законная жена Александра и императрица в тот момент сильно болела, а значит в ближайшем будущем фаворитка могла стать законной женой.
Опасения стали еще сильнее после того, как у пары появился новый ребенок, в этот раз девочка. Всего у Александра II и Екатерины Долгорукой было четверо детей. Причем всех их император очень любил. А старшим, Георгием, гордился больше всего, поскольку в нем было более 50 процентов русской крови.
Все дети пары жили отдельно от родителей, хотя Александр навещал их каждый день: играл с ними, читал книжки, сам кормил их обедами, а по вечерам обязательно приезжал в их дом поцеловать и благословить на ночь.
Самое интересное, что в таких обстоятельствах Александр никогда не обижал свою законную жену: он помнил обо всех семейных праздниках, проводил с ней и их детьми много времени, даже часто баловал супругу подарками.
Спустя двенадцать лет отношений император поселил Екатерину Долгорукову в Зимнем дворце. Ей выделили целых 3 комнаты, прямо над личными комнатами Александра. А рядом с его кабинетом установили лифт наверх. С этого момента Екатерина жила во дворце постоянно, а детей на ночь увозили в их собственный дом в Конюшенном переулке.
Согласно воспоминаниям Константина Маковского «Светлейшая была женщиной не глубоких чувств, даже к собственным дочерям и к сыну относилась небрежно. На сеансы дети являлись плохо вымытыми, с грязными руками, девочки в заношенных платьицах, выкрашенных в черный цвет, и тут же переодевались в шелк. И все трое воспитаны были плохо, не так, как подобает царским детям. Это не мешало им при случае проявлять свое августейшее «романовское» высокомерие».
Сама императрица Мария Александровна усиленно делала вид, что Долгоруковой просто не существует. Детям не было сказано ни одного дурного слова ни об их отце, ни о княжне Долгоруковой. Лишь однажды у государыни вырвались такие слова: «Я прощаю оскорбления, наносимые мне как императрице. Но я не в силах простить мучений, причиненных супруге». Императрица знала, что неизлечимо больна. Возможно, мысль о приближающейся смерти помогала ей хранить самообладание. Измена императора усугубила болезнь Марии Александровны, которой было тяжело воспринимать, что ее место заняла молодая и цветущая Долгорукова. Императрица слегла и жить ей осталось совсем немного.
Когда жене стало совсем плохо, Александр Николаевич с Екатериной Михайловной переселились в Царское село и посещали больную жену лишь изредка и ненадолго. Такое поведение вызвало новую волну осуждения. В 1880 году Мария Александровна скончалась от туберкулеза. Газеты писали об этой утрате так: «Угасла жизнь Печальницы русского народа, поставившей задачею своего земного существования облегчение участи несчастных».
После 40 дней, вместо положенного 1 года, Александр II как и обещал обвенчался с Екатериной Долгоруковой. От этого решения императора отговаривали многие придворные, в том числе министр граф Александр Адлерберг. Император оставался непреклонен.
«Затем у Адлерберга состоялась встреча тет-а-тет с Екатериной Михайловной, с которой он разговаривал впервые в жизни, – пишет историк А. Н. Боханов. – Министр пытался и невесте доказать опасность, пагубность предстоящего, но быстро пришел к заключению, что с таким же успехом мог бы убеждать и «дерево». Княжна на все доводы и аргументы неизменно отвечала фразой: «Государь будет счастлив и спокоен, только когда повенчается со мной». В момент «диспута» дверь в комнату приоткрылась, и самодержец робко спросил, можно ли войти. В ответ Екатерина Михайловна нервно закричала: «Нет, пока нельзя!» Таким тоном, по наблюдениям Адлерберга, приличные люди не разговаривают «даже с лакеем», а император вздрогнул, изменился в лице и покорно прикрыл дверь. Это потрясло царедворца. Граф был сломлен, растерян и, когда государь в очередной раз попросил его стать шафером, он дал согласие. Когда церемония завершилась, государь сказал любимой: «Как долго я ждал этого дня! Целых четырнадцать лет. Я боюсь своего счастья. Я боюсь, что меня Бог скоро лишит его». Свое решение не ждать окончания траура он объяснил так: «Я никогда не женился бы прежде окончания траура, но мы живем в опасное время, когда внезапные покушения, которым я подвергаю себя каждый день, могут окончить мою жизнь. Поэтому мой долг – обеспечить положение женщины, вот уже четырнадцать лет живущей ради меня, а также обеспечить будущее троих наших детей». В этот же день царь подписал секретный указ о присвоении Екатерине Михайловне имени «княгиня Юрьевская» с титулом «светлейшей». Такую же фамилию получали и их дети. Все они наделялись правами законных детей в соответствии с положением об императорской фамилии, но не могли претендовать на престол.
Раздумывал Александр II и о возможности коронации своей новой супруги. Но против такого выступала дочь императора Мария. Она писала отцу: «Я молю бога, чтобы я и мои младшие братья, бывшие ближе всех к Мамá, сумели бы однажды простить вас».
Александр II перевёл в Государственный банк 3 302 970 рублей на имя Екатерины Михайловны Долгоруковой с доверенностью и завещанием: «Ей одной я даю право распоряжаться этим капиталом при моей жизни и после моей смерти», тем самым обеспечив безбедное существование своей новой семье. Менее чем через год Александр II был убит народовольцами. Последними его слова, сказанными жене в день смерти, стали: «Я чувствую себя таким счастливым, что это счастье пугает меня». В день похорон Екатерина Михайловна остригла свои роскошные косы, которые так любил Александр, и положила их в гроб, к рукам погибшего супруга.
Выполняя последнюю волю погибшего императора, княгиня Юрьевская с детьми уехала из России, взяв с собой окровавленную рубаху Александра, которая была на нем в день смерти. Перебрались они в Ниццу. К отъезду долго готовились и Екатерина устроила целые переговоры с новым императором, в результате которых помимо упомянутых трех миллионов рублей, полученных по завещанию от Александра II, ей удалось выторговать еще и ежегодную ренту 100 тысяч рублей на себя и столько же на своих детей.
Александр III всю жизнь не мог принять тот факт, что его отец не мог согласиться с тем, что отец позволил Юрьевской жить в Зимнем дворце. И в обмен на это право, дарованное ей по завещанию Александра II, светлейшей княгине передали в собственность особняк на Гагаринской улице, который именовали Малым Мраморным дворцом. Но и это еще не все. По условиям соглашения, детям княгини Юрьевской по достижении совершеннолетия из средств кабинета следовали ежегодные секретные «выдачи». Так, сын Александра II от второго брака светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский ежегодно получал по 40 тысяч рублей, столько же получали и его сестры.
Иногда Екатерина Михайловна все-таки возвращалась в Петербург. В одну из таких поездок она заявила, что, как только ее дочери подрастут и станут выезжать в свет, она вернется в Петербург и станет давать балы. Александр III произнес в ответ всего лишь одну короткую фразу: «На вашем месте, – сказал он, – вместо того чтобы давать балы, я бы заперся в монастыре».
А как вам поведение Екатерины Долгорукой? Делитесь в комментариях!