Дополнительная глава к повести "На обочине жизни"
- Мария Степановна, постойте! – окликнула директора одна из воспитательниц.
- Что случилась Лидия Георгиевна? – недовольно спросила Мария Степановна останавливаясь. – Я очень тороплюсь.
- Говорят, зарплаты не будет. Это правда? На что мы жить будем? А у меня ребёнок болеет, есть нечего…
- Я что сделаю? Страна на глазах рассыпается! Куда идти, у кого что просить? Не одна вы в таком положении! Нам остаётся только ждать и надеяться, что это всего лишь задержка.
Сердито выдохнув, Мария Степановна отправилась дальше. Она спешила к мужу, который позвонил ей и попросил приехать домой раньше. Судя по его голосу, что-то случилось. И это что-то наверняка связано с их бедовым сыном. «Хоть бы женился уже, – раздражённо подумала женщина. – Остепенился. И перестал трепать нам нервы!»
Во дворе интернета мальчишки играли в футбол, громко поливая друг друга отборным матом, а со стороны кустов слышались приглушённые крики. Мария Степанова сразу пошла в эту сторону. Здесь самый главный хулиган Миша, в компании своих отмороженных на всю голову друзей, избивал мужчину.
- Что происходит?
- Грабим, – спокойно сказал Мишка, посмотрев на директора прищуренным взглядом. Он был уже слишком взрослым, шестнадцатилетним, и понимал, что в стране бардак. Никто им заниматься не будет. И ничего ему за это не светит.
- Отпусти его. Он вам и так всё отдаст.
- Я знаю! – с ещё более наглой улыбкой сказал Миша.
- Останешься без ужина.
- Ну и ладненько, – и насвистывая себе под нос, он продолжил избивать мужчину ногами.
Мария Степановна пошла дальше. Она уже не вмешивалась в дела Миши. Ей и самой прилетало от него, но парень никуда не делся. Потому что некуда было его девать, а за свою жизнь страшно. Всё шло прахом и, казалось, что вот-вот и небо обрушится на их головы.
«С меня хватит, – со вздохом подумала она. – Давно пора на пенсию!»
И мужу пора. Да только не пускали их. Работать некому. Ни интернатом, ни милицией в такое время руководить дураков не найдёшь. А если всё успокоится? На кого всех собак повесят? Правильно, на них. На руководителей. И неизвестно, когда всё закончится и закончится ли.
- Маша, хорошо, что ты пришла, – кивнул ей муж, стоило той зайти на кухню. Он сидел за столом и уже довольно долго, если судить по окуркам в пепельнице и полупустой бутылке водки. – Сядь.
Женщина села и вытянула ноги. Она давно носила туфли на низком практичном каблуке, но и в них ноги за день страшно уставали. Возраст.
Коля встал, взял из буфета ещё одну рюмку, налил водку и протянул жене. Та выпила и уставилась на мужа.
- Кирилл в изоляторе, – проскрипел муж.
- Наш Кирилл? – ахнула Мария Степановна. – Что он опять натворил?
- С друзьями пытался ограбить сберкассу. Двоих они убили. Сын перешёл все границы дозволенного, Маша. У меня нет никаких сил.
- Но ты его вытащишь?
- Всех вытаскивать придётся, – вздохнул Коля, разливая водку по рюмкам. – Иначе дружки его в суде запоют. А как это сделать я пока не знаю. Скандал в городе! Не дадут мне их вытащить. Как же я устал! И беспредел этот… Распоясались все. Говорят, дальше хуже будет. А куда хуже то?
Мария Степановна молча смотрела на мужа. Он как-то резко постарел. Вроде ещё вчера ничего был, бодренький. А сейчас перед ней сидел старик: брюзжащий, чем-то недовольный. Марии это не понравилось. Она не понимала, куда делась его уверенность в себе? Его внутренняя сила? Не за эту развалину она замуж выходила.
- Нужно время выждать, да денег собрать. Нужным людям взятку сунуть. Всё как-то резко поменялось. Сейчас за доллары что угодно купить можно, а без них моя должность уже ничего не решает.
Он снова опрокинул в себя рюмку. И Мария Степановна тоже. Упустили они сына. Хорошо слишком жили: она приворовывала, муж со стороны денежку имел. Вот и разбаловали, теперь не расхлебаешь.
- Сколько? – деловито поинтересовалась Мария Степановна.
Муж озвучил сумму, а она только присвистнула. Таких денег у них никогда не было!
- Это за каждого, а их трое.
- Ну ничего, – сказала женщина, решительно ставя рюмку на стол. Коля хотел подлить ей ещё, но она его остановила. – Хватит. Мне подумать надо.
И она ушла в комнату. Сев в любимое кресло, Мария Степановна закрыла глаза, но не уснула. Женщина думала, размышляла, вспоминала, а к утру у неё родилась идея, которая быстро оформилась в чёткий план. Она поспешила обсудить его с мужем.
Первой реакцией был отказ, но Мария Степановна всегда умела убеждать, и Коля сдался.
Редко она появлялась в интернате по субботам, но сегодня был исключительный случай. Ей нужно было найти этого подростка. На выходные почти все дети отправлялись по домам, но только не он. Да и ничего ему дома делать: жрать нечего, родители в пьяной отключке.
- Чего вам? – удивился Миша, когда директриса поймала его во дворе.
- У меня к тебе дело есть, – жёстким тоном сказала Мария Степановна, сразу давая понять, что выбора у него нет. – Сегодня ты придёшь ко мне в гости.
- Это ещё зачем?
- Пирогами тебя угощу, – улыбнулась Мария Степановна, а Миша от этой улыбки даже как-то съёжился. – С капустой. Любишь пироги с капустой?
- С мясом бы, – чуть нагловато, но при этом всё же настороженно, сказал Миша.
- Будут и с мясом. Всё будет, Мишенька, ты только потерпи да подожди. И слушайся меня. Тогда всё будет хорошо.
***
- Михаил Евгеньевич, ты хоть осознаёшь, что тебе пожизненное светит? – спросил Игорь Павлович.
- Нет, Игоряша, – нагло улыбнувшись сказал симпатичный мужчина средних лет, сидевший напротив следователя. Он сразу начал вести себя вольготно, словно не следователь его допрашивал, а он следователя. – Мораторий у нас на смертную казнь. А в тюрьму я не хочу и не сяду. И потом, не я организатор. Продавать подростков на органы придумала Мария Степановна, вот её и сажай. Правда, померла старушка… А такая хваткая была! Она всё выстроила, нашла покупателей. И если убрать моральную сторону вопроса, она была санитаром города. В те годы мы были никому не нужны. Мы только грабили, избивали, насиловали. И избегали наказания. А она значительно почистила город от преступников.
- Не все люди подходят для донорства, – заметил Игорь Павлович, стараясь не показывать, насколько ему противно.
- Верно. Те, кто не подходил, отправлялись в рабство: парни в трудовое, девчонки в сексуальное. Хотя бывало и наоборот.
Игорь Павлович смотрел на него и скрипел зубами.
- Чтобы ты мне не шил, я всё равно не сяду. У меня такие связи, о которых ты и мечтать не можешь. Найду себе защиту. Мария Степановна, конечно, дала мне хороший старт, а когда она чуть было не попалась и быстро вышла на пенсию, я сам расширил «полезные знакомства». И тебе, Игоряша, меня не посадить. Но ты попыхти, попыхти.
- Ты старушку убил?
- Ни в жизнь, – ухмыльнулся Михаил, специально коверкая манеру простоватого мужичка. – Она сама сделала выбор. Когда мне сообщили, что Федька жену ищет, да ещё и в месте, где моя благодетельница проживает, я понял, убирать мента нужно. Да и переметнулся он к Петьке, который решил меня подсидеть. Щенки! Не знали, куда лезут. Моя ошибка, конечно. Не разглядел в них опасность, вот теперь дел прибавилось. Всё почистить, зачистить…
Михаил зевнул, а потом продолжил:
- Мне на жену Федьку по барабану. Она в деле участия не принимала. У меня строгий контроль был за каждым человеком, втянутым в наши дела. Мария Степановна научила следить за всеми. Директрисой она была отличной. Она мне долго ещё помогала, после того как уехала на отшиб жить. Потом, правда, послала меня. Совесть есть стала. Когда Федькины люди вышли на неё, я всё переиграл. Если старуха не тронула жену Федьки, значит, и он не тронет.
- Но искали Фаину люди Феди, – заметил следователь.
- Вассал моего вассала мой вассал, – заметил Михаил. – Один звонок, и человек Федьки уже скакал извиняться перед бабой Маней. Та с ним поговорила. А после добровольно ушла из жизни. Убегая подальше от города, она попросила меня раздобыть яд, на случай, если на неё выйдет милиция. Годы прошли, а он всё же пригодился.
- Мы нашли яд в крови, – кивнул Игорь Павлович.
Михаил закатил глаза и раздражённо произнёс:
- И дом сама подожгла, чтобы тело сгорело. Но пожарные быстро приехали. Не дали уважаемому человеку закончить жизнь так, как она хотела. На её правилах.
- Не слишком ли ты со мной откровенен? – нахмурился Игорь Павлович.
- Тебе моя откровенность не поможет. Нет надо мной власти. Ничего не боюсь. Смирись, Игоряша. Но ты землю носом рыл, должна же быть тебе награда? Вот послушай правду жизни, а гордость свою засунь куда подальше. Целее будешь. Старайся, не старайся, а я всё равно найду способ избежать наказания. Ты меня посадишь, а я спокойно выйду. Начальник зоны лично передо мной ворота откроет. Честность твоя нынче никому не нужна. Получишь свои звёздочки и спи дальше спокойно, если сможешь. Я тебя, Игоряша, запомнил.
Игорь Павлович снова скрипнул зубами от злости. А потом вдруг сказал:
- Ну так иди, – он встал, открыл дверь в коридор, где стоял лишь конвой из двух полицейских. – Чего время на следствие да на суды тратить? Иди! Рискнёшь?
Михаил засмеялся. Была в его смехе и наглость, и самоуверенность, и даже какая-то издёвка. Он встал, одёрнул свой костюм и спокойно вышел. И в этот момент прогремел выстрел.
- Так и запишем, оказал сопротивление сотрудникам правоохранительных органов и пытался бежать, – сказал Игорь Павлович полицейским, стоящим у двери. Те были несколько шокированы, но согласно кивнули.
- У вас выбора не было, – произнёс один тихо. – Уйдёт от правосудия, как пить дать, уйдёт.
- Знаю, – сказал Игорь Павлович. Он ушёл в свой кабинет, закрылся там и долго думал, стоит ли рассказать Фаине о милейшей старушке бабе Мане. Та сбежала в деревню с новыми документами на себя и мужа, оставив прежними лишь имена. Возможно, поэтому не сразу следователь на неё вышел. Впрочем, несмотря на принятое решение немного поведать о её жизни, Фая просто не стала его слушать. А он сам и не особо стремился всеми способами очернить человека, оказавшего ей помощь в трудную минуту. И что почувствует она, узнав, что именно баба Маня была организатором всей преступной сети? Она и подросток Миша, занявший место своей учительницы. А потом, созданная преступная сеть пополнилась мужем Фаи и стала частью истории человека, выброшенного на обочину жизни.
Немного подумав, Игорь Павлович решил: пусть Фая себе живёт и не думает о том, что вся её жизнь, так или иначе, была связана с криминалом.
***
Игорь Павлович сидел в поезде. Конечно, его ценили, как дотошного следователя, но вертолёт за ним никто присылать не стал. Но ему было всё равно. В поезде даже лучше. Есть время подумать. Особенно ночью, когда все спят и никто не мешает.
Он изучил жизнь Фаины вдоль и поперёк. Поговорил с учителями, поднял дело её отца. Да и она сама немало о себе рассказала. Доверилась. И сейчас Игорь Павлович был рад, что Фая отказалась ехать с ним. Он видел, что симпатичен девушке. Но сам ничего к ней не испытывал, кроме сочувствия и желания помочь. Он понимал, почему Фаина вышла замуж за Фёдора, который был гораздо старше её. Недостаток внимания со стороны отца сделал своё дело. Ей нужна опора, помощь, защита. Со временем она стала бы искать отца в нём, и приняла бы это за любовь. Мужчина решил твёрдо оборвать эту связь. Игорь Павлович не сомневался, что Фая сильная. Она не сломалась, не спилась, не пошла по кривой дорожке, а значит, она справится.
Игорь Павлович смотрел в темноту за окном. Он думал не только о Фае, но и о себе. Убийство, пусть даже при «попытке к бегству», это серьёзно. Будет расследование, которое, скорее всего, замнут. Все и всё прекрасно понимают. Но ему уже намекнули взять отпуск на неопределённый срок, пока будет разбирательство. Но он не жалел о своём поступке, даже если в конечном итоге он будет стоить ему карьеры.
Конец!
Если вам понравилась эта повесть, вы можете поблагодарить меня донатом (пожертвованием) на карту 5599 0020 0897 2392 (Юмоней). Или через кнопку поддержать автора (ладошка с сердечком в конце каждой главы).