Масабуми Хосоно родился в деревне Хокура и был четвертым сыном зажиточного фермера. В 1896 году он окончил Токийскую высшую коммерческую школу и стал сотрудником компании Mitsubishi, но уже через год перешел в Министерство связи в качестве клерка грузового терминала Сиодомэ. В 1906 году он освоил русский язык в Токийской языковой школе, а через два года был назначен директором железной дороги. В 1910 году он по служебной надобности выехал в Россию, чтобы изучить работу Транссибирской магистрали и вообще ознакомиться с функционированием железнодорожной системы в Российской империи.
Выполнив поручение, домой он решил вернуться через Европу и США. В Саутгемптоне он купил билет на «Титаник» во втором классе. Хотя его статус правительственного чиновника позволял ему воспользоваться и первым классом, он не стал раздражать других пассажиров первого класса, которые были не слишком благосклонны к людям неевропейской внешности.
В ночь крушения «Титаника» его разбудил стюард, однако Хосоно не разрешили воспользоваться шлюпками для второго класса, так как сначала сочли его пассажиром третьего. Когда же в ситуации разобрались, мест в шлюпках уже не осталось. Тогда японец прошел на палубу третьего класса, где из-за наплыва желающих и минимального числа лодок, было принято решение в первую очередь сажать женщин и детей. Позже он вспоминал, что был в глубоком отчаянии из-за того, что больше не увидит любимую жену и детей. По его словам, он пытался психологически подготовиться к неизбежному концу, но все равно искал любой шанс выжить. Вокруг царил ужас — люди кричали, повсюду вспыхивали аварийные сигнальные ракеты.
В конце концов он увидел, как неизвестный итальянец в последний момент прыгнул вниз и вплавь добрался до шлюпки номер 10. Тогда Масабуми Хосоно последовал его примеру, он смог благополучно доплыть до лодки и самостоятельно забраться в нее. Позже японец вспоминал, что «ответственные люди были заняты и не обращали особого внимания на то, что происходит. Кроме того, было темно, и поэтому они не различали мужчин и женщин».
Шлюпка находилась в 61 метре от тонущего корабля, поэтому Масабуми Хосоно позже описывал ужасающие вопли умирающих в воде людей и крики тех, кто еще оставался на борту «Титаника». В самой шлюпке рыдали женщины и дети, оплакивающие гибель своих родных.
Примерно в восемь часов утра выживших пассажиров подобрал пароход «Карпатия». Хосоно в числе других был размещен в курительном салоне и уже там стал мишенью для едких шуток моряков в свой адрес, но японец упорно не реагировал на насмешки. Все время до прибытия в Нью-Йорк Масабуми Хосоно писал письмо жене обо всем, что пережил на фирменных бланках «Титаника». Сейчас его письмо является чуть не единственным существующим документом, написанным на бумаге с «Титаника».
Масабуми Хосоно обратился в филиал японской фирмы Mitsui в Нью-Йорке и попросил их помощи в доставке на родину, так как во время крушения потерял все ценности. Американские репортеры называли его счастливчиком, однако японская пресса встретила единственного соотечественника, бывшего на борту «Титаника» иначе.
Японское общество осудило его за то, что он выжил, а не принял смерть достойно, как положено самураю. Его открыто назвали трусом, он потерял работу и подвергся остракизму за то, что своим поведением опорочил честь японской нации.
Впрочем, вскоре он был восстановлен в своей должности — министерство дорожило ценным сотрудником. Хосоно работал там вплоть до самой смерти в 1939 году. Его дети утверждали, что несправедливое общественное осуждение во многом сократило ему жизнь. Позже сыновья собирали воспоминания других выживших пассажиров и старались обелить имя отца.
В апреле 2014 года, в годовщину гибели «Титаника», в Йокогаме открылась выставка, посвящённая Масабуми Хосоно, единственному японцу, который был на борту «Титаника» .
По воспоминаниям Шарлотты Коллиер японца вытащили в шлюпку из воды, уже после затопления Титаника. Он лежал на оторванной двери, привязав себя к ручкам с обеих сторон и каждая волна перекатывалась через него. Офицер Лоу, который командовал шлюпкой, сначала сомневался, спасать ли его, потому что тот не подавал признаков жизни. Однако в шлюпке японец быстро пришёл в себя и даже заменил одного из гребцов упорно работая всё время пока утром их не подняли на Карпатию.