Прозорливые умы Отечества заметили: в эпоху революционных преобразований реформаторы свою кипучую энергию тратят не только на решение социальных, производственных, экономических задач. Русскому языку от них тоже нет покоя.
К реформированию правописания они, правда, приступают не сразу. Вначале мозговую атаку сосредотачивают на переименовании городов, улиц, пароходов…Затем словообразовательный процесс подобно полноводной реке захватывает все большее пространство. Вспомним хотя бы лингвистические забавы послереволюционной поры 1917-го. Именно тогда нашу русскую речь «украсили» моссельпромами, раппами, шкрабами ... Глава правительства не выдержал глумления над языком, был вынужден отложить другие важные дела и сесть за написание в его защиту статью, в которой по существу запрещал коверкать и засорять родную речь всякими "хотелками" и иноземщиной. Особенно возмутило председателя Совнаркома слово шкрабы. Так начали этим словом,"ласкающим слух", называть школьных работников. Подобное «шкрабанье» получило в стране такой революционный размах, что люди, для которых культура речи не была пустым звуком, стали сочинять на эту тему анекдоты байки, частушки… Анекдот о некой Харитоновой Ульяне Яковлевне, пришедшей на прием к врачу, свою родословную ведет именно с приснопамятных лет.
В настоящее время на дворе ветер очередных революционных перемен, «новояз» тут как тут, вышел на передовую борьбы по засорению языка. С уверенностью можно утверждать, что сражается он с особым рвением. Взять, к примеру, матерные слова, они, того гляди, из ненормативной лексики займут законное место в активном словаре и тогда святое слово «мать» зазвучит намного выразительнее и понятнее. А почему бы и нет? Нынче помимо улицы добротные уроки по матерной лексикологии дают такие «классики», как Иван Барков, живший и творивший в 19 веке. На книжных развалах его творения покупаются не из-под полы. Порнографических изданий, кинофильмов теперь ешь – не хочу. Эдуард Лимонов сотворил в творческих муках литературный шедевр, в котором матерные слова играют, как утверждают некоторые исследователи его творчества, исключительно важную роль в раскрытии идейно-художественного содержания. Впрочем, чему удивляемся: сегодня видные политики, мягко говоря, крепким словцом не прочь побаловаться.
Анекдот о Харитоновой Ульяне Яковлевне всё же расскажу. Когда доктор встретил пациентку словами Ваше ФИО, Ульяна Яковлевна не знала, что сказать. Вышла... за дверью узнаёт от других пациентов, что значит ФИО в переводе. Заходит снова к врачу. Вопрос тот же. Врач таращит глаза, когда Ульяна Яковлевна отвечает на него по начальным буквам своей фамилии, имени и отчества.
Вернемся, однако, к началу разговора. В 90-е годы страна окунулась с головой в очередную перестройку, революционный дух ее вновь не обошел стороной родную речь. Подобно Ниагарскому водопаду хлынули в наш великий и могучий кастинги, стагнации, секвесторы, паллиативные решения и т.п. На днях зазвучало контрнаступ с с ведущих телеканалов. Ну и, конечно же, аббревиатуры ныне тут как тут, поскольку судьбоносное время без них, чего доброго, может потерять свою судьбоносность.
Вот какие перлы в настоящее время разгуливают у нас в документах и в местных средствах массовой информации – ММЛПУЗ «ГБ №3», ООО «ЖКС», МУП «ЦДК ЖКХ»… Подобный набор иероглифов можно продолжать до бесконечности. Согласитесь, без помощи шифровальщика разгадать их не так просто.
Среди перечисленных головоломок заинтриговала первая. Оказывается за ММЛПУЗ «ГБ №3» скрывается не засекреченный военный объект, а всего лишь (наберись духу, читатель!) муниципальное медицинское лечебно-профилактическое учреждение здравоохранения «Городская больница №3». Лингвист с мировым именем Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ от такого «неологизма» мог бы потерять дар речи и оказаться в ММЛПУЗ «ГБ №3». Тяжелый случай, сказали бы люди в белых халатах после консилиума.