Я не был пай мальчиком. Отец меня часто наказывал. Права гулять я был лишен еще в шестом классе и кажется, до конца жизни.
Иногда в качестве наказания отец приказывал мне сидеть в туалете. Полагалось провести в полной темноте один час.
В феврале 1992 года началась зимняя Олимпиада в Альбервилле. СССР не существовало всего два месяца. На соревнования отправилась Объединенная команда бывших республик. Без флага и гимна.
Накануне женской гонки по биатлону я загремел в туалет. Трансляцию видеть не мог, зато отлично все слышал. С первых же метров лидерство захватила наша гонщица Анфиса Резцова. Пока Анфиса шла на первый огневой рубеж, из зала доносился ликующий голос отца:
- Молодец тетка! Пшечку уделала как стоячую! Ха-ха! Добрый вечер, немчура! «Динамо» Владимир – это вам не «хухры-мухры»! Его не развалишь как СССР.
Папа отправился на кухню и когда проходил мимо туалета, я вкрадчиво спросил через дверь:
- На каком наши месте?
- Резцова подходит первой! Сейчас будет стрелять, - отец явно пребывал в прекрасном настроении. - Ладно, можешь смотреть.
Счастливый, я покинул место заточения.
- Куда-а?!! Смотреть можно из сортира! В щелочку!
Я уселся поудобнее на унитаз, приоткрыл дверь и стал наблюдать за стрельбой.
Анфиса Резцова оказалась девкой богатырского сложения с деревенским лицом. Она долго готовилась к стрельбе, неловко прилаживая винтовку к плечу и сразу же промахнулась раз, потом и второй.
- Тьфу! – подпрыгнул отец. – И где таких Анфис только делают?! Тридцать лет старухе, какие Олимпиады?
Однако Резцова закрыла все мишени оставшимися патронами и устремилась вперед, резво вспахивая снег.
- Во-от! Давай Анфисушка! – взбодрился отец. – Просрали все Горбачевы, на вас одна надежда!
Ко второму огневому рубежу Резцова подошла с большим отрывом.
- Главное, не оплошать, - вкрадчиво сказал комментатор. – Стрельба не самое сильное умение Анфисы…
- Не каркай, дебилушка! – ответил ему батя.
Но было поздно. Резцова промахнулась раз, второй, и, видимо осознав, что стрельба не задалась, расстреляла оставшиеся патроны "по воробьям".
- Ну-у, дуу-у-раа… - простонал отец. – Два штрафных круга. Это конец.
Анфиса откатилась на шестое место.
- Не судите строго, дорогие друзья, - утешал комментатор миллионы отцов по всей стране, лишенных гимна и флага. - Анфиса перешла в биатлон из лыжных гонок и уже успела сменить шесть тренеров по стрельбе.
- Да пошли вы в жопу, дерьмократы херовы, - взревел батя и порывистым шагом отправился на кухню.
Проходя мимо туалета, он заметил меня.
- Кто разрешил?! А ну запри дверь, щенок!
Я снова оказался в темноте.
Когда отец вернулся в зал, я приоткрыл дверь.
На экране виднелась макушка заснеженной горы. Слева стояли тренеры. Вдали стали вырисовываться силуэты гонщиц. Первой поднялась на горку немка Антье Мизерски, за ней проследовали взмыленные француженки Бидар и Клодель. Когда все трое преодолели подъем и встали в низкую горнолыжную позу, чтобы отдохнуть на спуске, за их спинами вдруг поднялась метель. Белая пелена клубилась и густела, пока не превратилась в торнадо. Я разглядел в его эпицентре человека. Двигался он так быстро, что не было возможности понять, кто он и откуда взялся. Человек-ракета, синхронно выкидывая лыжи и палки пронесся мимо совершенно растерявшихся лидеров.
- Анфиса! – едва сдерживая слезы выдохнул комментатор.
- Анфисочка! – завороженно повторил папа.
- Анфисулечка! – закричал я, совершенно не таясь.
Резцова пересекла финиш, победно вскинув руки. Рухнула на снег.
- Несмотря на все невзгоды и беды, - ликовал комментатор, - мы доказали, что наш, русский человек может все… И чем больше гнобят его, тем выше он прыгает и сильнее толкается палками… Господи, какое счастье! Анфиса из Гусь-Хрустального доказала всем на этой планете – жив человек русский и дух победителя кипит в его жилах. У меня нет слов, друзья…
Воспользовавшись триумфом, я открыл дверь.
- Можешь выходить! – разрешил отец.
- А гулять? Можно пойти погулять?
- Можно, у тебя два часа, – папа посмотрел на свой командирский хронометр. - Ладно, чего уж, два с четвертью. В честь праздника…