Мой дед практиковал древнерусские наказания. До четырнадцати лет я коротал летние каникулы в глухом селе на севере Украины. Когда исполнилось четырнадцать, бабуля отказалась оставлять меня под свою ответственность на лето: «Ивана не возьму. Идет, куда глаза глядят».
Я не был пай мальчиком. Однажды в наказание дед запер меня в погребе. Едва захлопнулась дверь, я словно окунулся в чернила. Ладонь была не видна на расстоянии сантиметра от глаз. Зато я чувствовал ее тепло. Каждый звук обретал многослойность и значимость.
Когда я вышел наружу, свет ослепил меня. Предметов вокруг оказалась так много, что закружилась голова.
- И шо ты понял? – спросил дед.
- Человек – это не тело.
- Шо?!
- Внутри нас - свидетель, некоторый способен вытянуть щупальце осознания на любое расстояние… А еще перемещаться во времени.
- Поставлю на горох, будут тоби щупальца!
Я подумал, господи, да что мне тот горох. После кожаного собачьего повадка - семечки. Про резиновый шнур от электросамовара с черно-белой тряпичной оплеткой вообще молчу. Помню, стащил у мамы чирик на вкладыши и был пойман. Через неделю мы с папой посетили общественную баню. В парной я ловил сочувствующие взгляды мужиков. В раздевалке у зеркала понял их причину: не зажила исполосованная самоварным шнуром спина.
Но вернемся к деду. Раз я украл махорку, был пойман. Дед разложил в углу комнаты журнал «Крокодил», щедро усыпал разворот сушеным горохом, велел закатать штаны до колен. Голыми коленями я встал на сушеные плоды. Было неудобно, но терпимо. Через минуту горошины будто заострились, стали впиваться в колени, суставы ныли, словно через них пустили электрический ток. Я заерзал.
- Не двигаться! – приказал дед.
Боль накатывала валом, но у нее был предел. Через пять минут колени онемели, стало легче. Хоровод мыслей остановился. Обострилось восприятие. Изображение и окружающие звуки обрели четкость, тотальность.
Дед уселся на кровать, надел очки, развернул хрустящую газету. По старому радиоприемнику передавали программу «Час Рады». Украинские парламентарии громко ругались. Спикер пытался их успокоить:
- Шановни, хвилину уваги! Шановни, не треба цього!
Недовольный гул перерос в крик, началась потасовка.
- Та шо вы робите? Видпустить министра Загинайло! Вымкните микрофон депутату Пидпузько!
На самом интересном месте трансляция прервалась. Девушка-диктор невозмутимо объявила:
- Выступае Народный академичный хор Украины имени Грыгория Верьовки.
Вступил смешанный хор: «Била мене мати березовым прутом, що би я не стояла з молодым рекрутом…»
Молодая девчина делилась опытом, как не попасться злой матери во время подготовки к свиданию. Девушка советовала подружкам «ходить на пальцах» и смазывать дверь, чтобы та не сприпела. Под завывания хора я прорыл в горохе две лунки, и встал коленями в них. Дед ничего не заметил.
Вскоре экзекуция закончилась.
- Ну, шо ты понял?
- Боль - это сигнал, который идет к диафрагме. Если сигнал игнорировать, со временем он стихает.